Главная книга о воспитании детей, или О том, как помочь ребенку стать счастливым - Лууле Виилма

Разъясняя болезнь ребенка, я естественным образом добираюсь до родительских ошибок, и хотя родители ознакомились с моими книгами, они занимают круговую оборону, словно их схватили за грудки и прижали к стене. «При чем тут я?» – кричит все их существо, хотя сами они не произносят ни слова. Ведь они пришли не ради собственного здоровья, а ради здоровья ребенка. В их глазах я – деспот, который заставляет их заглянуть в созданный ими самими ад, признать свои ошибки и исправить содеянное. Кто заглядывает в первый раз, тот с ходу протестует: «Этого я не делал!» Ведь он желал хорошего. И он прав. Он действительно желал хорошего, вот только не сумел различить подлинное хорошее и хорошее кажущееся.

Когда такая реакция происходит у человека, впервые переступившего порог моего кабинета, я его понимаю. Хоть я и вбираю в себя его протест, но пропускаю через себя, как через сито. Информация о не усвоенном мною уроке, которой я притянула к себе этого пациента, осталась в моем духовном теле, подобно выученному уроку. Если я должна снова и снова пропускать через себя аналогичную обиду со стороны знакомых, родственников либо пришедших не в первый раз родителей, то возникает вопрос: «Нужно ли мне играть роль сливной трубы? Может, было бы разумнее дать им барахтаться в их собственной зловонной жиже, пока они с первого же раза не ухватятся за брошенный мною спасательный круг?»

Растет число таких людей, у которых чувство собственного превосходства уже не помещается внутри. Чувство собственного превосходства, оно же гордыня, а еще точней, высший пик гордыни – эгоизм, заставляет кичиться по любому поводу, высмеивать чужие знания и чужой опыт. Пусть даже самому от этого становится хуже. Гордыня не думает о последствиях. Честно говоря, я боюсь людей, не способных думать, и работаю над собой, стараясь избавиться от этого страха. Его во мне остается еще много, а за последние годы прибавилось, потому что я не умела его в себе распознать.

Сложившиеся взгляды и убеждения подобны твердой скале, которую никто не может сдвинуть с места. Не может и не смеет, так как скала обрушится на голову. Поэтому и я тоже, точно кошка, вертящаяся вокруг горячей каши, пытаюсь втолковать скале, что ей нужно самой начать сдвигаться с места. Ей нужно оторвать взгляд от земли, от материальности и увидеть, что жизнь изменяется во времени и пространстве и что ей самой нужно идти в ногу со временем. Не должно, но нужно. Нужно ради самой себя. В противном случае жизнь сотворит с нашими взглядами и убеждениями то же, что делают со скалой земные силы, вырвавшись из плена на волю.

Ни в одном ребенке при его рождении нет ничего большего или меньшего, чем его мать или отец. Все, что есть в ребенке, он начинает притягивать к себе. Таким образом он начинает усваивать собственные жизненные уроки, пока их не усвоит.

Признаем мы это или нет, любой ребенок является суммарным выражением отца и матери. Мысль матери определяет мир ребенка, иными словами, формирует отношение к жизни в целом. Мысль отца созидает материальный мир ребенка, покуда ребенок не в состоянии созидать свой мир сам. С отношением, сформированным матерью, ребенок может прожить до конца своих дней, если только жизненные перипетии не заставят его изменить свои взгляды. Говоря проще, как женщина хочет, так мужчина и делает.

Если желание женщины становится желанием мужчины, то дело плохо. Возможно, вы хотите доказать мне обратное, так как, когда вы были ребенком, у ваших родителей все было по-другому, да и в собственной семье тоже. Советую никогда не спешить вступать в спор, если требуется что-то доказать, ибо спор – это поединок мнений. Мнения бывают у человека до тех пор, пока он не понял сути дела. Споры подобны такой игре в волейбол, когда на площадке столько же мячей, сколько игроков. А каждый мяч суть глупость. Если вы высвободите свое желание, то перестанете быть самоуверенным, а станете верящим в себя. Противная сторона почувствует это, и вы оба поймете суть дела.

РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ ИЩЕТ ИСТИНУ. УМ ИЩЕТ ПРАВДУ.

