Сексуальный переворот в Оушн-Сити - Джо Листик

– В чем же дело?! – у Макса опять перехватило дыхание. Он и представить не мог, что все пойдет так здорово.

– Есть маленькая проблема.

– Да? – искренне удивилась Эдя.

Глюкман кивнул, бесстрашно разглядывая ствол наведенного ему в лоб пистолета.

– Крошки, все очень просто, – пояснил он. – Деньги лежат в сейфе, а сейф – в кабинете… Думаете, мой мальчик позволит вам отсюда выйти?! – в этот момент Лева даже не попытался скрыть ехидства.

Вспомнив вдруг о существовании проклятого Чемпиона, Эдя беспомощно посмотрела на Макса.

Глава 29

Давние подружки Глюкмана, Барби Кипфер и Кери Лакок, прогуливались по саду, обсуждая свои амурные приключения. Здесь, на садовой дорожке, было тихо, но где-то в стороне, время от времени, вспыхивали фейерверки и слышалась веселая музыка.

– В тот раз мы не вылезали из воды больше часа, – рассказывала высокая пухлогубая Барби с копной длинных иссиня-черных волос. – Представляешь, секс в аквалангах?

– Фантастика! – отозвалась полненькая круглолицая Лакок. – Надо будет попробовать с Полом.

Барби с сомнением взглянула на светловолосую подружку.

– Твой Пол почти не слезает с доски для серфинга, а на ней места мало и одному.

Лакок хотела было возразить, но вдруг осеклась.

– Смотри! – толкнула она Барби, указывая на освещенные окна второго этажа, которые в этот момент стали видны между деревьев.

Кипфер посмотрела в указанном направлении и неожиданно увидела Глюкмана, крадущегося вдоль гладкой мраморной стены по узкому карнизу в сопровождении двух девиц. Как ей показалось, у Глюкмана из брюк торчала какая-то веревка.

Оценив увиденное, Барби испустила восторженный стон:

– Я же говорила, Лео такой выдумщик!

И подружки, знавшие дом, как свои пять пальцев, принялись с жаром обсуждать, где именно и с кем Глюкман собрался сейчас заниматься любовью.

Карниз был узким, чуть шире ладони и, пытаясь на нем удержаться, Глюкман буквально прилип спиной к стене. Он шел, точнее, крался, вслед за подружкой Эдди, которая все еще сжимала в руке пистолет.

Но Глюкмана оружие уже не пугало. Гораздо больше его беспокоил кусок розового шнура от гардин, намотанный на руку малышки Эдди. Другой конец веревки исчезал в брюках Левы и невероятно сковывал все его движения.

Заметив, что пленник почти перестал продвигаться вперед, Эдя дернула шнур. Глюкман резко повернул голову в ее сторону.

– Полегче! – злобно скалясь, зашипел он. – У меня в штанах не дверной колокольчик!

Но у Эди было паршивое настроение, и она дернула за шнур еще раз.

– Заткнись, подонок! – предупредила девушка. – Еще слово – и останешься без своего огурца…

Пробравшись через окно в кабинет, они заставили Глюкмана открыть сейф и быстро выгребли из него обещанные миллионы, разложенные в аккуратные пачки.

– Отлично! – улыбнулся Макс, запирая замки любимого кейса Глюкмана. – Ты оказался понятливей, чем я ожидал.

– Чтоб вы сдохли, мерзавки!… – прохрипел Лева. Он опять было раскрыл рот, но Эдя безжалостно натянула шнур:

– Придержи язык!

Макс продолжил, как ни в чем, ни бывало:

– Между прочим, теперь на побережье сократится сбыт кокаина, – напомнил он напарнице. – Эдя, а ведь этим можно гордиться!

Но девушка в данную минуту меньше всего думала о гражданском долге.

– Пора сматываться! – предупредила она, с тревогой посматривая на дверь.

Камакин ухмыльнулся:

– Да, но тебе опять придется пройтись по карнизу.

Макс основательно занялся пленником только после того, как Эдя исчезла в оконном проеме.

– Если вдруг захочешь ползти по нашему следу, имей ввиду: я выслежу тебя и отстрелю твои паршивые яйца! – инструктировал он Глюкмана, связав тому руки за спиной и плотно заклеив рот скотчем. – А если меня, по твоей милости, таки упрячут в тюрьму – отсижу, по потом все равно найду и отстрелю тебе этот довесок! – для большей доходчивости Камакин снова воспользовался шнуром, заставив громко замычать вконец запуганную жертву. – Прикинь, может, он и стоит таких денег…

– Черт, десятый раунд! – Колхейн с беспокойством взглянул на часы. Он торчал в коридоре дольше обычного, и это обстоятельство ему совсем не нравилось. Наконец дверь с ангелочками открылась и из нее выскользнула новая подружка босса. Она тут же закрыла за собой дверь, прижавшись к ней спиной.

– Невероятно!… Лео волшебник, – зашептала она, мечтательно закатив глаза. – Даже не могла вообразить, что такое возможно!

