Лисы взрослым не игрушка (СИ) - Бегун Анна

— Да поняли, поняли! — не выдержала я.

— Отлично, — кивнула девушка и, уткнувшись носом в бумаги, не прощаясь, ушла.

— Нервная какая-то, — заметила я, провожая её взглядом.

Ной мягко улыбнулся:

— Это президент студсовета. Она ответственна здесь за всё вообще.

— А почему не кто-нибудь из профессоров?

— Так это ж студенческая инициатива. Скажи спасибо, что они разрешают это всё проводить. В ограниченной секции библиотеки, например.

***

Сириус стоял у окна этажом выше актового зала. На улице уже стемнело, и снова поднялась метель, закруживая крупные хлопья снега вокруг ярких магических фонарей. Прислонившись лбом к холодному стеклу, он поднял палец, направил через него тоненькую нить силы и поймал одну из снежинок. Та зависла в воздухе, словно в невесомости, игнорируя ветер и отскакивающих от неё подруг. Толль выдохнул, оставив на стекле белое, быстро сужающееся пятно. Внизу уже было шумно: гремела музыка, слышались голоса и смех, время от времени проскакивал задорный голос ведущего, накалявшего обстановку. А здесь, в пустом коридоре было тихо и уютно, как может быть уютно только в пустом коридоре родной академии.

Щелчком отправив снежинку в полёт, Сириус со вздохом развернулся. Салли велела заходить, когда все затихнут. Одновременно с объявлением пар. И пройти через весь зал, к самой сцене, привлекая как можно больше внимания. Спорить он не стал: затея показалась ему дельной, и образ даже чем-то нравился. Девчонка была в восторге от того, что Толль некогда ходил по морю, и предложила создать не просто образ принца, но — принца-пирата. Камзол вписался идеально. Волосы она заставила его откинуть вправо, открыв взорам татуировку. Сириус сопротивлялся, он чувствовал себя голым, но Салли была непреклонна.

«Вот почему рыжая не может быть, как она? — раздражённо думал Толль, создавая из окружающего воздуха почти настоящую ручную птицу, которую в море использовали в качестве вперёдсмотрящего. — Спокойная, вежливая. Весёлая. Не огрызается чуть что. У всех бы нервы целее были.»

Закончив работу, он оглядел полупрозрачную поделку и усадил птичку на плечо. До выхода осталось всего несколько минут. Пора спускаться.

К двери Сириус подходил почти в полном одиночестве. Редкие запоздавшие буквально пробегали мимо, удивлённо оборачиваясь, и даже останавливались около двери, на секунду задерживали на нём взгляд, и только после этого спешили внутрь. Рус глянул на окно: в отражении шёл настоящий Толль. В каждом движении просматривалась порода. Он моргнул и снова устремил взгляд вперёд. Ему и так пришлось вспомнить ненавистного отца, ненавистные приёмы, ненавистные, но обязательные уроки танцев с этой… этой!..

Толль глубоко вдохнул, стараясь не реагировать на воспоминание. Учитель говорил: главное — сердце. Если спокойно сердце, спокоен и ты. Спокоен ты — спокойны стихии. Замедляй сердце, словно поспешившие часы — в этом залог спокойствия. Сосредоточившись на сердце, он коснулся его силой и представил, что придерживает секундную стрелку. Стало легче.

Подойдя к двери, он взялся за ручку и замер в ожидании. Мимо пронеслись две хихикающие девчонки. Увидев Сириуса, они замолчали, удивлённо посмотрели на него, пожали плечами и, снова захихикав, вошли внутрь.

Глубоко вдохнув, Толль снова замедлил сердцебиение, как вдруг все звуки стихли. Музыка перестала греметь, голоса смолкли, и в щели между дверьми погас свет. В следующее мгновение загорелись разноцветные гирлянды, которые теперь создавали приглушённое, романтичное освещение. Не дожидаясь, когда ведущий начнёт свою речь, Сириус распахнул обе двери резким ударом левитации и застыл на несколько секунд, ловя на себе десятки, если не сотни, взглядов. Он выждал театральную паузу (хоть раз в жизни пригодились эти дурацкие занятия!), сделал твёрдый шаг вперёд, затем второй, захлопнул двери и, наконец, склонился в самом красивом поклоне, на который только был способен.

