Тонкие грани (том 4) (СИ) - Кири Кирико

Я уже представлял, чем кончится этот рассказ, однако всё равно продолжал слушать.

— Мы остались на улицах одни. Мне было одиннадцать, Хуикинг восемь, а Мингю всего четыре. Хуикинг, ко всему прочему, была ещё и ранена. Как ты думаешь, как долго дети, что привыкли к жизни в богатом доме, знают этикет, умеют себя вести в светском обществе, но не приспособлены к такой жизни, могут прожить?

— Нисколько. Их или изнасилуют, или убьют.

— Верно, Томас. Ты зришь в корень. Или изнасилуют, или убьют. Я несла на себе Хуикинг, а Мингю едва могла идти сама от усталости. Нам ничего не оставалось, как заночевать около теплотрассы. И знаешь что?

— Вас подобрала добрая женщина?

— Ты необычайно проницателен, — с улыбкой кивнула Янмэй. — Хозяйка своего собственного приюта для сирот просто обходила места, где часто ночуют такие, как мы. Она же и забрала неизвестных детей к себе в дом. Забрала, чтоб на собственные деньги накормить и обогреть нас, Томас. Как видишь, у меня тоже есть причины, потому что я тоже прошла через нечто подобное и прочувствовала это отчаяние на себе. Как и безумное счастье, когда ты можешь только плакать, что нашлись те, кто, рискуя собой, решили тебя приютить. Я помню тот момент, это было подобно чуду, спустившемуся с небес.

— Вам повезло.

— Очень. Мы выжили благодаря приюту, в котором провели два месяца, прежде чем смогли высунуть свои маленькие носы и связаться с кем-нибудь из нашего дома. Но до этого нас кормили, мыли и давали кров. Да, там было очень мало места, кровати стояли едва ли не вплотную, а ночью иногда было очень душно, но это не сравнить с улицей в зимнюю пору. Женщина делала это всё на свои деньги без какой-либо поддержки, потому что просто не могла оставить детей одних. После этого я поняла, чем должна заниматься. Это мой долг перед теми, кто отдал всё ради других, Томас. Стала бы я этим заниматься, не переживи этого? Навряд ли. Но я могу, не кривя душой, покляться на могилах собственных родителей, что делаю это потому, что мне так же очень жалко всех обездоленных. Потому что только прочувствовав на себе малую часть тех невзгод, что сваливаются на сирот, я осознала, каково им.

— Ясно… А тот приют ещё существует?

— Естественно, Томас. Мы по мере сил поддерживаем его финансово. К тому же, я поддерживаю очень хорошие отношения с той женщиной. Она одна из тех, кого можно назвать человеком с чистой душой в этом запачканном человеческими грехами городе.

— Ясно… А как звали ту женщину? — спросил я без задней мысли.

— Мисс Нинг. Она до сих пор управляет тем приютом.

Человек с чистой душой?

Я даже не знал, что сказать на подобное. Услышать о ней в такой момент и от такого человека… Это просто дичайшее совпадение. Уж где-где, но только не здесь я думал услышать о ней. Да и сложно назвать человека, который инсценировал твои пытки и ведёт грязные дела, человеком с чистой душой.

Нинг… Это та китаянка из ковена, на которую работает Малина… И она ещё, ко всему прочему, держит приют для детей. С ума сойти. Мир действительно тесен.

Глава 165

Видимо, моё удивление всё же промелькнуло на лице.

— Вам знакома мисс Нинг, Томас?

— Мы встречались несколько раз, — кивнул я, не став лгать. — Но ни разу бы не подумал, что она заведует приютом для детей.

Китаянка. Та самая, что была главной у их ковена. Мне так и хотелось поинтересоваться у Янмэй, знает ли она, что Нинг ведьма, однако счёл спрашивать подобное неразумным.

— Да, она заведует одним из приютов.

— А где?

— Зачем вам? — улыбнулась она, хотя в самом вопросе ни шутливости, ни смеха не чувствовалось. Более того, я вообще не чувствовал в ней той улыбки, которой она так часто меня одаривала. Ощущалась осторожность сапёра, прощупывающего местность. Меня исследовали, смотрели, что за человек и как его можно использовать по полной. Почему бы и нет? Я тоже рассматриваю её исключительно как ту, кто может помочь мне достигнуть определённых целей.

