Помни меня - Дэнис Аллен

– Может быть, снимете шаль, – предложил он. – Здесь и так жарко, а нам придется все время двигаться.

Аманда сняла шаль и повесила ее на спинку кресла. Джек хотел предложить ей расстегнуть еще пару пуговиц, но решил, что лучше не испытывать судьбу.

Комната была небольшой, поэтому Джек отодвинул мебель, чтобы освободить место в центре. Шум привлек внимание мистера Теббза, который заглянул к ним, молча забрал со стола грязную посуду и удалился, чтобы «оставить новобрачных наедине».

Джек сделал вид, что не замечает внезапного замешательства Аманды. Он вышел на середину комнаты, расставил руки в стороны и повелительно улыбнулся:

– Ну же, леди Торнфилд, потанцуйте со своим мужем.

Аманда смущенно замялась, как ребенок перед входом в Королевский цирк – он боится войти, хотя и очень хочет этого. Она прижала руки к груди и несмело двинулась к нему. Ее глаза горели, щеки пылали, грудь часто вздымалась от волнения. Даже черное платье было ей в этот вечер к лицу, выгодно подчеркивая тонкую талию и округлость грудей, бледность кожи и великолепие пышных волос.

Джек стиснул зубы и поспешил напомнить себе, что обещал вести себя как джентльмен, а значит, не целовать ее, не обнимать, а лишь легко поддерживать за талию, чтобы их движения были слаженными.

Аманда вошла в его объятия с внутренним трепетом, как грешники входят во врата рая. Он осторожно взял ее за руку и встал в позицию для вальса, но если бы ему захотелось большего, она оказалась бы в его полной власти. Слава Богу, он действительно был джентльменом.

– Я буду вести, а вы меня слушайтесь, – вымолвил он слегка охрипшим голосом и начал напевать мелодию, под которую они стали танцевать свой первый в жизни вальс.

У него обнаружился глубокий приятный голос, который отдавался эхом в сердце Аманды. Она робко подняла голову и увидела его подбородок. Стоит встать на цыпочки, и она смогла бы дотянуться до его губ и поцеловать их – если бы только осмелилась…

– Что это за мелодия? – спросила она, надеясь, что разговор отвлечет ее и она перестанет ощущать, как огнем горит ее кожа на спине в том месте, где он прикасается к ней.

– Понятия не имею. Но уверен, что я когда-то уже танцевал под эту музыку.

– Да, наверное… – Она вдруг обнаружила, что ревнует его к тем женщинам, к которым он когда-либо прикасался.

– Наверное, родители запрещали вам вальсировать? – спросил он.

– В «Дамском журнале» была статья, рекомендующая молодым леди отказываться от этого танца. Там говорилось, что человеческая природа так примитивна и груба, что ни один мужчина не в состоянии преодолеть свой инстинкт, если рядом с ним находится женщина. Моя мать полностью была согласна с этим мнением.

– Ваша мать ошибалась, – склонившись к ней, возразил Джек. – Вот сейчас мы с вами танцуем, и ничего страшного не происходит. Разве я не прав, мисс Дарлингтон?

Аманда заметила некоторую натянутость в его улыбке. Неужели его так же тянет к ней, как и ее к нему? Неужели он тоже мечтает о повторении того поцелуя?

– Да, – признала она. – Вы держитесь чрезвычайно достойно. – Сказав это, она склонила голову ему на грудь, и он сжал ее в объятиях.

Она слышала биение его сердца. Оно колотилось с той же силой и частотой, что и ее собственное. Они продолжали медленно двигаться по комнате. Джек напевал все тише, пока не смолк совсем. Танец сам собой закончился, и они замерли в центре комнаты в полной неподвижности.

В тишине были слышны лишь стук дождевых капель по крыше и потрескивание поленьев в камине. Аманда подняла глаза на Джека. Их губы разделяли всего несколько дюймов.

В этот момент она приняла решение. Она хотела довести игру до конца, каким бы он ни был. Она всем сердцем поверила в то, что завтрашний день не наступит, а если и наступит, то это будет уже совсем другой день. У нее останутся воспоминания о прекрасной ночи, проведенной в объятиях красивого мужчины.

Она решила отдаться Джеку.

Глава 12

– Я говорила, что никогда больше не попрошу вас поцеловать меня, но…

– Я хочу поцеловать вас, Аманда, больше всего на свете хочу этого. Но я дал клятву. – Его горячее дыхание опалило ей губы.

– Я освобождаю вас от клятвы.

– Вы не понимаете, что говорите, – простонал он.

– Почему вы так думаете? Я не пила вина, лишь бокал молока. – Улыбка задрожала на ее губах. – Я готова поручиться, что действую в здравом уме и трезвой памяти.

– Но я не могу сказать того же о себе, потому что вы сводите меня с ума. Я утратил способность думать! Я обещал не компрометировать вас, а вы подвергаете меня такому искушению. Я ни… – Он осекся. Он хотел сказать, что никогда не желал женщину так сильно, но побоялся возбудить ее подозрения.

– Что – ни?

– Если я поцелую вас, то, возможно, не смогу остановиться.

– Я не хочу, чтобы вы останавливались, – прошептала она. – Я хочу, чтобы вы любили меня.

У Джека подогнулись колени. Ему захотелось опустить ее на пол и немедленно овладеть ею. Тряхнув головой, он избавился от морока и произнес:

– Но вы даже не знаете, кто я! Вы ничего обо мне не знаете.

– Я знаю все, что мне нужно. – Она погладила его по спине. – Вы нежный, добрый и веселый. Мне нравится, когда вы прикасаетесь ко мне, и я люблю прикасаться к вам.

Ее восхитительные руки легли на его затылок, и пальцы зарылись в густые волосы. Он закрыл глаза и сосредоточился на волнующих ощущениях, пронзивших все его существо.

– Джон, вы сказали, что, возможно, это последняя ночь, которую мы проводим вместе. Я хочу запомнить ее на всю жизнь.

– А вы сказали, что никогда не выйдете замуж. Я в это не верю, Аманда, – стиснув кулаки, ответил он. – Наступит день, когда вы влюбитесь. Вы выйдете замуж и захотите, чтобы этой ночи никогда не было в вашей жизни.

– Нет, этого не будет. Я никогда не захочу забыть тот сладостный трепет, который охватил меня тогда, возле ручья, и тот, что я испытываю сейчас.

– Пройдет время, и вы поймете, что я был прав.

– Я никогда не пожалею о том, что случится. – Она прижала палец к его губам и заставила замолчать. – Любите меня.

Джек разрывался между страстью и разумом. Его тело пронзила боль, так сильно он желал ее. Он говорил себе, что она взрослая женщина и вполне способна отвечать за свои поступки. Она ведь ясно дала ему понять, что хочет его. Он не делал ничего, чтобы соблазнить ее, обмануть или взять силой. К тому же она не девственница, так что и здесь его совесть чиста…

Джек устыдился своей последней мысли. Он ведь не знал, при каких обстоятельствах был зачат тот ребенок. Это могло случиться против ее воли.

Его разум предпринял последнюю попытку повлиять на ход событий. Пусть Аманда опытна и мечтает, чтобы это произошло, но ведь она так… беззащитна и уязвима, А он не был до конца честен с ней. Память вернулась к нему уже много часов назад, а он не сообщил ей об этом. Он решил отправиться вместе с ней на остров, чтобы, если понадобится, защитить ее, но благородные поступки и ложь – понятия несовместимые… особенно когда речь идет об интимных отношениях.