Добыча стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

– Я останусь здесь, на складе. И Астрид тоже. Аксель и его люди вполне достаточная защита.– Сковгаард прислушался к далекой канонаде.– Аксель теперь офицер, и ваше присутствие ставит его в неловкое положение.

– С чего бы это? – усмехнулся Шарп, думая об Астрид.

Сковгаард, наверно, догадался, о чем думает англичанин, потому что покраснел.

– Аксель – датчанин и хороший человек, а вы враг, разве нет?

– Враг? – Стрелок натянул рубашку.– Последние два дня я играл в чижика с приютскими детишками. Поэтому враг?

Сковгаард нахмурился.

– Вы – англичанин, и Аксель прав. Можете взять два моих пистолета, но вам необходимо уйти.

– А если не уйду?

Торговец обжег Шарпа злым взглядом, но тут же опустил голову.

– Я многое потерял в жизни, лейтенант,– тихо, задумчиво произнес он.– Жену, сына, зятя и внука. Бог наказал меня. Я стремился к мирским целям.– Датчанин посмотрел на гостя.– Я пренебрегал Его волей и ставил на первое место успех. Ваша страна щедро вознаградила меня за помощь. Благодаря ей я купил дом в Вестер-Фалледе. Но это все плоды греха. Извините, лейтенант, но для меня вы представляете зло. Устремления вашей страны, ее действия, ее амбиции – все ложно и неправедно.

– Думаете, что французы…

– Думаю, французы еще хуже,– перебил Шарпа Сковгаард,– но сейчас я беспокоюсь о собственной душе. Только на Господа я уповаю, вы же далеки от праведности. Я вижу… Он остановился, нахмурился, но все же пересилил себя и продолжил: – Я вижу, что моя дочь увлечена вами. И это неудивительно, потому что вы очень напоминаете Нильса. Но вы не подходите ей.

– Я…– попытался вставить Шарп.

– Нет! – снова оборвал его Сковгаард.– Скажите, лейтенант, обрели ли вы спасение в Иисусе Христе?

Стрелок удивленно посмотрел на него, потом вздохнул.

– Нет.

– Тогда оставьте нас, потому что сей дом есть дом праведных и благочестивых, а ваше присутствие здесь неуместно.

– Думаете, Бог защитит вас от Лависсера?

– Он сделает то, что сочтет нужным. Ежели Он пожелает, мы устоим против всего зла мира.

– Тогда молитесь, мистер Сковгаард. Молитесь, черт возьми.

Ничего не поделаешь – его выставляли. Шарп переоделся в форму, которую прикрыл плащом. Засунул в один карман подзорную трубу, в другой положил гинеи, перепоясался ремнем, повесил саблю и заглянул на кухню, где Астрид готовила Акселю овсянку.

– Слышал, вы нас покидаете? – радостно осведомился приказчик.

– Разве вы не этого хотели?

– Мы и без англичан справимся,– уверенно заявил Банг.

– Позавтракаете с нами, лейтенант? – спросила Астрид.

– Я лишь зашел попрощаться.

– Я провожу вас до ворот.

Она сняла фартук и, не обращая внимания на приказчика, смотревшего на нее, как собака на кость, вышла за Шарпом во двор. Стрелок думал, что Астрид проводит его до задних ворот склада, выходивших на Скиндергаде, но она, должно быть, имела в виду городские ворота, потому что вышла на улицу.

– Вам не следует выходить одной,– укорил ее Шарп.

Она пожала плечами.

– Сегодня я никому не нужна. Все наблюдают за британцами.

Они миновали собор, находившийся неподалеку от склада.

– Жаль, что вы уходите.

– Мне тоже.

– И дети будут скучать по своему новому американскому другу.– Астрид улыбнулась.– Вы ведь любите детей?

– Только если они приготовлены надлежащим образом. В холодном виде не переношу.

– Вы ужасный человек, лейтенант.

– Ричард.

– Вы ужасный человек, Ричард.– Она взяла его под руку.– Как вы пройдете через городские ворота?

– Что-нибудь придумаю.

Они остановились у Северных ворот. Толпившиеся на укреплениях люди смотрели на запад. Из пригородов доносилась мушкетная стрельба, время от времени глухо ухало орудие. Через ворота проходило много ополченцев, и Шарп решил, что затеряется среди них. Только вот уходить не хотелось. Он посмотрел на Астрид.

– Будьте осторожны.

– Мы осторожный народ,– с улыбкой ответила Астрид.– Когда все закончится…– Она осеклась.

– Я вернусь и разыщу вас.

– Хорошо.– Астрид кивнула и протянула руку. – Жаль, что так получилось. Мой отец не знает счастья с тех пор, как умерла мама. А Аксель…– Она пожала плечами, словно не найдя для него слов.

Шарп оставил без внимания протянутую руку и, наклонившись, поцеловал ее в щеку.

– Скоро увидимся.

Молодая женщина снова кивнула, повернулась и поспешила прочь. Шарп долго смотрел ей вслед, и со стороны это выглядело как прощание с возлюбленной. Отойдя шагов на двадцать, Астрид обернулась. Он знал – ей не хочется, чтобы он уходил, но выбирать не приходилось. Смешавшись с толпой ополченцев, лейтенант зашагал к воротам, потом еще раз обернулся, но девушки уже не было. Толпа увлекла его за собой, и, выйдя из туннеля, Шарп увидел над деревьями и крышами западного пригорода грязно-серые облачка. То был пороховой дым.

Он остановился по другую сторону туннеля и еще раз посмотрел назад с надеждой, хотя бы мельком, увидеть Астрид. Странно. Он влюбился в женщину, о которой не знал ничего, кроме того, что она на вражеской стороне. Только вот Дания совсем не казалась ему вражеской стороной. Но так было, и он был солдатом, а солдаты, считал Шарп, дерутся за тех, кто не может драться за себя, и это означало, что он должен сражаться за ее, Астрид, – народ, – а не за свой.

Вот почему Шарп чувствовал, что совсем запутался.

Какой-то сержант схватил его за локоть и подтолкнул к группе людей, спешно собиравшихся у канала. Шарп не сопротивлялся. Стоявший на невысокой стене офицер разглагольствовал о чем-то перед примерно тремя сотнями ополченцев, большинство которых составляли штатские, а меньшинство – матросы с тяжелыми абордажными саблями. Шарп не понимал ни слова, но, судя по тону и жестам офицера, британцы угрожали городу с юго-запада и наспех сформированному подразделению предстояло отбросить неприятеля от городских стен. Заключительный призыв отозвался бурей восторга, после чего толпа – и с ней Шарп – устремилась к дамбе. Он даже не попытался отстать или увильнуть в сторонку. В сложившейся ситуации ему ничего не оставалось, как вернуться в строй британской армии, и каждый шаг приближал его к цели.

Офицер провел их через ров, мимо кладбища и церкви и затем по улицам из новых домов. Стрельба становилась громче. Севернее громыхали орудия, и там небо заволакивал пороховой дым. Наконец офицер остановился у высокой кирпичной стены и, подождав, пока подтянутся отстающие, снова заговорил – убедительно и страстно. Толпа бурно выразила согласие. Какой-то мужчина обратился к Шарпу с вопросом.

– Кто вы?

– Американец,– ответил стрелок.

– Вы американец?

– Моряк.