Конан и Посланник Света - Морис Делез

— Ты! — повторил он, потянулся к ней и нежно обнял.

— Оставь, не трогай меня…— шептали ее губы, а руки крепко обнимали варвара.— Ты еще слишком болен.

— Ты дрожишь?

— Нет…— задыхаясь, прошептала она, чувствуя, как в ней вдруг просыпается непонятное и неуместное упрямство, которое она проявляла последнее время, дразня его.

— Но ты дрожишь при мысли… что я выполню твою просьбу… Ты боишься, что я отпущу тебя…

— А ну пусти! — вспылила она, но руки ее, вместо того чтобы оттолкнуть, лишь сильнее прижали его к себе.

— Не бойся,— пробормотал он, целуя ее лицо и шею, а Деркэто, к ужасу своему, ощутила, как мгновенно вспыхнули огнем ее щеки, и вновь, вместо того чтобы оттолкнуть его, лишь сильнее прижала к груди его голову, и Конан вынужден был опуститься перед ней на колени.

— Что ты делаешь? — простонала она, не открывая глаз, чувствуя лишь, как платье ползет вверх по телу, а жалящие поцелуи обжигают грудь и живот.

Она начала медленно падать на ложе из шкур, увлекая за собой Конана, а ее платье из лепестков роз нежным облаком полетело в очаг, на несколько мгновений наполнив комнату одуряющим ароматом.

…Киммериец распахнул окно и выглянул наружу. Отвесная стена уходила вниз, но в сотне-другой локтей вдруг пропадала, словно скала, в которой находилось его новое жилище, парила в воздухе безо всякой опоры. Конан высунулся почти по пояс, но все оставалось по-прежнему, хотя теперь он увидел далеко внизу изрытую трещинами землю. Примерно таким же прежде представало перед ним небо Нижнего Мира, который сейчас словно перевернулся.

Киммериец завертел головой во все стороны, стараясь рассмотреть все, что находилось вокруг, а не только вверху или внизу, и то, что он увидел, потрясло его…

Больше всего раскинувшийся за окном мир походил на исполинское перевернутое ущелье без дна. Небо вместо облаков было затянуто бурым мхом высотой со среднее дерево, и в нем копошились неведомые существа, но разглядеть их как следует даже Конан с его острым зрением не мог. Он перевел взгляд на противоположную сторону «ущелья». До нее оказалось локтей триста, и она выглядела обитаемой. Варвар насчитал множество пещер, в глубине которых горели костры и явно угадывалась неведомая жизнь. Пространство между ними было испещрено окнами, видимо, такими же, как то, у которого он сам сейчас стоял.

— Конан! — услышал он знакомый голос, доносившийся откуда-то справа, и резко обернулся.

Дракон, показавшийся ему огромным в ограниченном двумя стенами, хотя и просторном, коридоре «ущелья наоборот», мерно взмахивая кожистыми крыльями, неторопливо приближался. Он был оседлан, и в седле сидела Деркэто. Увидев, что киммериец заметил ее, она помахала ему рукой, Конан ответил ей тем же, а сердце его радостно забилось. Горг издал трубный приветственный рев.

Поравнявшись с окном киммерийца, дракон заложил такой крутой вираж, словно собрался протаранить стену, и пропал.

Как только это произошло, в стене напротив отворилась пара окон, и четыре незнакомки радостно замахали ему руками.

— Конан! Конан! — донеслись до него их радостные крики, и, хотя находились они на приличном расстоянии, на сей раз зрение не подвело киммерийца.

Он сумел разглядеть, что незнакомки молоды и хороши собой, но тут дверь у него за спиной отворилась. Варвар не успел даже обернуться, а Деркэто уже стояла возле него. Напротив мгновенно началась легкая паника, окна с мозаичными стеклами захлопнулись, и незнакомки пропали.

— Я думала, то, что произошло между нами вчера, и для тебя что-то значит! — в ярости выкрикнула Деркэто.

— Конечно, радость моя,— ответил он, обнимая богиню.

— Пусти меня! — прошипела она, как разъяренная кошка, и попыталась вырваться, но Конан лишь сильнее прижал ее, улыбнулся и поцеловал.

— Иди.— Он не отрываясь смотрел на Деркэто, хотя, если бы его возлюбленной вздумалось уйти, ей это вряд ли удалось бы.

Однако едва прозвучали его слова, как глаза богини вспыхнули гневом.

— Хорошо, я останусь,— заявила она таким тоном, словно он умолял ее об этом,— но если ты еще хоть раз поднимешь глаза на этих…

Деркэто выразительно кивнула в сторону окна, но Конан только расхохотался.

— Ты прекрасна, богиня,— прошептал он ей на ушко, и она, вздохнув, замерла,— и я рад исполнить любую твою просьбу…— продолжал он.— Кроме этой.— Кровь отлила от ее щек, прежде чем смысл его последующих слов дошел до Деркэто.— Ведь в ярости ты становишься еще прекрасней, и я просто не могу отказать себе в удовольствии полюбоваться тобой.

Как только Конан договорил, богиня прижалась к нему и глаза ее наполнились слезами.

— Ты говоришь правду? — робко спросила она.— Тебе нужна только я?

Надежда боролась в ней с недоверием. Слишком долгий путь прошла она к своей цели и слишком хорошо помнила неудачи, которых оказалось слишком много, чтобы можно было легко забыть о них.

— Конечно, правду,— заверил он непривычно мягко, и она в тот же миг поверила ему.

— Ах, Конан!

Она бросилась ему на шею, а он подхватил ее, словно девочку, и закружил по комнате, но богиня, вдруг посерьезнев, отстранилась от него.

— Что-то случилось? — Конан мгновенно насторожился.

— Случилось,— коротко ответила она.— Случилось худшее из того, что вообще могло бы произойти,— Посланец жив!

— Посланец жив…— повторил он, невольно отпуская ее.— Но как это?

— Не знаю.— Она грустно покачала головой.— Сет ждет нас. Похоже, ему есть что сказать.

— Да, ему есть что сказать,— задумчиво повторил Конан, но почти сразу спохватился: — И где он?

— Там! — Деркэто яростно кивнула в сторону закрытого окна.— Там, где находятся милые твоему сердцу рогачки!

Лицо богини покраснело от гнева, но Конан только подошел к ней, и она, к стыду своему, почувствовала, что не может на него сердиться.

— Идем,— сказала она, подавив готовый уже было вырваться вздох.

Сет ждал их, сидя в кресле у камина и задумчиво глядя на пляшущие в очаге языки рыжего пламени. Казалось, он полностью погружен в свои мысли, но, как только за вошедшими затворилась дверь, вздрогнул, обернулся и, сдержанно улыбнувшись, жестом предложил гостям садиться.

Он спокойно подождал, пока Конан наполнил вином три бокала и уселся в предложенное ему кресло.

После этого он взял свой и, отхлебнув из него, пояснил:

— Это грибное вино. Его делают только здесь.

— Грибное вино?

Варвар удивленно посмотрел в кубок, наполненный густой зеленой жидкостью, и осторожно понюхал ее. От вина исходил незнакомый, но приятный терпкий аромат. Сделав глоток, он удивленно приподнял бровь: напиток оказался крепким, в меру сладким и приятно освежал рот.