Вас снимает скрытая камера! - Наталья Александрова

Женщина прилегла на кровать и устало прикрыла глаза. Надежда усовестилась, поскольку визит ее был явно не ко времени. В самом деле, разве несчастной Анне Ивановне Яковлевой есть сейчас дело до Надеждиных вопросов? Однако, как же так получилось, что тяжелобольной человек лежит один? Стакан воды подать некому, в аптеку сбегать…

– Анна Ивановна, чем вам помочь? – окликнула больную Надежда. – Может быть, лекарство дать?

Женщина открыла глаза и уставилась на Надежду.

– Кто вы? – прошелестела она. – А впрочем, неважно. Слушайте внимательно… я умираю… Это все доктор… он был здесь… только что… я только сейчас поняла, что это он во всем виноват… И тогда, в клинике… я дежурила ночью, а он зашел… и оставался в палате один… а потом просил меня никому не говорить…

«Бредит! – поняла Надежда. – Совсем дело плохо…»

– Вы слышите? – Женщина приподнялась на кровати. – Скажите всем, что доктор…

Она упала на подушку, глаза ее закатились.

– Какой доктор? Как его фамилия? – Надежда, сообразив, что Анна Ивановна Яковлева не бредит, наклонилась ниже и даже приподняла женщину за плечи. – Это он вам что-то вколол?

Из груди больной вырвался хрип, там что-то заклокотало, изо рта потекла струйка слюны.

– Господи помилуй, да она и вправду помирает! – вскрикнула Надежда и заметалась по квартире в поисках телефона.

Он нашелся на кухне. Против обыкновения диспетчер «Скорой помощи» не стала препираться и допрашивать Надежду Николаевну, видно, почувствовала по ее голосу, что дела у Анны Ивановны и вправду плохи. Больная затихла, но Надежде удалось услышать дыхание. Она отважилась даже прощупать пульс, он был очень слабый.

«Скорая» подъехала на удивление быстро. Надежда увидела в окно, как выскочили двое в синей форме. Девушка несла какой-то прибор в чемоданчике, молодой врач широкими шагами направился к подъезду.

Надежда Николаевна почувствовала доверие к неизвестным врачам и решила, что она вполне может оставить Анну Ивановну на их попечение. От нее, Надежды, все равно толку мало, она понятия не имеет, что тут произошло.

По словам Анны Ивановны выходило, что кто-то побывал у нее незадолго до Надежды, какой-то доктор, и вколол ей лекарство, от которого ей и стало так плохо. Доктор был знаком Яковлевой, иначе она не стала бы ему доверять. Судя по всему, тот работает или работал в той же клинике, что и она.

Все сходится в клинике на Колокольной, поняла Надежда, нужно срочно ехать туда и разбираться на месте.

Услышав, как хлопнула дверь подъезда, Надежда Николаевна подхватила свою сумку и выскочила на площадку. Утопив язычок замка, чтобы не дай бог дверь не захлопнулась, она прыжком леопарда скакнула наверх и затаилась на следующем этаже, моля бога, чтобы не вышел никто из соседей. Нынче все такие бдительные, сразу же привяжутся с разговорами.

Врачи позвонили в квартиру, потоптались немного на площадке, после чего додумались толкнуть дверь и войти. Надежда вздохнула с облегчением, пожелала Анне Ивановне Яковлевой спастись от смерти и спустилась вниз. Выйдя из подъезда, она сразу же побежала к остановке автобуса, не заметив, что следом за ней вывернула из соседнего двора черная машина.

Частная клиника на Колокольной улице занимала очень миленький домик о трех этажах. Домик очень украшали прекрасно отреставрированные резные дубовые двери и витые чугунные решетки на балконах. Выкрашен был дом приятной для глаз розовой краской и отделан как игрушка. По всему видно, что дела в клинике идут отлично.

Надежда постояла немного у портала, потом глубоко вздохнула и раскрыла двери.

Небольшой отдых требовался ей для того, чтобы утихомирить не в меру разбушевавшийся внутренний голос, который криком кричал, чтобы она не смела ходить в клинику, а живо отправлялась домой, заперлась там на все замки и ждала мужа. Дома на свободе следует перебрать всех знакомых и попытаться найти среди них кого-нибудь, имеющего, в свою очередь, знакомых в милиции, причем не ниже майора, а лучше полковника. И тогда по рекомендации обратиться к этому самому полковнику или майору и рассказать ему все. Это в том случае, если Надежда хочет восстановить попранную справедливость и поступить благородно. Если же она хочет поступить умно, то нужно немедленно выбросить из головы все ее расследование, порвать телефон, взятый у Нины Кочетковой, стереть из собственного компьютера все фотографии и сидеть тихо, как мышь в норке, причем в отличие от глупой мыши даже и не думать выбираться наружу прямо в объятия терпеливого кота. Все это высказал Надежде ее внутренний голос, и она все же призадумалась, но не в ее правилах было останавливаться на полдороге. И даже не на полдороге, а почти в конце ее.