— Просто интересно, — пожал плечами. — Или это секрет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не секрет. Просто удивлена вашей заинтересованностью.

— Как и я тем, что мисс Нинг управляет приютом. Никогда бы не подумал о ней такого, так что я… приятно удивлён.

— Может вы даже знаете его, на Северо-Восточной.

— Северо-Восточная улица… там трёхэтажки, если не ошибаюсь.

— Верно. В одном из этих домов приют. Он занимает на данный момент уже весь этаж.

Удивительно. Они там не всякие жертвоприношения устраивают? Ну мало ли больных людей? Я ничему не удивлюсь, даже такому, скажи мне, что это действительно практикуется у них. Мне изначально они казались мутными личностями, а здесь прямо новость так новость, от которой и не знаешь, чего думать.

— Удивительно. Хотя и не скажу, что готов посетить его.

— Люди не всегда такие, какими выглядят, Томас, — видимо попыталась оправдать её Янмэй.

— Вот это вы точно подметили. После подобного слишком сложно даже представить, что творится у человека в голове и душе. Потому что я вижу одну сторону человека, а потом вижу другую и сразу теряюсь, где же из них настоящая.

— Зачастую та, которую прячут, и является настоящей.

У меня возникла в голове картина, как эта самая Нинг есть втихушку печенье, спрятавшись под кроватью и раздуваясь от каждой, как воздушный шар. Не знаю, откуда это взялось, но выглядело довольно забавно. Естественно, этими мыслями я делиться ни с кем не стал, придержал при себе. Сейчас меня интересовало несколько другое. Думаю, что настало время перейти на несколько другой уровень.

— Янмэй, для вас не секрет, чем я занимаюсь, ведь так?

— Да, наслышана о вашей работе, — кивнула она, словно боясь сказать это вслух. Что же, скажу за неё.

— Торговля наркотиками. Транспортировка сюда, потом дальше в Евразию и в Верхний город. Часть оседает здесь. Всё это приносит прибыль. Большую прибыль. Не буду спорить, кому-то это ломает жизнь, а у кого-то наркотики её отнимают, однако зачастую люди сами вышли на этот путь.

— Если вы имеете ввиду детей, то боюсь, здесь надо смотреть с несколько другой стороны.

— Нет, не берём детей, Янмэй. Причём я с вами полностью солидарен в этом вопросе. Поэтому не имею их ввиду. Речь о людях, которые хотят расслабиться и отдающими себе отчёт. Они сами пришли к этому, даже зная, чем это грозит. И спрос, к моей радости и вашему сожалению, всегда есть, причём немаленький. Такой, что удовлетворить его подчас проблематично.

— Вы хотите мне что-то предложить? — подтянулась она. Улыбка исчезла, лицо приобрело сугубо деловое выражение. — И это связано с ответной услугой? Ведь если так, то, боюсь, я разочарую вас. При всём уважении к тому, что вы согласились, я не готова сотрудничать с вами в таких вопросах.

— Вы не дослушали, — мягко заметил я.

— Тогда прошу прощения, продолжайте, пожалуйста.

— Иначе говоря, кто захочет, тот в любом случае купит, что вы с этим ни делайте. Кто хочет, тот всегда находит. Кто же не хочет, тот не прикоснётся к наркотикам или будет искать способы избавиться от зависимости. Потому отсюда вывод — чем больше я продаю, тем больше прибыль от тех, кто, в принципе, не очень-то и хочет прощаться с наркотиками. Больше денег — больше возможностей. Я против того, чтоб люди пробовали наркотик.

— Но продаёте.

— Но продаю. Но, в отличие от того же автомата, наркотик убивает добровольцев.

— И глупцов.

— И как раз для глупцов существуете вы, Янмэй. Люди ошибаются, все ошибаются, но для них это выходит дороже. И вы помогаете им исправить ошибки, уберегая тех, у кого есть шансы. Я же продаю тем, кто в любом случае хочет укуриться или занюхаться, уж простите меня за такие слова. Если от зла не избавиться и с ним невозможно бороться, лучше я возглавлю его. Буду контролировать и часть денег отправлять на спасение заблудших душ и в помощь тем, кто в этом нуждается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Считаете, что если нельзя уничтожить зло, то лучше возглавить его?