Моя вопреки (СИ) - Адлер Алекса

Но с этой?! Она же… синяя. И гадина ещё та. По глазам видно.

К тому же не стоит исключать вероятность того, что она всё-таки узнала меня и может выдать информацию о Соне.

Вот этого действительно стоит опасаться. Если кому-то из моих врагов и оппонентов станет известно о том, что у меня есть родные, ради которых я на многое готова, может случиться беда.

«Чотжар, у меня будет к тебе просьба», − обращаюсь я к единственному, на кого могу положиться в этом вопросе.

Глава 27

Ни разу я не спрашивала А-атона о том, что стало с тем цинотом, что сбил меня с ног когда-то. Воспоминания о том тошнотворном хрусте и брызгах с металлическим запахом крови надёжно отвратили меня от желания выведывать подробности. Не спрашивала я и том, как мой сэ-аран позаботился о своём инкогнито, покупая меня.

И сейчас мне не у кого узнать об этом. Муж действовал тогда очень скрытно и ни с кем не делился своими планами. Даже с Чотжаром, самым доверенным своим приближённым. Помнится, даже Са-оир тогда не знал, куда он отправился. Мне остаётся лишь доверять его предусмотрительности. Как всегда.

Чотжар, выслушав мои сомнения, уверил ещё раз, что Повелитель наверняка обо всём подумал и всё просчитал. Что циноты, которые могли бы указать, где именно я была похищена, и тем самым вывести на мою семью, наверняка были уничтожены, как ненужные свидетели.

Испытывать жалость к этим мучнистым монстрам я уж точно не буду.

О том, где теперь находится Соня, не знают даже джа-аны, которые её доставили на Землю. Поскольку они высадили её в другой стране и не отслеживали дальше органов правопорядка, так что не знают, куда девочка потом подалась. Да и отсутствует этот экипаж в империи, по-прежнему выполняя задание своего императора, о чём я как раз и попросила своего хранителя разведать.

Вскоре после встречи дагрийской делегации появился Аракеш в сопровождении старшего сына, ни-одо Са-арда, с которым мне уже доводилось пару раз встречаться. Этот здоровенный на-агар, возглавляющий одно из крыльев разведки, производил впечатление почти такое же жуткое и подавляющее, как и его отец. А иногда пугал даже ещё больше.

Возможно, потому что к главе Чёрных, с его порой язвительными замечаниями, я уже притерпелась, а холодные, острые, как скальпель, взгляды его отпрыска, одного из опаснейших существ империи, меня неизменно напрягали. Всё казалось, что он примеряется, с какой стороны начал бы меня есть, появись у него такая возможность. Когда-то точно так же смотрел Чотжар. И я не забыла, как он потом мне объяснил свои взгляды.

Но показывать свою слабость перед чёрными на-агарами я не собиралась. Эти сожрут и не подавятся. Лучше направить их внимание на другие объекты. Что я и сделала с чистой совестью. Даже позволила себе слегка зацепить их профессиональное самолюбие, посетовав, что не узнала от имперской разведки о смерти консула Дагры раньше, чем прибыла его замена. И тем самым была поставлена в очень неудобное положение.

Мой кабинет чёрные покидали с таким убийственным видом, что я ни на секунду не усомнилась в том, что уже к вечеру получу полную сводку, кто кого и за что убил в высших кругах Дагры за последние месяцы, если не годы. И всю подноготную инси Зэа-ма, вплоть до того, что она ест на завтрак и какие позы предпочитает в сексе. Раскопают всё, что только можно. И что нельзя, тоже раскопают.

Ну а дальше потянулся обычный рабочий день, на протяжении которого Сэтору ни разу не связался со мной ни по одному срочно-важному вопросу.

Даже сейчас, когда мне уже давно пора отправляться домой, от него всё ещё ни слуху ни духу. И это совершенно не похоже на моего советника, который всегда первый сообщает, что собирается сопровождать меня во дворец. С тех пор, как я заявила права на трон, ещё ни разу такого не было, чтобы мне пришлось самой просить его о том, чтобы он отправился со мной и помог с очередным погружением.

И сегодня не буду просить. Может… он там важную информацию как раз добывает? Кто я такая, чтобы мешать ему?

Сжав зло зубы, я ещё раз проверяю торобраслет и поднимаюсь.

