Ведьмино счастье или никогда не говори «Никогда» (СИ) - Блесс Эйвери

Как бы там ни было, а я все же решила попытаться убедить принца, что я очень преданная жена, так что шило на мыло менять не буду.

— Ваше Высочество, вы все время забываете о маленькой, но немаловажной детали. А именно, спросить моего согласия, хочу ли я, чтобы наш брак с виконтом был аннулирован. Про то, желаю ли я выйти за вас замуж, уже молчу. Ну так вот. Я не привыкла нарушать свое слово, даже если это выгодно для меня. Ведь это именно я клялась быть верной супругой. Нарушь я клятву данную у алтаря и сама себя перестану уважать. А когда ты не уважаешь себя, то и другие этого делать не будут. Так что, если сам виконт не захочет со мной расстаться, я своего разрешения на аннулирование нашего союза не дам.

Мне казалось, я более чем доходчиво все объяснило, но почему-то мои слова произвели совершенно не тот эффект, который я ждала. Вокруг по-прежнему было темно и ничего не видно. При этом, несмотря на то, что я прислушивалась к любому шороху, оказалось, что Калирен умеет передвигаться очень тихо. Настолько тихо, что когда меня резко подхватили на руки и переместили на колени, я и отреагировать-то толком не успела. Разве что вздрогнула от неожиданности.

— Вот этим вы меня и зацепили, Айрин. Своей преданностью, честностью и смелостью. Вы не сдаетесь и сражаетесь до конца, несмотря на то, что ваш противник сильнее вас. Но при этом, вы ни на мгновение не задумываясь, бросились меня спасать из-под завала, а после влили чуть ли не всю свою силу когда лечили, — о последнем, лучше бы он не напоминал, а то я уже не раз пожалела о своих поспешных действиях. — Теперь я вам обязан своей жизнью. Поэтому не переживайте, ничего плохого вам не сделаю и подожду, когда вы сами согласитесь стать моей. Но, при этом не буду просто ждать, а приложу все свои усилия, чтобы этот момент наступил как можно быстрее. Обещаю — вам понравиться то, как я буду вас уговорить. Ведь именно такую женщину я хотел бы видеть рядом с собой, преданную, самоотверженную, но при этом невероятно нежную и прекрасную. Именно такой должна быть мать моих сыновей, чтобы они выросли сильными и доблестными воинами. Так что, чем больше вы сопротивляетесь, тем увереннее я становлюсь в своем выборе. А то что вас надо сначала отобрать у другого, так это меня возбуждает и подзадоривает еще больше.

Все это шептали мне на ухо, крепко прижимая к себе. Хорошо хоть руки "женишок", во всяком случае пока, не распускал. А я вот слушала и думала. Неужели с помощью этого, стандартного и не во всем соответствующего истине, набора слов еще кого-то можно соблазнить? Нет, я могла бы предположить, что принц запал на меня после того, как его хорошенько долбануло камнем по голове, но ведь это все началось на несколько дней раньше.

И вот, пока я размышляла на отвлеченные темы, стараясь не сильно дергаться, так как поняла, именно мое сопротивление привлекает этого мужчину, Калирен вдруг заговорил не о том, какая я чудесная, а о моем муже.

— Если бы ты была моей, тебя никто не посмел бы и пальцем тронуть, не то чтобы похитить. А если и нашелся бы такой смертник, то он уже давно был бы мертв, а ты — дома, под моим присмотром. При этом, са Харпервуд, не очень-то и стремиться тебя вернуть. Вы с принцессой провели несколько дней во дворце, да и здесь тоже. Не догадаться кто вас похитил было бы сложно. И где же он? Почему до сих пор не бросил никому вызов? Почему он не сражается и не требует тебя вернуть? Вывод напрашивается только один — ему плевать, а это значит он недостоин тебя. И зачем тогда такой муж, на которого нельзя положиться и который не спешит защищать свое? А я никогда, никому не позволю тебя обидеть. Ты будешь купаться в золоте, на шелках спать и носить самые дорогие украшения. Обещаю, если выберешь меня, то я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела об этом.