Оторвавшись от двери, девушка подошла к Колхейну. От волнения у нее слегка прерывался голос.

– Это… это был каскад наслаждений… Два!… Нет, три оргазма в минуту! Невероятно!!!

Охранник не заметил, что в этот момент девица мельком глянула в сторону лестницы, ведущей на первый этаж.

– Все в порядке, мисс? – на всякий случай, осведомился Колхейн.

– О да, теперь полный порядок! – улыбнулась милашка и игриво кивнула на дверь спальни. – Кстати, Суслик просил не беспокоить: мы с ним славно поработали – он забрался в душ… Пойду потанцую! – она послала Колхейну воздушный поцелуй и с беззаботным смехом побежала к лестнице.

Охранник проводил ее долгим внимательным взглядом.

Колхейн решился заглянуть в спальню лишь через четверть часа, когда кто-то из гостей захотел во что бы то ни стало увидеть именинника.

У охранника похолодело внутри, когда он обнаружил, что босса в спальне нет. Не было его и в ванной комнате.

Выглянув в раскрытое окно, громила заметил угол шторы, торчащей из соседнего кабинета.

– Срань Господня!… – вырвалось у Колхейна, когда он влетел в незапертый кабинет: связанный Глюкман стоял под люстрой на стуле, водруженном на письменный стол. От брюк босса к люстре тянулся крепкий шнур. Дверка распахнутого настежь сейфа как нельзя лучше объясняла происшедшее, зримо подтверждая результативность визита грабителей.

Макс гнал машину, ежеминутно поглядывая в зеркало заднего вида. Когда они выскочили на лос-анжелесское шоссе, Камакин слегка успокоился. Что касается Эди, та болтала без умолку.

– Зато теперь я смогу жить по-человечески, – рассуждала девушка, нежно поглаживая крокодиловую кожу кейса. – Знаешь, как опротивели дешевые тряпки! А моя бижутерия… – Эдя презрительно посмотрела на нитку бус из искусственного жемчуга.

– Значит, тряпки и побрякушки, – откликнулся Макс. – Больше ничего?

– То есть, как «ничего»?! – подняла брови напарница. – А Эл?… Между прочим, этот паршивец обещал на мне жениться!

– По-моему, он соврал, – буркнул Макс.

– Ты его совсем не знаешь!

– Этот Эл здорово похож на моего отчима, – не унимался Камакин.

Замечание приятеля насторожило Эдю.

– Да? – удивилась она. – Послушай-ка, а кем был твой отчим?

– Редкостным бабником! – охотно уточнил Макс. – Он умудрялся менять подружек быстрее, чем я запоминал их имена!… – Камакин хитро подмигнул Эде и, довольный реваншем, принялся напевать какую-то мелодию.

В зале автовокзала, несмотря на поздний час, было довольно многолюдно. То и дело слышались объявления о начале посадки на очередные рейсы. Камакин и Эдя с дорожной сумкой через плечо стояли недалеко от касс.

– Думаешь, они будут нас искать? – опасливо спросила девушка.

– Сомневаюсь… Лева не станет рисковать своим золотым запасом! – с ухмылкой отозвался Макс.

Эдя улыбнулась, но потом ее личико быстро стало серьезным.

– Ты, действительно, смог бы взорвать его или сбросить с небоскреба? – задала она давно беспокоивший вопрос.

Макс не удержался и прыснул со смеху. Его звонкий хохот на время даже перекрыл голос диктора, объявлявшего в тот момент посадку на рейс в Финикс.

– Спятила, крошка?! – Камакину не сразу удалось справиться с собственными эмоциями. – Просто Боре Чумаку всегда нравилось, когда с ним играют по-взрослому! – пояснил он, вытирая выступившие слезы.

Эдя облегченно вздохнула, а Макс опять вспомнил о ее мучителе.

– Жаль, конечно, что я не привязал тот шнур к нашему бамперу! – откровенно посетовал он.

– Я бы тебе помогла! – охотно поддакнула Эдя, и дружный хохот вновь заглушил монотонный голос диктора.

– Слушай, может, поедем вместе? – спросила девушка, когда они, наконец, успокоились.

– Нет, красавица. В другой раз, – упрямо мотнул головой Макс.

– Надеешься на газификацию?

Камакин пожал плечами.

– Почему бы нет? В конце концов, мне надоело пудрить нос и вспоминать, куда я положил чистые прокладки!

Эдя посмотрела на настенные часы.

– Макси, мне пора.

– Пока, детка…

Приятели обнялись и Эдя, помахав на прощание ладошкой, торопливо засеменила к ближайшему турникету.

Глава 30

За годы своего существования стадион «Роуз Боул» не раз собирал беснующиеся толпы, но то, что творилось здесь в Вечер Первой Газификации, не имело исторических прецедентов и по своим масштабам скорее напоминало подготовку ко всеамериканской сексуальной революции.