− Отправляемся домой, − сообщаю Чотжару и уставшему, поникшему Ниба. — Шаттл готов?

− Да, − кивает мой хранитель, сворачивая документы, которые изучал. — Советника своего ждать не будешь?

− Нет. Раз не связался со мной, значит занят. Сам прилетит, когда освободится, − бросаю гораздо резче, чем хотелось бы.

− Как скажешь, − получаю в ответ слишком уж понимающий взгляд Чотжара. Да и Ниба смотрит на меня, болезненно морщась. Видимо словив волну моих негативных эмоций.

− Когда дагрийцы отбудут, возьму нам всем дня два-три выходных, − вздыхаю хмуро. — Что-то я слишком нервная стала.

− Выходные тебе действительно не помешают, − согласно кивает на-агар. Подставляет локоть: — Позволь помочь, императрица.

По пути до взлётной площадки я ещё пару раз проверяю браслет. И с каждым разом всё больше злюсь на себя. Потому что невольно начинаю представлять Сэтору с этой Зэа-ма и эти мысленные картинки вызывают во мне волну жгучего негодования.

А ведь как заливал. Соловьём пел о своей страсти. Вселенную к ногам положить обещал. Хорошо, что я не ушами люблю.

Понимаю, что несправедлива. Сэтору не обязан блюсти верность женщине, что его отвергла. Понимаю, что во мне говорят собственнические инстинкты. Я слишком привыкла, что он рядом, что всё его внимание принадлежит мне. Привыкла считать, что важна для него. А тут вдруг появилась соперница, да ещё вызывающая у меня очень неприятные чувства. Вот меня и выбесила ситуация. Некрасиво, да. Очень некрасиво. И стыдно такой быть. Всё понимаю… но как же эти чувства до ужаса похожи на ревность.

Я же не могу на самом деле ревновать Сэтору?

Потому что… не могу я к нему чувствовать то, что может служить причиной ревности.

Не могу!

Да, он оказался не таким, как я думала.

Да, он стал для меня надёжной поддержкой и опорой. Да, он привлекательный, как грех…

Но я же своих сэ-аран люблю. Очень люблю. И очень хочу, чтобы они вернулись как можно скорее. Я хочу снова почувствовать их руки, спрятаться от мира в их объятиях, хочу целовать, любить, видеть, ощущать нашу связь… И мне не нужен больше никто.

Это просто глупое женское соперничество. Голые инстинкты. Только и всего.

Пока летим, мне удаётся взять себя в руки. Чотжар, хоть и посматривает остро, но молчит. За что я ему безмерно благодарна. Мне нужно время, чтобы смириться с новыми неприятными открытиями про себя.

А дома во дворце меня закручивает привычная, но во многом приятная рутина, позволяющая почувствовать себя в покое и безопасности. Стоит оказаться в личных покоях, как появляется одо Ми-ичан, чтобы провести ежедневную проверку состояния малышей и лично моего. Я сама согласилась на такой порядок, признавая, что нагрузки у меня колоссальные и могут навредить. Да и Сэтору настоял, требуя отчёта о моём здоровье каждый раз перед очередным глубинным погружением в подпространство.

А ещё мне просто нравится слышать биение сердец моих обожаемых мальчиков. Я напитываюсь силой, слушая их.

Уверив, что всё в порядке, если не считать моей усталости, лекарь уходит. Чотжар тоже удаляется по своим делам. И я отдаюсь в надёжные, ласковые руки моих верных лайс, которые уводят меня в приготовленные к моему прибытию купальни.

Омовение, массаж, снова купание, на этот раз в восстанавливающей ванне, ещё один массаж, уже для кожи, с втиранием всяких косметических, буквально волшебных средств, превращающих её в нежный шёлк. Уход за волосами, маникюр, педикюр, в общем — полный спа, позволяющий мне полностью расслабиться.

Я даже забываю на время о непонятном исчезновении Сэтору.

Но он напоминает о себе сам.

Не ожидая, что в моих личных покоях может быть кто-то посторонний, я выхожу из купальни в одном тонком халате на голое тело, намереваясь одеться в спальне. И даже не сразу замечаю жреца, сидящего в моём любимом кресле. Но ощущение чьего-то тяжёлого, жадного взгляда заставляет буквально мгновенно насторожиться, оглядеться в поисках источника опасности. И утонуть в багряной тьме мужских глаз.