Та, что ждет - Людмила Анина

flame

… мммм…… а народ?!..…

Очаровашка

какой такой народ?!)) в соседней комнате?!))

flame

….нет, напротив меня…..

Очаровашка

ну и что?!..)) вряд ли они осудят…)) скорее, будут завидовать…

flame

(рассмеялся) конечно будут:) (с нежной улыбкой) а массаж кто будет делать?!

Очаровашка

я…)) разве ты уже не испытываешь танталовы муки?!))

flame

испытываю…. тесно же…:)

Очаровашка

ну, тогда я расстегиваю……))

flame

(вдохнул, и сердце замерло в ожидании)…………..

Очаровашка

(вплела ножки между его ног, чтоб в случае чего не сдвинул ненароком, а то будет защемление)… ну что ж, начнем с внутренней стороны бедер…

flame

(прикрывая глаза)… защемление чего????

Очаровашка

чего-нибудь..)) ты расслабься, что это за напряжение в ногах….)) (слегка разводит его ноги в разные стороны)…. проводит ладонями по внутренней стороне бедер)… тебе не кажется, что у тебя тут слегка повышенная температура?!))

flame

(тяжело дыша) …наверное, да….

Очаровашка

…. почему ты так тяжело дышишь?!..(прижимается сзади чуть теснее)…)) ну же, расслабься….)) (поднимается ладонями выше к разъему ног)….

flame

(откидывает голову на плечо, шепотом) …. так получается…

Очаровашка

(смотрит на свои ладони между его ног и тоже говорит шепотом)… лучше сними обувь и постарайся глубже дышать…(слегка сжимает пальцы)… я могу расстегнуть?!..…

flame

(прижимается плотнее, берет ее за бедра) …конечно…

Очаровашка

(касается лбом его затылка).. постарайся не двигать лишний раз руками… говорят, в отдельные моменты это вредно для здоровья….)) (кладет его руки на стол и одной рукой берется за язычок молнии)…. (слегка вопросительно)… я могу продолжать?!))

flame

(вздохнул) ….конечно……

Очаровашка

почему вздыхаешь?!..)) что-то не нравится?!..

flame

наоборот, слишком нравится….

Очаровашка

(медленно расстегивает молнию и запуская туда пальчики)…. дыши, дорогой… (улыбается, касаясь губами его шеи)… поиграем?!..))

flame

(медленно вздыхая) поиграем…..))

— Лерик, вернись ко мне!

Она тряхнула головой и смущенно улыбнулась:

— Извини, я задумалась.

— Я вижу!

Лера посмотрела на подругу долго и задумчиво:

— Ты считаешь, что я совсем сошла с ума?

Полина пожала плечами:

— Не знаю, время покажет. Я-то уже давно знаю, что ты слегка с приветом.

Она обреченно опустила голову и рассмеялась:

— Ну, хоть ты меня немного понимаешь.

— Пошли?

— Да, пора.

Она была рада, что вечер на исходе.

Она ждала завтра. Уже несколько часов ждала завтра.

Очаровашка

… (опять обвивает руками его шею и опускает немного голову)… Кстати, мне уже не нравится, что ты называешь меня Очаровашей….

flame

(удивленно) почему??!

Очаровашка

не нравится, и все… просто мне хотелось бы….

flame

(мягко улыбнулся) продолжай…

Очаровашка

я хочу, чтобы ты называл меня по-своему… так, как хочется тебе… что-то твое, личное от тебя….(прикасается пальчиками к его лицу)… и только мое…

flame

(улыбнулся и поцеловал в кончик носика) хорошо… моя Жемчужинка…:)

14. Сказка

— Что ты смеешься?

Голос в трубке обреченно вздохнул, и она вновь поймала себя на ощущении, как все внутри нее сладко сжимается. Как же ей нравилось, когда он смущался!

— Тебе послышалось, — уверенным тоном ответила она. — Я даже и не думала!

Разумеется, ей не поверили.

— Ты все время надо мной смеешься, — мягко пожурили ее. — Почему?

Она так и не оставила своей привычки иногда подшучивать над ним, хоть и делала вид, что ему это только кажется. У нее не было цели нарочно обидеть или уязвить его, но какое-то подспудное чувство самосохранения подсказывало ей не раскрываться до конца. Вряд ли она была способна четко сформулировать, с чем это было связано, но она безотчетно следовала этому чувству. То, что она с такой легкостью шутила над ним, внушало иллюзию, что она еще была способна контролировать ситуацию и еще больше — свои чувства к нему.

Это действительно была иллюзия.

Зыбкая, хрупкая, невесомая. Серая, почти непроницаемая дымка, под которой она прятала от самой себя то, о чем пока, как ей казалось, не стоило говорить.

— Я не смеюсь!

Несмотря на невыносимую тягу, на страстное желание быть ближе к нему, она продолжала держаться на расстоянии, в глубине души понимая, что ее поведение выглядело скорее злоупотреблением, чем доверительным шагом навстречу. Она все так же иногда не отвечала на его вопросы, ласково журя его за любопытство и неимоверными усилиями пытаясь скрыть, как ей хотелось, чтобы он их задавал. Он мог бы упрекнуть ее в том, что она ведет себя по-детски, но сделать с собой она ничего не могла. Подспудно она искала повод довериться ему, черпая в его вопросах уверенность в прочности их отношений.

Она привязывалась к нему с каждым днем все сильнее, смиряясь с этим чувством, как с чем-то уже необратимым. Словно слабая травинка, попавшая в мощный водоворот, бороться с которым уже не осталось сил, в какой-то момент она оставила всякие попытки анализировать происходящее — все равно ни на какие логические решения она была уже не способна. Это было и страшно, и сладко одновременно, как сбывшийся наяву волшебный сон, в котором она, скромная и непритязательная Золушка, наконец-то встретила своего единственного принца.

— Как же мне хочется тебя обнять…

Она купалась в его любви и заботе. Иногда, слушая его нежные слова, ей хотелось зарыться лицом во что-нибудь и закричать, завопить что-то нечленораздельное, чтобы сердце в груди не разорвалось от сладкой муки. Сумасшедшее, безумное, невыносимое счастье, которое так трудно удержать внутри себя навсегда.