Вечность в объятиях смерти - Владимир Брайт

После таких испытаний ошибиться при встрече с Ней уже невозможно.

— Ты пришла не в то место. — Человек не пытался вымолить пощаду.

Впервые за последние несколько лет он говорил правду.

— Ад не то место, которое кто-либо выберет по собственной воле, — спокойно ответила Бемби.

— Кто бы сомневался, — понимающе усмехнулся мистер Доу.

— Тогда говори, где Стэпли.

— Ты ведь в любом случае выстрелишь?

Этот демон отлично держался. Даже несмотря на то, что был врагом.

— Да.

— Тогда зачем мне лгать?

— Не знаю.

— Никого Стэпли здесь нет и никогда не было. Думаю, тебе лучше расспросить своего дружка наркомана. Наверняка он…

— Спрошу, когда придет время. Сейчас я разговариваю с тобой.

Притихший Фея Ми напряженно застыл в проеме двери. Веселая пробежка по этажам закончилась. Настал момент истины. Ему очень не нравился этот разговор. И вся ситуация в целом. Почему напарница медлит? К чему эта заумная философия? Вышибить мозги извращенцу — и дело с концом.

— Повторяю в последний раз: где Стэпли?

Прежде чем ответить, мистер Доу закурил сигарету. Странное чувство — наблюдать за тлеющим огоньком, отожествляя себя с ним. Добрался до фильтра и потух, оставив лишь жалкую горку пепла. Он столько раз убивал, чувствуя себя властителем чужих судеб. И вдруг сам оказался по другую сторону баррикад, став жертвой. Причем в тот момент, когда меньше всего этого ожидал.

Бизнес. Деньги. Положение. Женщины. Свора прихвостней, заискивающе ловящих каждое слово. Война с конкурентами. Планы на будущее.

Жизнь пролетела как сон. Не успел оглянуться — конец.

Все, что осталось, — изматывающее ожидание.

Чем дольше убийца тянет с выстрелом, тем больше жертва слабеет от страха. Кому, как не старому палачу, знать об этом.

Он не хотел выказать страх. Лев не должен умирать, как скулящий от ужаса шакал. Значит, нужно решаться прямо сейчас.

Отбросив в сторону окурок, мистер Доу усмехнулся:

— Я понятия не имею, где тот, кого ты ищешь. А если бы даже знал, не сказал бы. Тупая, никчемная б…. с микрочипом вместо мозгов, тебе никогда не понять…

— Заткни ему пасть, пока он не выдал нас!

Непонятно, о каком «выдал» шла речь, но Добрый волшебник всегда был на его стороне. Значит…

— …что такое… «КВА!»

Маленький сиреневый лягушонок Депфи выдал лицензию на убийство.

— …быть…

Карты легли в масть, и пасьянс наконец-то сложился.

— Это тебе за нас с Микки, — прошептал Фея Ми, впервые в жизни отважившись спустить с поводка рвущуюся на свободу пулю.

Два года назад люди мистера Доу разделались с неплохим, в общем-то, парнем, попытавшимся ограбить вшивую лавку, торгующую старьем.

Видите ли, никто не имеет права покушаться на заведения, находящиеся под защитой влиятельного человека. А то, что у Микки и Феи Ми настали трудные времена, никого не касалось. Есть деньги — покупайте любые наркотики. Нет — обламывайтесь по полной программе. Мучайтесь, пока не сдохнете. Никому вас не жалко. Падаль — она и есть падаль.

Что ж. Время расставило все по своим местам. Ничтожеству, возомнившему себя королем, воздалось по заслугам.

Щелчок.

Выстрел.

Отдача.

Экспансивная пуля подобна кувшинке, встречающей рассвет. Только, в отличие от прекрасного цветка, раскрывается она не на поверхности водоема, а внутри тела.

Обширные повреждения в мягких тканях.

Прекрасная останавливающая способность.

Эстетика смерти.

Хлюп!

Чвак!

Фряк!

Ты крутой чувак!

Ты крутой!

Такой большой.

Заводной…

Теперь это не игра воспаленного воображения, а реальность. Он и правда крутой! Завалил самого мистера Доу. Пришел в офис влиятельного человека, перед одним именем которого трепетала округа, и пристрелил как собаку. Бешеную тварь, недостойную жизни.

— Пловец, зачем торопиться? — Раздосадованная Бемби повернулась к напарнику.

«КВА!»

Почувствовав вкус крови, сиреневый лягушонок Депфи разошелся не на шутку.

«ГАВ-ГАВ!»

Отбросив былую осторожность, болонка Сара поддержала товарища.

Коллегия присяжных единогласно проголосовала за смертный приговор. Решение обжалованию не подлежит.

И точка.

Пистолет оставался в вытянутой руке. Требовалось лишь слегка повернуть корпус.

