Дороже всех наград - Диана Тэлкотт

У Тейта дрожали руки, но упоминание о том, какую роль он уже сыграл в жизни Келзи, заставило его поправить бретельку шелковой ночной рубашки на ее плече. Это далось ему с трудом. Он хотел Келзи, но еще не успела зажить рана от давней неудачи. Сможет ли он стать единственным мужчиной в ее жизни? Готов ли он к этому? Тейт понимал, что это значит, особенно с такой женщиной, как Келзи.

— Ты делаешь все для того, чтобы мне было как можно тяжелее спать на диване, — сказал Тейт.

— Тогда не надо на нем спать, — Келзи потрепала пальцем жесткие волосы на виске Тейта. — Ты создал не только новый шампунь. Сам того не подозревая, ты создал женщину, которая больше не боится попросить о том, чего ей хочется. Сегодня, Тейт Александр, я хочу тебя.

— Келзи…

— Нет, нет, позволь мне закончить. — Она взяла его лицо в свои ладони и приблизила к себе, так что теперь они почти касались носами. Келзи ясно видела горбинку, придававшую Тейту такой мужественный вид. Он, в свою очередь, смотрел на веснушки, усыпавшие нежную кожу вокруг носа Келзи, которые Джин обычно запудривала. — Мы слишком долго играли в кошки-мышки. Нас тянет друг к другу, но мы тут же спохватываемся и отстраняемся. Нам кажется, что мы защищаем себя таким образом, но это не так, Тейт — мы сводим себя с ума. Я сдаю на эту ночь один край двуспальной кровати. И мне будет очень приятно, если ты снимешь его.

Даже если бы Келзи, желая уговорить Тейта, распахнула полы его халата и начала ласкать, осыпая поцелуями, его возбужденную плоть, она вряд ли добилась бы большего эффекта.

— А я-то надеялся, что мы разделим друг с другом середину этой кровати, — усмехнулся он.

Келзи рассмеялась, но Тейт тут же прижал губы к ее губам.

Оказавшись наконец на огромной двуспальной кровати, Тейт и Келзи еще крепче прижались друг к другу. Келзи щедро дарила ему себя, все время поддерживая его возбуждение. Оказавшись наверху, она скинула с себя ночную рубашку, наслаждаясь страстными прикосновениями рук Тейта. Не позволяя ей изменить положение, Тейт медленно вошел в нее, затем осторожно, стараясь не сделать Келзи больно, опустил ее на спину и склонился над ней, поглаживая ее плечи и утопая лицом в рыжих волосах. Сначала он нежно дразнил Келзи, проникая в нее не полностью, но это явно было не для нее. Тело ее требовало — нет жаждало — настоящей страсти. И Тейт, повинуясь ее желаниям, довел Келзи до высшей точки наслаждения, завороженно глядя, как она отдается целиком и полностью охватившим ее чувствам и ощущениям.

Волны удовольствия проходили по телу Тейта, когда Келзи извивалась под ним, упираясь руками ему в грудь, касаясь сосков кончиками пальцев. Оргазм Тейта был быстрым и сильным, почти что агрессивным.

Несколько минут они лежали, обнявшись. Восстановив дыхание, Тейт лег рядом с Келзи, поглаживая ее руку и щекоча нежную кожу с обратной стороны локтя.

— Ты — замечательная любовница. И как это ты забыла упомянуть об этом таланте в своем резюме?

В ответ Келзи провела пальцем по ключице Тейта.

— Кое-что лучше держать до поры до времени в секрете.

Рассмеявшись, Тейт снова крепко прижал Келзи к себе.

— Но будет очень трудно скрывать это и вести себя как ни в чем не бывало, когда мы вернемся на Гавайи.

Келзи успела удобно устроиться на сгибе руки Тейта и закрыть глаза. Она едва заметно улыбнулась, спрашивая себя, почему это им обязательно надо держать все в секрете. Для блага рекламной кампании? Чтобы не повредить ее имиджу? Почему они должны вести себя так, словно жизнь для них ни в чем не изменилась? Келзи заснула, так и не ответив себе на эти вопросы.

12

Келзи едва дождалась того момента, когда самолет приземлился на Гавайях. Приятно было снова оказаться в тепле, хотелось снова ощутить радостное чувство творческого подъема, которое она испытывала в самом начале съемок. К тому же теперь, когда рядом был Тейт, всегда готовый оказать ей поддержку, весь мир казался Келзи еще прекраснее. Она безоговорочно верила ему и нисколько не сомневалась, что возникшие между ними отношения будут только способствовать успешному завершению рекламной кампании.

Последние дни их тура Келзи думала только о Тейте, она постоянно вспоминала моменты их близости, и это заставляло ее забыть об усталости и о том, как тяжело улыбаться целыми днями сотням покупателей, в тысячный раз хвалить шампунь, демонстрируя своим видом его достоинства.

Теперь она может, наконец, отдохнуть от всего этого.

Однако передышка была недолгой.

Когда Келзи распаковывала вещи, в номере раздался телефонный звонок.

— Алло? — ответила Келзи.

— Итак, ты вернулась!

— Девон! Да, дорогая, мы только что прилетели.

— Спасибо, что позаботилась о том, чтобы позвонить мне. К этому и сводятся теперь наши отношения, да? К нескольким сообщениям на автоответчике?

— Извини, но…

— Я прочла в газетах, что ты умудрилась слететь с серфа и что ты проехала с рекламным туром по всей стране. Да, да, здесь есть твой маршрут. Чикаго, Сент-Луис, Канзас-Сити, Даллас. Ах да, еще ты была в Омахе. Но ты ни разу не позаботилась о том, чтобы оставить телефонный номер, по которому тебя можно отыскать.

Келзи нервно сглотнула слюну. Ей не хотелось думать о ночи в Омахе как об одной из длинной череды ночей, проведенных на гостиничных кроватях. И уж конечно не хотелось, чтобы Девон говорила об этом таким злобным тоном.

— Я не могла оставить номер, потому что мы не задерживались подолгу на одном месте. Это не зависело от меня. Приходилось все время перелетать из города в город, чтобы повидать как можно больше потенциальных покупателей.

— Эти твои покупатели знают о тебе теперь больше, чем я, — не унималась Девон. — С каких это пор ты стала чересчур важной персоной, чтобы поднять трубку и позвонить родной сестре?

— Девон, но у меня не было на личные дела даже пяти минут! — «Кроме той ночи в Омахе», — напомнила себе Келзи. — А если бы ты почаще бывала дома, мне не пришлось бы разговаривать с автоответчиком.

— Почаще бывала дома? А ты хоть представляешь, что это такое: учиться в университете и одновременно управлять этим дурацким кафе? Все время какие-то неприятности — что-нибудь обязательно сломается или кто-нибудь уволится, как только мне надо писать курсовую или готовиться к контрольной. Мы так не договаривались, Келзи. Я должна управлять этим кафе, а не работать в нем сама.

— Ничего, все станет на свои места. Как только ты найдешь помощника, не надо будет беспокоиться…

— Беспокоиться? Только этим я теперь и занимаюсь. Беспокоюсь об оценках в университете, о делах кафе, об этой дурацкой машине для льда. Кстати, тебе никогда не приходило в голову, что я беспокоюсь и о тебе тоже? Не очень приятно прочесть в газетах, что твоя сестра получила серьезную травму, занимаясь серфингом.