Шквальный ветер - Иван Черных

Белла вернулась в Грозный, потом перебралась к родственникам в Ханкалу. Ехать в Москву было не на что и не с чем. Но и на новом месте преследовали удары судьбы: вначале изнасиловали боевики, затем на её глазах убили русского офицера-летчика, который симпатизировал Белле и делился с ней своим продпайком. Пришлось бежать, вначале в Аргун к знакомым, потом в Шали. Но и там её разыскали боевики из службы контрразведки Магарамова...

Многое из её рассказа было правдой - Колодкин проверял по своим каналам, иначе не рискнул бы доверить такое ответственное задание и послать с ней Русанова. И все-таки он предупредил Анатолия, что нет полной уверенности как поведет себя Хаджиева в случае провала или каких-либо осложнений ситуации.

Анатолий подготовил вопросы для Дудаева (если тот примет его) или Магарамова. В числе прочих был один не менее важный, чем подмена дудаевского радиотелефона, так во всяком случае расценивал Колодкин. Суть состояла в том, чтобы подбросить Дудаеву одну "дезу". Несколько дней назад на склад горюче-смазочных материалов аэродрома Северный, по словам часового, была попытка нападения. Он открыл огонь на поражение, и пуля, срикошетив, пробила одну из емкостей. Возник пожар, сгорело немало горючего, из-за чего самолеты и вертолеты два дня стояли на приколе. Вылетали лишь в исключительных случаях (в чем тоже одна из причин, по которой командир бригады согласился не сопровождать с воздуха передислоцировавшийся батальон из Сум-Шале). При расследовании никаких следов нападения на склад ГСМ обнаружено не было. Часового арестовали, хотели судить. Вмешался Колодкин. По его рекомендации слух о нападении боевиков раздули в газетах: появились корреспонденции о троих диверсантах, убивших часового и совершивших поджог склада ГСМ, нанесший большой урон российской авиации.

То, что дудаевцы клюнут на эту информацию, Колодкин не сомневался. Они начнут искать троих смельчаков, а такие, разумеется, найдутся.

Задача Русанова заключалась не только в том, чтобы укрепить мнение о диверсии, но и довести до общественности, осуждает генерал Дудаев такие способы ведения войны или нет. Ведь диверсанты уничтожают не столько военные объекты противника, сколько свои стратегические объекты нефтеперерабатывающий завод, нефтехранилища, что скажется непременно на благосостоянии всего чеченского народа.

Хаджиева не была, разумеется, посвящена во все тонкости задания. Ей предстояло уговорить Магарамова допустить российского журналиста к Дудаеву и пронести подарок президенту - космический радиотелефон.

Недалеко от Шали корреспондентский "уазик" задержала группа боевиков. Узнав, что это русские журналисты, старший группы приказал обыскать их. И тогда Хаджиева заговорила с ним по-чеченски, упомянув имя Магарамова и показав какой-то лоскуток. Сработало безотказно: боевики не только не стали их обыскивать, но и пообещали немедленно доложить Магарамову, чтобы тот организовал встречу.

Ночевали в небольшом кирпичном доме, где в оконных проемах возвышались мешки с песком, стены были иссечены осколками, а крыша во многих местах светилась. Хозяева дома - пожилая, изможденная женщина и молодица лет двадцати пяти. По-русски они разговаривали довольно сносно, но неохотно, жаловались на холод и безысходность. Сославшись на то, что ночью селение могут бомбить или обстреливать, ушли ночевать в подвал. Приглашали туда же спуститься и Анатолия с Беллой, но они отказались.

Ей постелили на кровати, ему - на так называемом диване, точнее, топчане, обитом материей.

Анатолий лежал и думал о предстоящем. Он понимал, что сразу к Дудаеву его не допустят: контрразведка займется проверкой его досье. Не зря же по всей России рыщут смуглолицые челноки, якобы занимаясь торговлей, а на самом деле выполняя шпионские задания Дудаева и его служб - разведки и контрразведки. Может, только авторитет Беллы сократит срок ожидания. А ей есть с чем появиться у Магарамова: успешно осуществленная операция по разгрому передислоцированной колонны; на аэродроме Северный трое героев совершили грандиозный фейерверк; российские войска ожидают прилета президента Ельцина в Чечню...

Информация, на взгляд Русанова, ценная и неопровержимая, но как относится Магарамов к Белле? Насколько доверяет ей? Мысль о перевербовке её русскими, несомненно, приходит и к нему, а если ко всему за ней было установлено наблюдение и в окружении Колодкина есть человек, работающий на Дудаева (такого тоже нельзя исключать), самозванным журналистам придется очень плохо.

