Дорога любви - Эйна Ли

Томас снова наклонил голову, и на этот раз его поцелуй был более продолжительным.

Роури целиком отдалась этому поцелую и скользнула ладонями по мускулистым рукам и спине Томаса. Но тут ее пальцы коснулись его ран. Она немедленно отдернула их, отпрянула от Томаса и, стараясь сдержать рыдания, попыталась забраться в фургон.

Он бросился следом и поймал ее за руку. Повернув к себе, заглянул ей в глаза.

– Родная, это все пройдет. Роури подняла голову.

– Когда?

– Через неделю мы уже забудем, что произошло.

– Я этого не забуду никогда, – грустно произнесла она. – Шрамы на твоей спине всегда будут напоминать мне о случившемся. – Она высвободила руку и поднялась на свое сиденье. – Нам лучше добраться до города побыстрее, чтобы смазать твои раны.

Когда фургон вкатился в Огден, немало голов повернулось ему вслед, чтобы рассмотреть эту странную пару – полуодетого доктора Томаса Грэхема и дочку Коллахена в домашнем халате.

Когда они наконец добрались до дома, Роури принялась обрабатывать раны Томаса. При этом она не могла сдержать слез.

– Боже, Томас, мне так жаль, так жаль, – повторяла она. – Не могу поверить, что это сделал мой отец. Не знаю, что на него нашло.

Он поспешил снова обнять ее:

– Я же говорю тебе: ты ни в чем не виновата. Это не твоя вина, так что не казнись. Успокойся, пожалуйста, Роури.

– Как же я могу успокоиться, когда мой отец так отхлестал тебя. – Она глянула на него в отчаянии. – Не понимаю, почему он тебе не поверил.

– Он не дал мне никакой возможности объяснить, – проговорил Томас и легонько поцеловал ее. – А теперь тебе надо одеться. Я понимаю, как ты расстроена, и не хотел бы уходить, но мне пора на работу.

Роури присела на кровать, молча глядя, как Томас поспешно одевается. Она чувствовала, что в их отношениях появилась первая трещина. Хотят они признавать это или нет, Т. Дж. Коллахен нанес ощутимый удар по их браку.

Томас тоже это чувствовал. И решил, что самое главное сейчас – решительно разорвать все отношения между Роури и ее отцом.

«Благодарение Богу, что дорога почти построена», – с облегчением подумал он, выходя из дома. Скоро он увезет ее в Виргинию, где они начнут новую жизнь.

Томас шел по направлению к дороге. Увидев Кэтлин Рафферти, достающую воду из колодца, поприветствовал ее:

– Доброе утро, миссис Рафферти.

Он взял у нее тяжелое ведро, и свежие раны тут же напомнили о себе острой болью.

– Доброе вам утро, доктор Грэхем, – ответила Кэтлин, не поднимая головы.

– Как вы чувствуете себя, миссис Рафферти?

– Прекрасно, доктор. Они дошли до ее палатки.

– Куда это поставить?

– Вот сюда, – показала она на ближайшую скамью. – Спасибо вам за вашу доброту. – Кэтлин с улыбкой подняла на него глаза, но он, заметив на ее щеке несколько кровоподтеков, на эту улыбку не ответил.

– Кэтлин…

– Благодарю вас, доктор, – поспешила она предупредить возможные расспросы. – Доброго вам дня. – И быстро вышла из палатки.

Мгновение Томас колебался, догонять ему Кэтлин или не стоит, но, вспомнив ее замешательство, не стал.

Поставив ведро, Томас вышел из палатки. Он решил разыскать Кина Маккензи, от него можно узнать, что произошло в городе за время его отсутствия. Если не удастся поговорить с Кином, можно отправиться к Мичелину Дэннехи.

Лестницу перед жилищем. Кина он одолел одним махом.

– Войдите! – крикнул Кин, как только Томас постучал в дверь.

Кин сидел на краешке кровати, натягивая ботинки. Он бросил на Томаса быстрый взгляд.

– Привет, доктор. Добро пожаловать домой.

– Как-то странно встретил меня дом. Что это с тобой? – удивился он, заметив, что разведчик явно бережет свое плечо.

Кин встал с кровати и нацепил пояс с кобурой.

– Индеец ударил ножом.

– Вот как… Дай мне взглянуть, – сказал Томас.

– Сейчас уже все позади, доктор. Сегодня первый день, как я на ногах. Немного качаюсь, а так все в порядке.

Томас покачал головой.

– И сколько ты еще будешь так рисковать?

– Пока мне не изменяет удача. – Кин натянул шляпу. – Ты завтракал?

– Нет.

– Пойдем чего-нибудь раздобудем. Я так голоден, что съел бы лошадь.

– У меня есть для тебя кое-какие новости, – медленно произнес Томас, – но ты лучше сядь.

Неожиданно перед ними вдруг выросла плотная фигура Майкла Рафферти.

– Держись подальше от моей жены, или я тебя убью! – прорычал он, затем повернулся и зашагал прочь прежде, чем кто-либо из двоих смог что-то ответить.

Томас принял эти слова на свой счет. Рафферти и раньше отличался вспышками беспричинной ярости. В другое время Томас отнесся бы к этим словам сдержанно, но он слишком много пережил за последнее время и поэтому взорвался:

– Черт его подери! Все, что я сделал, – это поднес ведро воды для его жены.

На обычно спокойном лице Кина отразилось удивление: он никогда не видел своего уравновешенного друга в таком состоянии.

– Скорее всего эти слова относились ко мне, доктор.

Но разъяренный Томас его не слышал. Когда в ближайшем ресторанчике им подали кофе, Томас попробовал его и снова вышел из себя:

– Здесь нельзя найти даже нормальный кофе. Ничего, скоро я уеду в Виргинию.

– Такие лорды, как ты, могут жить только в Виргинии, – произнес Кин, больше озадаченный, чем огорченный настроением Томаса. – У тебя что-то случилось или ты просто встал не с той ноги?

Томас сдвинул шляпу на затылок и наклонился вперед.

– Я всегда считал, что хорошо контролирую себя, но сейчас вижу, что ошибался.

– Это имеет какое-то отношение к той великой новости, которую ты мне собирался сообщить? – спросил Кин.

Томас сделал глоток кофе.

– Может быть, в какой-то мере. – Он поднял голову и посмотрел Кину в глаза. – Не думаю, что тебе понравится то, что ты сейчас услышишь.

– Мы с Роури поженились в Ларами пару дней тому назад.

Как бы Кин Маккензи ни воспринял эту новость, внешне он никак не выразил своих эмоций.

– Ну что же, прими мои поздравления, доктор. Ты оторвал классную девицу.

– Я это знаю, Кин.

– А как это воспринял Ти Джей?

– Не очень хорошо, – сказал Томас. Не следует сейчас сообщать про порку. Роури и так в замешательстве, и не стоит, чтобы кто-то напоминал ей об этом. Рано или поздно ковбои из «Округа Си» появятся в городе и расскажут обо всем сами.

Официантка принесла им по тарелке с беконом и яйцами, и оба замолчали, поглощенные трапезой.

– Ты собираешься вернуться на восток? – спросил через несколько минут Кин, вытирая тарелку куском хлеба.

– Да, как только эта чертова дорога будет закончена, – ответил Томас.

Кин поднял на него глаза.