Зал наполнился возбуждённым шёпотом.

Глава 20. Отбор

Сириус медленно обвёл взглядом присутствующих, выпрямился, посадил обратно вспорхнувшую было птичку, сотканную из плотных воздушных масс, и в этот момент загорелись софиты. Заиграла торжественная музыка, на сцену вышел ведущий — студент пятого курса факультета социальной магии. Но даже его усыпанный блёстками зелёный костюм не смог заставить публику полностью переключить внимание на сцену. Люди то и дело крутили головой, пытаясь уследить и за шествующим через зал Толлем, и за происходящим под светом софитов.

— Всем привет! — пророкотали усилители звука под аплодисменты зала, и ведущий замахал рукой. — Привет-привет-привет, здр-р-равствуйте! С вами снова я, Мило Врак, или Вило Мрак — кому как больше нравится, — с кем ещё не знакомы — привет! С кем знакомы — тоже привет! Какие вы все красивые сегодня, просто глаз радуется. Ни для кого не секрет, ради чего мы здесь собрались, а потому не буду томить! Под бу-у-у-урные аплодисменты встречаем! Под номером один: Лили Май и Гарс Тэйе!

На сцену поднялись двое: девушка в сиреневом платье с белыми бантами и парень в элегантном белом костюме с сиреневым платком на шее. Оба улыбались чуть ли не до ушей, а парень держал высоко над собой табличку с цифрой «1». Несколько секунд они удерживали внимание Толля, но ведущий тут же объявил следующих двоих, и пары выплывали уже нескончаемым потоком. Сириус навострил уши, пытаясь запомнить, на кого публика реагирует наиболее громко. Хотя бы несколько голосов фаворитов надо перетянуть на себя.

Ной с Нэт шли под номером семнадцать, и общительность стихийника явно сыграла им на руку: почти половина присутствующих биологов разразилась задорным улюлюканьем. Сириус невольно прищурился, увидев, как естественно они смотрелись вдвоём, как легко Лисанэтта держала под локоть своего друга, и если бы не крайне сдержанная улыбка на губах рыжей, Толль непременно прямо в этот момент всё бросил бы и ушёл, хлопнув дверью не тише, чем при входе.

Оценив положение, он выдохнул с явным облегчением: шансы есть. Даже если провалит свою миссию — всё равно есть.

— Вы только посмотрите, сколько у нас в этом году участников! — воскликнул Мило Врак после того, как все заняли свои места на сцене. — Сорок человек, целых двадцать пар претендуют на звание самой любящей, самой понимающей, самой нежной и самой прекрасной!

Под конец фразы он уже еле перекрикивал толпу, а потому с игривым выражением лица опустил микрофон и внимательно осмотрел присутствующих.

— Предварительный этап нашей гонки, — продолжил он, дождавшись тишины, — интервью! Посмотрите внимательно на наших чудесных конкурсантов. В этом году к первому этапу будет допущена только половина. Ровно половина — десять пар, набравших больше всего голосов смогут продолжить битву за главный приз — романтическую поездку на двоих! Однако!.. В этом году вместе с главным призом победители получат бонус, комплимент от организатора — настоящий эликсир любви!

Толпа возбуждённо загомонила, а Сириус поморщился: какая-то чушь, а не приз.

— Никогда ещё отбор не был таким жёстким. И только от вас, — ведущий указал пальцем на публику, — зависит, кто из них пройдёт! Поприветствуем участников ещё раз!

Зал захлопал. Толль моргнул и обернулся в поисках первой жертвы. Глаз упал на стайку из четырёх девушек, бурно что-то обсуждавших. Они вяло хлопали вместе со всеми, и не проявляли слишком большого интереса к речам сверкающего Врака. От лёгкого, едва заметного взмаха рукой птичка, сидевшая на плече Сириуса, вспорхнула, сделала несколько петель вокруг каждой из выбранных девушек и в конце концов приземлилась прямо на голову одной из них. Та замахала руками, не понимая, есть там ещё птичка или нет, а остальные хохотали, так как призрачному пернатому не было никакого дела до проносящихся сквозь него женских ладошек.

— Ох, простите, леди, — Сириус подошёл к девушкам и с лёгкой полуулыбкой протянул руку к пострадавшей. — Позвольте, я?