— Что? — Изобразив на лице удивление, Фея Ми повернулся к злобной механической твари, растоптавшей мечту.

— Говорю, торопиться не на…

Трудно нажать на спусковой крючок в первый раз. Второй и третий даются намного легче.

Выстрел.

Еще один.

Антигравитационный имплантат не спасает. Расстояние слишком мало. Вместо того чтобы пробить живот, две экспансивные пули превращают левый бок в кровавое месиво, отбрасывая щуплое тело девочки-женщины назад.

— Беги! Она не догонит! — Старый друг плохого не посоветует.

Пытаться добить раненого нойма — большая глупость. Не успеешь оглянуться, получишь пулю в висок. Добрый волшебник прав. Раненая стерва в любом случае истечет кровью. «Скорая» не ездит по вызовам на окраины. Во-первых, небезопасно. Во-вторых, страховые полисы здесь не в почете. Никто не придет ей на помощь.

Через полчаса или меньше нойм превратится в бессмысленный кусок мяса, густо сдобренный микросхемами.

А он, Фея Ми, опять победил! Всех обвел вокруг пальца, выйдя сухим из воды!

Перепрыгивающий через несколько ступенек мужчина был похож на довольного ребенка, получившего на день рождения замечательный подарок.

Нет, что ни говорите, а пистолет отличная штука! С его помощью слабый становится сильным. Глупый — умным. Униженный слуга — блистательным господином. Нужно лишь хорошенько прицелиться и своевременно нажать на спусковой крючок. Воистину все гениальное просто. Жаль, он узнал об этом только сейчас. Только…

— Пловец!

Фея Ми выбежал из подъезда на улицу. Значит, голос, доносящийся откуда-то сверху, принадлежит…

НЕТ!

Этого не может быть. Ведь Добрый волшебник сказал: «Нужно сваливать». Не уточнив, куда именно. Почему? Хотел разыграть? Вряд ли. Слишком жестокая шутка. Сли…

— Пловец!

Несмотря на дикую боль и онемевшую левую часть тела, у Бемби хватило сил доковылять до окна.

— Пловец…

Мозг наркомана отчаянно искал выход из безнадежной ситуации. На открытом пространстве Фею Ми видно как на ладони. Сбежать не удастся. Договориться — тоже. Какая нелепая ошибка! Чудовищная несправедливость! Куда смотрели Сара, Депфи и Тубби? Почему не предупредили? Ведь он отомстил за них! А Добрый волшебник? Где он? Почему бросил в трудный момент? Разве настоящие друзья так поступают?

Нет. Нет! Это ошибка. Точно! Как же он раньше не догадался! На самом деле все не так плохо, как кажется. Голос — обычная галлюцинация. Первое убийство сопряжено с тяжелой психологической травмой. Сначала перевозбужденный Фея Ми ничего не заметил, а сейчас эйфория прошла. И вот вам, пожалуйста, результат.

— Пловец! — Бемби могла выстрелить и в затылок, но ей хотелось увидеть лицо предателя.

Убедиться, что перед ней не старый проверенный друг, а кто-то другой. В аду подчас невозможно отличить правду от лжи. Жаль, что она поняла это слишком поздно.

— Обычная галлюцинация. — Добрый волшебник не бросил в беде. — Не обращай внимания на ерунду. Помнишь про желтый пенал с клеверным листиком?

— Да! Как не помнить!

— Тогда пойдем. Не оборачивайся. Время не ждет!

— Конечно!

Страшные чары развеялись. Друзья рядом. Добрый волшебник, сиреневый лягушонок Депфи, болонка Сара и даже Тубби Сальный Бочок. Впереди так много интересного. Столько увлекательных приключений. Все отлично. Ловкий Фея Ми всех перехитрил. Наш пострел везде поспел! Вышел сухим из воды! Ха-ха-ха! Здорово! Жизнь продолжа…

…лась до тех пор, пока распустившиеся лепестки пули-цветка не сбросили маску с лица Доброго волшебника, обнажив его истинную суть.

После чего тот, кто при жизни называл себя Феей Ми, достиг пункта назначения, очутившись в аду.

Глава 6

Человек живет лишь до тех пор, пока у него есть цель или желание. Когда нет ни того ни другого, он умирает. Тело по инерции движется, сердце прокачивает кровь, мозг работает, а человек уже мертв.

Я отомстил, при этом не испытав вообще никаких чувств. Даже малой толики кратковременного злорадного удовлетворения.

— Дорогой, пожалуйста, разрежь индейку.

— Конечно, милая. Для тебя — все, что угодно. Несколько взмахов ножом — и разделанное блюдо готово к употреблению.

Если бы не праздничный стол и собравшиеся гости, в разрезании птицы не было бы ничего примечательного. Обычное механическое действие без какой-либо эмоциональной окраски.