Он сделал все, что мог. «Я 11-17». Отвеная операция (илл. А. Лурье) - Ардаматский Василий Иванович

— Вдруг та явка, где рация, разгромлена? Я к тому, что, может, лучше мне взять рацию с собой.

— Нет.Рация- это не спичечная коробка.А ваше появление в городе с чемоданом более чем рискованно.Если в течение пяти дней вы в эфире не появитесь, мы сбросим вам рацию в условленном месте…

— Ясно. Каким способом я попаду в Н.?

— Ночью мы устроим массированный налет на город, и под этот шумок вы спрыгнете со специального самолета.

— Когда?

— Завтра ночью.

— Завтра? — Дементьев, не веря, смотрел на полковника.

Довгалев подошел к нему вплотную. Капитан встал.

— Да, Дементьев, завтра ночью.

— Ну что ж, завтра так завтра. Разрешите идти к оперативникам?

— Идите, Дементьев.

Капитан вышел из кабинета своей быстрой и легкой походкой. Когда дверь за ним закрылась, полковник Довгалев вслух сказал:

— Он справится. И останется жив! — Полковник произнес это так, точно хотел убедить не только себя, но и саму судьбу.

3

Наши бомбардировщики, прилетая небольшими группами, бомбили Н. больше двух часов.Самолет, на котором находился Дементьев, сделав обманный маневр, приближался к городу со стороны моря. Он летел на небольшой высоте.

Прильнув к окну,Дементьев видел пожары в разных местах города. В небе шастали лучи прожекторов, рвались зенитные снаряды.

Дементьев наблюдал за всем так спокойно, будто это не имело к нему никакого отношения.

А думал он в это время про самое неожиданное… Вот досада- забыл отчитать лейтенанта Козырькова за неопрятный вид.Просто удивительно, как не понимает парень,что внешний вид офицера- это его второе удостоверение личности… Жаль сержанта Малова- очень грустное письмо получил он из дому. Ни кола ни двора. Половина большой семьи погибла.Как утешить человека в таком горе? И все же нужно было поговорить с сержантом по душам…Интересно,каким будет первый день мира? Вдруг пойдет дождь?Или разойдется гроза и люди подумают, что бьет артиллерия?… Дементьев задумчиво улыбался.

Второй пилот вышел из кабины и тронул Дементьева за плечо:

— Давай сюда.- Летчик подвел Дементьева к зияющей дыре открытой двери. Спокойно, точно речь шла о чем-то простом и обыденном, сказал: — Гляди на лампочку. Как загорится — прыгай! — Он улыбнулся Дементьеву, рядом с ним прислонился к стенке самолета и стал смотреть на лампочку.

Теперь через дверь Дементьев видел густую темноту ночи и больше ничего. Наверно,самолет удалился от города…Было страшновато,черт возьми,думать, что вот через эту черную дыру нужно будет шагнуть в неведомую, темную бездну.

Лампочка медленно, точно нехотя, загорелась тусклым багровым накалом. Дементьев кивнул летчику и шагнул в пропасть. В уши ударил рев моторов. Упругий воздух отшвырнул его от самолета. Рев моторов уже не слышен. Хлопок расправившегося парашюта. Резкий рывок. Тишина. Покой. Ночь…

В течение немногих секунд снижения с парашютом Дементьев подумал о двух вещах.С досадой о том,что в спешке подготовки к отлету у него не нашлось пяти минут написать письмо Тамаре.Неизвестно,сколько придется ему проторчать в городе Н.,а она будет думать бог знает что… И с беспокойством о том, как произойдет приземление,- все-таки это был всего только третий его прыжок с парашютом…

Внезапно Дементьев увидел землю. Вернее, он увидел черные пятна кустарника на белом снегу. Приземлился он, как и было рассчитано, на заснеженном болоте, неподалеку от шоссейной дороги. Увязнув в снегу по пояс, подтянул парашют, отстегнул его и затоптал в снежную яму. Потом осторожно вышел на шоссе, выпростал из-под ремня подобранные полы немецкой офицерской шинели и неторопливо зашагал к городу.