Человек умный и интеллигентный уходит от неприглядного спора, говоря примерно следующее: «Простите, но мне кажется, что вы не правы». В этом «мне кажется» – вся загвоздка. «Кажется» относится к области чувств. Органы чувств, с помощью которых мы воспринимаем материальный мир, передают нам именно тот материальный опыт, который запечатлелся в памяти еще с прежних времен. Но это неверно. Верно то, что жизнь состоит из духовной и физической сторон, причем дух направляет, душа определяет, а физическое тело на этой основе созидает физический мир.

ДВИЖЕНИЕ ТРЕБУЕТ РАССУДИТЕЛЬНОСТИ. ДЕЛО ТРЕБУЕТ УМА.

Если нет движения, нет и дела.

Дух являет собой уравновешенность.

Душа являет собой неуравновешенность. От приведения ее в равновесие зависит качество жизни.

Идея обрести уравновешенность приводит душу в восхищение, тогда как реализация этой идеи подвергает ее испытанию. Внешняя мишура материальной жизни представляет собой чертовски трудное испытание для любой человеческой души. И оно усугубляется по мере повышения уровня материального благосостояния, если духовный уровень при этом остается прежним. Стoит только душе попасться на крючок материального благополучия, как начинается ее смертельная агония. Душа подобна рыбе, попавшейся на наживку. Даже если ее кто и вызволит, без увечья не обойтись. Особенно же повреждается горло, то есть общение.

Энергия рыбы – это потребность самолично наладить свою жизнь. Рыбе потребно жить в рыбьем обличье. Если человек испытывает потребность самолично наладить свою жизнь, то он живет, как рыба в воде. Но если человек желает жить, как рыба в воде, то он превращается в жертву, позволяющую другим проделывать над собой все, что угодно, и испытывать при этом счастье. В символическом плане он уподобляется рыбе, которая добровольно сама себя вылавливает, очищает от внутренностей, вырезает куски филе, варит, запекает, коптит и маринует, и ощущает себя на седьмом небе от счастья, когда другие нахваливают: «Ох, и хороша же ты!»

Другие принимают то, что им предлагают, употребляют, и вот уже рыбы не стало. Ее никто не видит – ведь ее нет. Кто в такой ситуации догадывается, что сам совершил ошибку, принимая радость за счастье, выслуживая любовь, и что последствия ошибки и не могли быть иными, тот усваивает житейский урок. Он не обличает других в неблагодарности или еще в чем похлеще. Не раскисает от жалости к себе, не вынашивает планы мести, не культивирует в себе злобу.

В моем кабинете перебывало много хороших людей. Своими речами они преследуют одну цель – убедить собеседника в том, что перед ним хороший человек. Большинство слушающих соглашаются с говорящим, поскольку тот не обращается к ним за помощью. Он просто хочет выговориться. Иной раз я спрашиваю: «Откуда вы знаете, что вы такой хороший?» – и по изумленному выражению лица вижу, насколько наивно его понимание жизни. Он смотрит на все глазами других, оценивает все чужой меркой. Борется с плохим на манер других и в зависимости от того, насколько сумеет угодить кругу своих знакомых, считается хорошим человеком. Но вот настает день, когда рядом с ним не оказывается ни души. Иные находятся далеко и не могут его навестить или как-то иначе выразить свою благодарность. Остальные, неблагодарные, забыли хорошего человека.

Рыбы есть разные. Чем сильнее желание быть хорошим, тем больше человек симпатизирует большому упитанному киту с улыбчивой мордой. Костистый ерш рядом с ним – пустое место. Человек-«кит» всегда жертвует собой, чем и пользуются другие. Им и в голову не приходит, что можно иначе. Например, такая мать или такой отец воспитывает ребенка иждивенцем, а когда с родителей уже нечего взять, он идет и отбирает у другого. Отбирает, если надо, силой, так как привык брать от жизни все, что можно. Причина влечет за собой следствие.

Пробьет час, когда ему придется принять то, что дает жизнь, – наказание. Ведь то, что дает жизнь, не принять нельзя. Так же и с родителями – нельзя не принять то, что они дают. Не станешь же их обижать. И ребенок, который желает быть хорошим для родителей, считающих самопожертвование благом, принимает предлагаемое и приучается истреблять родителей, ибо они этого желают. Ведь человек со страхами желает того, чего на самом деле не желает. В итоге ни одна из сторон не испытывает благодарности к другой. Возникает обоюдная злоба: родители ненавидят ребенка с преступными наклонностями, а ребенок – родителей, сделавших его несчастным.