Когда муж Надежды Николаевны корил ее за неуемное любопытство, которое считал главным недостатком жены, то не забывал добавить, что она еще и жутко упряма. Но если любопытство Надежда за собой признавала, то насчет упрямства была в корне не согласна. Какое животное прежде всего приходит на ум, когда говорят об упрямом человеке? Правильно, осел. Кому понравится, когда тебя сравнивают с ослом? Или с ослицей, что еще обиднее… Вот поэтому Надежда не считала упрямство своим недостатком.

Надежда Николаевна отбросила неуместные колебания и смело вошла в холл клиники.

Тотчас на глаза ей попался большой красочный плакат, на котором было написано крупными буквами красивым шрифтом:

Вероника Яковлевна Светличная

Кандидат в депутаты Госдумы

Дальше шел текст более мелкий:

Коллектив клиники поддерживает своего кандидата!

Еще ниже на плакате размещалась фотография, на которой на фоне розового здания клиники стояла группа сотрудников. Все улыбающиеся, в белых халатах. В центре группы стояла довольно высокая светловолосая женщина с короткой стрижкой. Даже на снимке было видно, насколько женщина богата и ухожена. Улыбка ее напоминала оскал гиены, впрочем, возможно, Надежде Николаевне так показалось.

А рядом с женщиной стоял тот самый бородатый тип с фотографий Ильи Константиновича, который привез на дачу Ирину Горностаеву.

Надежда едва не вскрикнула. Так вот кто такой Олег Петрович Кудасов! Это главный врач этой самой клиники, муж Вероники Яковлевны Светличной, которую Горностаева в своих записях обозначила под буквой С.

Теперь понятно, почему Ирина умерла от странной болезни – апноэ, кому еще знать про такое, как не врачу!

Надежда оглядела холл. Он был обставлен довольно просто без показной роскоши. Справа в углу находилась самая обычная регистратура, как в районной поликлинике, только поменьше.

Надежда подошла ближе и заглянула в окошечко. Девушка за стеклом вскинула на нее глаза:

– Чем могу помочь?

– Я хотела узнать, – протянула Надежда, лихорадочно соображая, что же она хотела узнать.

– Вы хотели записаться на прием? – обрадованно затараторила девушка.

Надежда сразу узнала в ней Оксану, она хорошо помнила ее по записям Горностаевой. Действительно, согласно заметкам Ирины девица не обладала особенным вкусом. Белый халат на ней был расстегнут, была видна трикотажная кофточка немыслимой расцветки, будто пьяный художник с размаху кинул ткань на палитру. Ноги у девицы были полноваты, и юбка для таких ног была явно короче, чем нужно. Впрочем, Надежде нет до этого никакого дела.

– У нас очень хорошие врачи, – повторяла Оксана заученный текст, – просто замечательные. Вы можете обследоваться амбулаторно и стационарно…

– Что вы говорите? – вклинилась Надежда.

– Ну да, у нас на втором этаже есть одноместные палаты, все условия, телефон, телевизор, душ… Сначала нужно обязательно сдать анализы. То есть если вы будете лечиться амбулаторно. Но я советую лечь ненадолго на обследование – так спокойнее.

«Благодарю покорно, – подумала Надежда, – чтобы они меня уморили, как Артемия Высоцкого…»

– Итак, к какому специалисту вы хотели бы попасть? – Оксана взяла быка за рога.

– Я, собственно, зашла узнать… – смешалась Надежда, – но, вообще-то, мне рекомендовали доктора Кудасова…

– Олега Петровича! – расцвела Оксана. – Это наш главный, он принимает не так часто, как другие врачи, но я могу вас записать…

– Я подумаю. – Надежда поняла, что нужно уносить ноги. – Погуляю тут, вон стенды погляжу…

Она отошла поскорее от окошка регистратуры. Оксана разочарованно вздохнула и отвернулась – она поняла, что Надежда – клиент бесперспективный. Надежда начала тихонько отступать, поскольку в клинике ей было делать нечего. И тут кто-то больно схватил ее за локоть, и хриплый шепот сказал прямо в ухо:

– Не двигаться! У меня в руке шприц, а в нем – цианид. Если дернешься – получишь порцию.

– В чем дело? – пролепетала Надежда, понимая в душе, что все пропало.

– Молчать! – прошипел Олег Петрович, потому что это был именно он, собственной персоной.