По шоссе шел уже не Дементьев.Это был капитан немецкой армии Пауль Рюкерт, уроженец Берлина,возраст- 31 год, стаж воинской службы- восемь лет. Последняя должность…На этот вопрос Пауль Рюкерт мог дать несколько ответов. И, что самое удивительное,он мог из разных карманов извлечь ровно столько же документов, с абсолютной достоверностью подтверждающих любой из его ответов. Каждый из этих документов был изготовлен великолепными мастерами графики и литографии. Тот немецкий начальник, который в свое время подписал подобный документ,посмотрев на этот,сказал бы:«Да, это моя подпись».Больше того, если бы эти документы, среди других, были бы предъявлены специалисту по немецкой военной документации,он вряд ли обнаружил бы,что они поддельные.Дементьев мог свято верить в непогрешимость своих документов.И он верил. Но все же продумал миллион уловок,как избежать чересчур частого предъявления документов.В обычных его рейдах по вражеским тылам, если приводилось столкнуться с гитлеровцем накоротке,ситуация мгновенно разрешалась с помощью огнестрельного или холодного оружия. Здесь это исключалось, и к этому новому положению Дементьеву предстояло привыкать…

Внимание, Дементьев! Навстречу движется колонна машин.

Дементьев закинул руки за спину,сцепил их там и шел, уставясь в землю. Шел посредине шоссе.Что вы хотите?Шагающий в город офицер задумался. Слава богу, фронтовикам сейчас есть о чем подумать.Вот он и задумался так, что ничего не видит и не слышит.

Отрывистый сигнал сирены.Дементьев отскакивает в сторону и грозит кулаком. Машины с ревом проносятся мимо, вздымая мокрую снежную слякоть. Дементьев успел заметить, что машины нагружены снарядными ящиками. Значит, в городе у них какие-то запасы снарядов еще имеются. Ну что ж, спасибо и на этом.

Город был все ближе. Оттуда доносились глухие и тяжкие удары фугасок, в двух местах полыхали зарева огромных пожаров. Дементьев услышал ровный гул над головой и посмотрел на часы. Да,в атаку на город шла последняя волна наших самолетов. «Удачи вам, родные! И просьба- хоть одну фугаску положите поближе к их штабу. Мне очень важно, чтобы они нервничали…»

Дементьев вошел в город, когда налет прекратился. Зенитчики еще продолжали расстреливать черное небо. Но вот стрельба внезапно оборвалась, и прожекторы погасли, будто город почуял, что Дементьев вошел в него, и затаился перед этой новой для него опасностью, еще не зная, как против нее действовать.

Улица, по которой шел Дементьев, была узкой-узкой, шага три в ширину. Старинные,основательные дома со скошенными лбами мансардных крыш вплотную жались друг к другу. Улица была похожа на каменную траншею. В самом ее конце виднелся тонкий и острый силуэт костела. Дементьев шел посередине улицы, цокая подковками сапог по присыпанному снежком булыжнику.Его шаги отдавались тупым эхом, которое слышалось откуда-то сверху.

То, что Дементьев попал в город во время воздушной тревоги, имело и свою неприятную сторону- его движение по совершенно безлюдным улицам было очень заметным. Не успел Дементьев подумать об этом, как из темноты каменного туннеля ворот его окликнул осторожный голос:

— Господин офицер, укройтесь сюда.

Дементьев на мгновение замер, но тут же послушно шагнул в нишу ворот. У каменной стенки стояли два солдата. Один из них вытянулся перед Дементьевым и робко, точно извиняясь, сказал:

— Отмены воздушной тревоги еще не было.

Дементьев засмеялся:

— Я вижу,у вас тут все как по нотам.А у нас… там…- Дементьев повел плечом,и солдат понял, что офицер говорит о фронте,-такого образцового порядка нет. Прилетают и швыряют на нас бомбы без предупреждения. Днем и ночью.

— Трудно сейчас… там?-помолчав,спросил солдат.

— Все в полном порядке, мой солдат! — шутливо отрапортовал Дементьев.- Скажи-ка лучше, как пройти на Шестигранную площадь. Есть тут такая?

— Есть, есть!- с поспешной готовностью ответил солдат.-Это недалеко.Вот по этой улице до костела и направо. Вам, наверно, нужен объект номер три?

— Что мне нужно,я знаю.А вот тебе,мой солдат, не нужно болтать в подворотнях о секретных объектах! — сердито выговорил Дементьев.

Солдат стукнул каблуками и вытянулся.Дементьев, не оглядываясь, вышел из ворот.