Возможны варианты - Ирина Мясникова

Давыдова была абсолютно согласна с Шестопаловым и заявила Максимову, что как-нибудь обойдется без золотых тарелок, а также и без говна на лопате, которое могут они все в результате поиметь от родного государства.

– Знаем мы ваш бесплатный сыр и все его атрибуты. Тебе, Толик, все просто. Взял свою долю и отвалил, а расхлебывать и против ветра плевать нам придется.

– Так это ж ваша доля такая, предпринимательская, – пытался объяснить несговорчивым компаньонам Максимов. – Кто не рискует, тот пьет сами знаете что!

– Одеколон, не иначе.

Шестопалов с Давыдовой стояли намертво, тем не менее отношений своих с Максимовым они не порывали, более того, такой административный ресурс вполне мог пригодиться в своей всегдашней ипостаси, а именно в качестве прикрытия в случае несправедливого наезда со стороны соответствующих органов. Конечно, в отличие от давних времен, Максимов уже не был так заинтересован в тех деньгах, которые Шестопалов и Давыдова исправно отстегивали ему, как своему партнеру. Тем более что, заняв определенную должность, он от греха подальше официально из их бизнеса вышел. Но карьера царедворца тяжела и полна всяческой непредсказуемости, поэтому Максимов никогда от этих крох не отказывался.

– Бери, Толик, не кочевряжься! – говорила ему Давыдова. – Сегодня ты на коне, а завтра, не дай бог, с той самой лопатой.

Максимов эти копейки честно отрабатывал, знакомя Шестопалова с нужными людьми и делясь информацией, связанной с их бизнесом.

Поэтому в каждый приезд Максимова в Питер они обязательно встречались и вместе ужинали. Последнее время эти ужины случались все реже и реже. Сказывалась серьезная занятость Максимова. И если возникала необходимость встречи с ним по делу, то делалось это в Москве, в деловой обстановке, без всяких там ужинов, водки и детских воспоминаний.

На сей раз ужин обещал быть долгим, в стиле «Бойцы поминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они». Кроме того, Давыдова не сомневалась, что Максимов не упустит случая похвастать каким-нибудь новым достижением. При встрече он обязательно рассказывал что-нибудь этакое, отчего у Давыдовой с Шестопаловым отвисали челюсти, и они сразу начинали понимать, что питерским фраерам московских ни за что не догнать, а уж о том, чтобы перегнать, нечего даже мечтать.

Стояло то самое жаркое питерское лето, когда асфальт под ногами плавится. Степка с Лилей и шестопаловскими девчонками вот уже месяц торчали в Италии. Давыдова с Шестопаловым каждое лето снимали там дом с бассейном и отправляли туда Лильку со всеми детьми. Сами они прилетали туда по очереди на недельку-другую.

То есть во время этого форума Давыдова и Шестопалов откровенно холостяковали и могли сидеть с Максимовым в ресторане хоть всю ночь. Особенно в пятницу.

Слава богу, в полюбившемся москвичам месте можно было припарковать машину. Обычно пустая парковка в эти дни была битком забита черными автомобилями всех мастей со специальными номерами и с российскими флагами за лобовыми стеклами. Охрана и водители маялись на жаре и разглядывали проходивших мимо аборигенов. С трудом втиснув свой кабриолет между двумя огромными «ренджроверами» и пройдя сквозь строй одуревших от скуки служивых людей, Давыдова поняла, что, несмотря на пятый десяток, шорох в ее шороховницах еще очень даже «о-го-го!».

Когда Давыдова вошла в ресторан, к ней с царственным видом подошла девица в форменной ресторанной одежде и, оглядев Давыдову с ног до головы, томным голосом сообщила, что свободных мест нет. Давыдова в свою очередь тоже оглядела девицу, задержав внимание на ее миниатюрной юбке, затем рассеянным взором окинула полупустой ресторан и улыбнулась этой девице доброй и обезоруживающей улыбкой:

– У меня здесь назначена встреча.

Девица посмотрела на Давыдову вопросительно, однако взгляд ее смягчился, и она тоже улыбнулась.

– С господином Максимовым, – уточнила Давыдова.

Девица охнула, присела в каком-то странном книксене и засуетилась.

– Пожалуйста, прошу вас, сюда, пожалуйста, – кланяясь и приседая, зачастила она, пытаясь одновременно пропустить Давыдову вперед и в то же время показывая ей дорогу. Оказывается, вся публика сидела не в зале, а на террасе за столиками, отгороженными друг от друга белой полотняной тканью. Давыдова обратила внимание на то, что посетители в основном упитанные и немолодые мужчины. Все они, как по команде, оторвались от еды и внимательно наблюдали за Давыдовой. Еще бы! Ей почему-то сразу стало жаль эту девицу в короткой юбке.

Максимов вскочил ей навстречу и облобызал Давыдову в обе щеки.

«Господи, как же он постарел!» – мысленно ужаснулась Давыдова, разглядывая абсолютно седого и пузатого Максимова.

– Максимов! Ты себя не бережешь! Ни капли не бережешь! Что случилось? Ты выглядишь как мой папа, если не старше! – Она решила не церемониться, но при этом сочувственно погладила небритую щеку царедворца.

– Большие деньги, Нюся, даются исключительно за счет здоровья! – горестно заявил Максимов.

– А не хрен дрянь всякую жрать, хоть и на золоте, – строго заявила она, усаживаясь за стол рядом с Максимовым.

На диванчике напротив уже сидел Шестопалов, вовсю уплетающий что-то за обе щеки.

– Ты, Давыдова, не права! – сказал он с набитым ртом. – Может быть, кому-то это и дрянь, но очень вкусная!

– А ты чего, сирота, что ли? Морковку по праздникам кушаешь? – удивилась Давыдова.

– Я не сирота, а временно холостой мужчина. А холостой мужчина – это голодный мужчина!

– Знаешь, Шестопалов, ты себя ведешь как какая-то голытьба из Замухинска. Неудобно перед уважаемым московским человеком, ей-богу! У нас в соседнем доме самый лучший в Питере ресторан. Слава богу, начальники московские про него еще не проведали, а то имели бы мы там цены как в этом манерном заведении! С завтрашнего дня буду водить тебя туда на ужин, до тех пор пока Лилька не вернется. А то что-то мне твоя фраза про холостого и голодного не очень понравилась!

– А я вот Игорька хорошо понимаю, потому что все время временно холостой и все время постоянно голодный! – плотоядно ухмыльнулся Максимов.

– Вот-вот! Об этом я и говорю. Об излишествах нехороших. Так и до цугундера недалеко! – Давыдова строго поглядела на Максимова.

К столику подошел официант и предложил Давыдовой меню. Она поблагодарила и, не открывая, попросила:

– Мне, молодой человек, дайте салат какой-нибудь с маслом оливковым на ваше усмотрение самый вкусный и дорогой, а на горячее рыбу тоже какую-нибудь самую дорогую без гарнира. На аперитив несите мне белого сухого вина, опять же самого дорогого, а к горячему уже можно и красного сухого.