И как же он мягко стелет, да сладко поет, только боюсь спать жестко будет. Еще и на ты перешел. Не помню, чтобы я это позволяла. Завозившись в попытке отодвинуться, а еще лучше слезть с рук мужчины, я почувствовала не только как меня сжимают, да так, что особо не дернешься, так еще и как начинают покрывать поцелуями шею. Нет, ну это совсем уж перебор. А кто это мне только что говорил, что принуждать ни к чему не будет, что подождет, когда сама соглашусь на все? Вот так и верь мужикам. Один защищать и оберегать обещал. И где я теперь? Второй вот, обслюнявить готов. Нет, так дело не пойдет. Пора брать ситуацию в свои руки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Расслабившись, я сделала вид, что не сопротивляюсь и на все уже согласна, только чтобы мужик немного ослабил хватку. А тот и рад. С шеи на лицо перешел, но губы, пока, не трогает. И на том спасибо. Не то чтобы мне было совсем уж неприятно, все же Калирен видный воин, да и не урод. А если бы он был простым мужиком, не магом, да встреться мы при других обстоятельствах, то… О том, что могло бы произойти, сейчас, лучше не думать. Не то время и место. Да и я, вроде как, замужем. Не то, чтобы меня это сильно останавливало. Но все же пещера полная адарина, не лучшее место для инициации, тем более с магом. Да и я терпеть не могу, когда на меня давят и к чему-то принуждают. А сейчас именно это и происходит. Кто-то явно не привык получать отказы. Ну что же, пора кое-кому на своей шкуре испытать, когда тебя хочет кто-то сильный и настойчивый. И желательно, чтобы этот кто-то был не один.

Предвкушающе улыбнувшись, я оседлала мужчину так, чтобы удобно было положить на его плечи обе руки. Да, поза получилась не самая приличная, но здесь же темно и нас никто не видит. Маг мое поведение воспринял по-своему и радостно, и нетерпеливо полез мне под юбку. Стараясь не отвлекается на жар идущий от мужских рук, я стала шептать заклинание. И узлук с ним, что адарин поглотит большую часть моего магического запаса, но кое-кого я все же проучу. Правда, основную радость моего проклятия он почувствует только тогда, когда мы выберемся отсюда, но и сейчас я смогу по его самолюбию потоптаться хорошенько обеими ногами.

Выдохнув последние слова заклинания, я прямо почувствовала как из меня уходят все силы, но неожиданно дернувшийся, как от удара молнии, и тут же обмякший подо мной мужчина, дал понять, что все у меня получилось.

Довольная собой, я уже хотела было слезть с тела принцы, которому предстоит несколько часов проспать сном младенца, когда в пещере вспыхнул ярким светом портал.

— Айрин? Что здесь происходит?

М-да. Ситуация прямо как в театральной то ли драме, то ли комедии. Муж появляется в тот самый нелепый момент, когда жена обнимается с любовником. Не то чтобы Калирен был им, вот только его руки все еще находятся у меня под юбкой, а мои у него на плече. Поза была уж очень двусмысленная Ну прямо голубки воркующие. По потемневшему взгляду муженька я отчетливо поняла, как именно он все увиденное воспринял. А появившаяся рядом с ним адова гончая со сверкающими красными глазами, прямо криком кричала, что кое-кому сейчас не поздоровиться. Вот что б его.

16-3

Я бы, конечно, могла начать оправдываться, как и положено всем нормальным женам в столь двусмысленной ситуации, но, во-первых, кто сказал, что я нормальная, во-вторых, не те у нас отношения, а в-третьих, окно перехода за спиной Уолдара начало тускнеть. Вот как раз последнее из всего сейчас происходящего в данный момент меня волновало больше всего.

Несмотря на слабость из-за опустошения магического резерва, я резко вскочила на ноги и бросилась в сторону виконта. Муженек даже опешил от моей столь "бурной" радости при его появлении, но при этом продолжал хмуриться и не спешил раскрывать объятия. Я же, не сильно заботясь о положении, в котором оказалась, кинула ему на ходу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хватай принца и бегом отсюда.

Только после моих слов виконт обратил внимание на то, что Калирен никак не реагирует на происходящее, продолжая неподвижно сидеть на каменном полу. А если взять в расчет, что из-за того, что мужчина спит и его голова наклонилась вперед, благодаря чему, в свете сероватой дымки портала, как раз хорошо была видна запекшаяся кровь на волосах Его Высочества, то открывшаяся взору Уолдару картина, выглядела довольно зловеще.