Мучила Русанова и другая головоломка: где и как отыскать Иванкина? Снимок в газете почти месячной давности, за это время много воды утекло...

Белла заворочалась, спросила шепотом:

- Ты не спишь?

- Нет пока.

- О чем ты думаешь?

- О том, не перебраться ли к тебе? Но я боялся тебя разбудить.

- И я думала о тебе. Бока не болят на топчане?

- Солдату и камень в укромном месте кажется периной.

- Ты устал?

- Если не возражаешь, то уже отдохнул.

У Анатолия за его холостяцкую жизнь перебывало не так уж и много женщин. В близкие отношения он вступал лишь с теми, которые ему очень нравились, с кем, казалось поначалу, можно соединить судьбу. Легкомысленных дурочек он не терпел, к слишком красивым, много о себе мнящим, а потому высокомерным, относился с недоверием.

Белла была очень красива. Если бы совместное задание не свело их, он, наверное, постарался бы держаться от неё подальше. Хотя...

Сколько раз он корил себя, убеждал, мол, пора остепениться, завести семью. И ведь встречались на его пути достойные девицы. Но стоило ему узнать их поближе, переспать с ними, желание жениться пропадало: одна не устраивала его характером, другая - привычками, третья - запросами, четвертая была либо слишком холодна, либо слишком несдержанна...

С Беллой все произошло совсем не так, как бывало прежде. Их свело общее дело, и никакого желания крутить с ней шуры-муры не было. Но не зря говорят: человек предполагает, а судьба располагает. Судьба распорядилась им совсем по-иному...

Когда он впервые увидел у Колодкина Беллу, то с сожалением подумал: зачем такая красивая девушка пошла на рискованное, опасное дело? Что ею движет: деньги? А может, жажда мщения? По нежным чертам не похоже, чтобы она была жестокой. Она ему сразу понравилась. Что-то в ней было гипнотизирующе-притягательное: глянула на него своими серо-голубыми глазами и захватила душу. Взгляд этот был недолог, но настолько проницателен, что Русанову показалось: она прочла его мысли и знает о нем больше, чем он сам о себе.

Колодкин представил его:

- Ваш коллега, журналист, Семиречин Игорь Васильевич, прошу любить и жаловать. Времени на то, чтобы поближе узнать друг друга, у вас, к сожалению, очень немного, поэтому стремитесь не растрачивать впустую то, что есть. Лучше, если бы вы с самого начала симпатизировали друг другу, иначе Тамара Васильевна Кислицына, - он кивнул на Беллу, - вряд ли рискнула бы представлять первого попавшегося репортера самому Дудаеву. В общем, надо все хорошенько продумать и отрепетировать. Даю вам на это двое суток.

- Тамара Кислицина, - протянула девушка руку Анатолию, - корреспондент "Независимой газеты".

Она с улыбкой смотрела ему в глаза, не отводя выжидательного взгляда.

- Семиречин, бывший военный корреспондент, а ныне военный обозреватель "Демократического слова", - не задержался с ответом Анатолий.

- Вот и хорошо, - вмешался в разговор Колодкин. - Вижу, у вас дело сладится. Работайте. Встречаемся через два дня. Постарайтесь не упускать никаких мелочей...

Два дня они штудировали газеты, отрабатывали легенду своей встречи в Грозном, повод взять интервью у Дудаева. Жили в полуразрушенном доме, рядом с районным отделом чеченской милиции, что ограждало их от случайных бродяг и от ночных дудаевских охотников.

Поначалу Анатолий и Белла вели себя как и полагается деловым людям, вынужденным жить под одной крышей, но постепенно сблизились. На второй день знакомства Анатолий раздобыл к ужину бутылку коньяка (Колодкин удружил) и банку сайры. Вечер выдался сырой и холодный, Русанов вернулся в свое убежище замерзший, с промокшими ногами. Не лучше выглядела и Белла, одетая в легкую плащевую курточку.

Коньяк оказался очень кстати. Он согрел их и разрушил последние барьеры. Первой сделала шаг Белла. Уже лежа в своей кровати, она вдруг позвала:

- Игорь, я совсем замерзла. Иди ко мне...

Утром, стыдливо пряча глаза, она сказала виновато:

- Прости меня. Ты можешь не поверить, но впервые я оказалась такой смелой. - Помолчала, покусывая губы, добавила: - И впервые испытала настоящую радость от близости... Но не беспокойся, это тебя ни к чему не обязывает, мы остаемся просто товарищами по работе...

Она словно повторила те слова, которые и ему хотелось сказать ей. Он обнял её и стал целовать губы, шею, грудь. Она нежно гладила его волосы и глубоко вздыхала.