Упоенные страстью - Энн Келли

ГЛАВА 11

Сентябрь 1988 года

Все субботнее утро Джуди Бентон провела в парикмахерской с двумя трепещущими от волнения девочками, чей смех и болтовня накануне предстоящего первого «выхода в свет» не прекращались ни на минуту. Молодой энтузиазм их заразил даже самых сдержанных клиенток в салоне, пустившихся посреди шампуней, электробигуди и прочих парикмахерских и маникюрных инструментов в воспоминания о незабываемых балах своей юности. Кей Таггерт, мать Кейли, предложила после салона пообедать у них дома, однако девочки настояли на том, чтобы отправиться в ближайший ресторан — шумный, многолюдный, который по «совершенно случайному совпадению» оказался набит десятками взволнованно щебечущих дебютанток.

Прошло долгих два часа, пока наконец Джуди покинула ресторан с жестокой головной болью и горячим желанием поговорить с кем-нибудь без словечек типа «крутой», «клевый» и «с ума сойти можно» в каждом втором предложении. Для нее, матери двоих сыновей, эта экскурсия оказалась довольно-таки занимательной и познавательной, хотя она и не пришла к определенному выводу, хорошо это или плохо, что у нее нет дочери.

И вот теперь, наблюдая, как нарядно одетая Тейт внимательно изучает разноцветную палитру теней для век на своем туалетном столике в небольшой, но уютно обставленной комнате, Джуди чувствовала прилив почти материнской гордости. Кто бы узнал в этой здоровой, кареглазой и привлекательной девушке жалкую бездомную замарашку, какой она была всего шесть месяцев назад.

Но как социального работника Джуди больше интересовало эмоциональное состояние Тейт. Уже одно то, что девушка готовилась сейчас к балу дебютанток, было показателем позитивных сдвигов в этой области, но та агрессивно-оборонительная позиция, в которой она находилась так долго, все еще чувствовалась в ней. Джуди знала, что потребуется еще немало времени, пока девочка обретет уверенность и перестанет опасаться подвоха со стороны окружающих ее людей, и все же последние два месяца давали такую надежду. Джуди хотелось, чтобы она научилась больше смотреть вперед, в будущее, чем оглядываться назад, на тени прошлого.

Телефонный звонок оторвал ее от этих мыслей, и, подняв глаза, она встретила в зеркале взгляд Тейт.

— Джуди, вы не подойдете? И если это Кейли…

— Как, опять?

Девушка улыбнулась.

— …то узнайте, что ей нужно.

Идя в гостиную, Джуди улыбалась. Ей нравилось помогать Тейт сегодня. Она была глубоко тронута, когда девочка спросила ее несколько дней назад, не хотят ли они с Брайеном воспользоваться «родительскими билетами», выдававшимися каждой дебютантке.

— Вы не должны обязательно соглашаться, — неловко говорила она. — То есть в том смысле, если вы не можете или не хотите пойти. Потому что, ну… вы же мне не родственники, а тут будет столько хлопот: одеваться, собираться и все такое. Ну, а то, что я там никого не знаю, — так это меня не волнует, — говорила она им, напустив на себя самоуверенное выражение. — Я ведь не маленький ребенок, и все такое…

Джуди еще не успела ответить, как Брайен, этот бесцеремонный и временами грубоватый мужчина, заставил замолчать лепечущую девочку, мягко закрыв ей рот рукой.

— Тейт, мы с удовольствием пойдем, — сказал он. — Спасибо за приглашение.

То, что он сделал это, даже не бросив взгляд на Джуди, указывало не только на то, как хорошо он ее понимал, но и на то, как благоприятно развивались его отношения с Тейт.

Все еще улыбаясь, Джуди взяла трубку и услышала голос мужа.

— Дорогая… У нас тут небольшая накладка…

Его голос звучал не слишком обнадеживающе. Это был тот возбужденный тон, который всегда предшествовал крушению ее планов. Обычно Брайен начинал с робких извинений, и за двадцать лет замужества за офицером полиции она слышала их такое великое множество, что научилась по голосу отличать те, которые касались работы, от всяких иных. И на сей раз причина была определенно не в служебных обязанностях.

— Брайен Бентон, если ты собираешься сообщить мне, что опоздаешь, потому что у тебя там затянулся чемпионат по дзюдо, то можешь подавать на развод! — холодно сказала она. — Даже если сам папа римский раздает там медали. Бал начинается через два часа, и я хочу, чтобы ты был там.

Тяжелый вздох из трубки донесся до нее.

— Я-то там буду. Но молодой Чапмен не будет на старте — он сломал себе руку в двух местах!

Когда Джуди сообщила ей эту новость, Тейт вскочила так стремительно, что стукнулась о туалетный столик и уронила на пол косметику.

— Вы шутите?

В качестве шутки эта новость еще бы сошла, но если всерьез, то это для нее катастрофа.

— Боже мой, Джуди, вы, наверное, пошутили! Это слишком дико, чтобы быть правдой! Сломал руку? Ни с того ни с сего этот идиот сломал себе руку? Не могу поверить, что Чап способен подложить мне такую свинью!

— Не думаю, что он это нарочно, Тейт.

— А мне от этого легче? Из-за какого-то поганого, паршивого… — Запнувшись, она отпихнула ногой белые атласные туфельки, которые собиралась надеть на бал, и, бормоча проклятия, бросилась на постель. Ей следовало бы заранее предвидеть, что роль Золушки на балу не для нее.

— Тейт, дорогая, — склонилась над ней Джуди. — Ты все равно сможешь поехать.

— О, нет! Ни за что! — Она решительно затрясла головой. — Если вы думаете, что я войду в бальный зал без партнера, вы с ума сошли! Я в школе и так под обстрелом у всех этих чванливых маленьких примадонн. Одна я туда ни за что не пойду!

— Но кто об этом говорит! Ты не будешь одна. Итан сказал, что он с удовольствием заменит Петера.

— Итан? Ваш сын? — Утвердительный кивок Джуди только еще больше ошеломил Тейт. — Но… но почему? Почему он хочет пойти на бал дебютанток? И со мной?

— Наверное, потому, что, как и все мы, считает тебя членом семьи. А Бентоны всегда помогают друг другу в трудную минуту.

Ее ласковый тон и то искреннее чувство, которое скрывалось за этими мягко сказанными словами, растрогали Тейт. Слезы наполнили ее глаза, и она заморгала, чтобы прояснить затуманенный взгляд.

Следующий час прошел в лихорадочной деятельности, которая только усилила нервную дрожь, так и сотрясавшую Тейт. Она радовалась, что Джуди рядом с ней, потому что спокойствие этой женщины было просто спасением, а ее твердая рука помогала справиться с макияжем там, где дрожавшая рука самой Татум грозила все испортить.

За двадцать минут до того, как пора было выходить, Брайс вернулся из клуба с двумя приятелями, которых пригласил поужинать у него в этот вечер.

— Тейт, девочка моя, ты выглядишь просто восхитительно! — воздел руки он. — Как по-вашему, ребята? — требовательно обратился он к своим престарелым приятелям, и те с готовностью высказали свое одобрение. — Ты просто принцесса. Если б не моя хромая нога, я бы прогнал того молодчика, который должен сопровождать тебя, и сам бы поехал вместо него.