Отель - Артур Хейли

– Мистер Бейли, – сказал клерк, – я уже объяснил этому джентльмену, что в отеле нет мест.

– Я тоже объяснил, – возразил негр, – что мне забронирован номер и у меня есть документ, подтверждающий это.

Помощник управляющего, сияя благожелательной улыбкой, всем своим видом давал понять, что он – к услугам каждого, ожидающего своей очереди у стойки.

– Та-ак, сейчас посмотрим, что можно сделать. – Короткими, толстыми, прокуренными пальцами он дотронулся до рукава дорогого, хорошо сшитого костюма доктора Николаса. – Пожалуйста, пройдите сюда и присядьте. – Негр послушно пошел к нише, где стоял стол помощника управляющего; по пути тот добавил: – Иногда такое, к сожалению, случается. И тогда мы стараемся как-то выправить положение.

Мысленно Кэртис О'Киф отметил, что этот пожилой служащий знает свое дело. Без шума, спокойно он перевел место действия назревающего скандала из центра вестибюля в боковую кулису. Тем временем и портье присоединился еще один клерк, и они быстро стали оформлять прибывших. Только моложавый, широкоплечий мужчина, в очках с толстыми стеклами, делавшими его похожим на сову, вышел из очереди онаблюдал за происходившим. Ну, может, все обойдется и без взрыва, подумал О'Киф. Тем не менее он решил подождать и посмотреть, что будет.

Помощник управляющего указал негру на стул и сам сел на свое место. Внимательно, с бесстрастным лицом он выслушал все то, что тот уже говорил портье.

Когда доктор Николас кончил, помощник управляющего кивнул.

– Я должен извиниться перед вами, доктор, за возникшее недоразумением – бойко, деловито сказал он, – но я уверен, что мы сможем найти для вас место в другом отеле. – Одной рукой он придвинул и себе телефон и снял трубку, другой вытащил из ящика лист бумаги со списком телефонов.

– Одну минуту! – мягкий голос негра стал резким. – Вы говорите, что в отеле нет мест, а между тем ваши служащие и сейчас размещают приехавших. Что, у них какая-то особая броня?

– Очевидно, да. – Профессиональная улыбка сошла с лица мистера Бейли.

– Джим Николас! – Громкий веселый возглас разнесся по всему вестибюлю. К нише короткими быстрыми шажками приближался старичок с живым румяным лицом, увенчанным гривой непослушных седых волос. Негр встал.

– Доктор Ингрэм! Как я рад вас видеть!

Он протянул руку, старик схватил ее и радостно потряс.

– Как поживаете, Джим, мой мальчик? Нет, нет, можете не отвечать! Я и сам вижу, что у вас все в порядке. Ясно, что преуспеваете. Практика у вас, должно быть, хорошая.

– Да, спасибо. – Доктор Николас улыбнулся. – Правда, работа в университете все еще отнимает много времени.

– Да разве я этого не знаю! Разве не знаю! Я всю жизнь учу таких, как вы, а потом вы разлетаетесь в разные стороны и обзаводитесь богатой клиентурой. – Негр широко улыбнулся, и доктор Ингрэм продолжал: – Впрочем, у вас и с наукой и с практикой дело обстоит как будто неплохо: репутация у вас отличная. Эта ваша статья о злокачественных опухолях полости рта вызвала немало дискуссий, и мы с нетерпением ждем вашего сообщения по этому вопросу. Кстати, я буду иметь удовольствие представить вас конгрессу. Меня ведь избрали в этом году президентом!

– Да, я слышал. Думаю, они не ошиблись в выборе.

Помощник управляющего, слышавший все это, медленно поднялся из-за стола. Глаза его растерянно перебегали с одного на другого.

Маленький седовласый старичок доктор Ингрэм рассмеялся. И весело потрепал коллегу по плечу.

– Скажите мне номер вашей комнаты, Джим. Через некоторое время мы соберемся небольшой компанией выпить. Мне бы хотелось, чтоб и вы присоединились к нам.

– К сожалению, – сказал доктор Николас, – мне сейчас сообщили, что не могут предоставить здесь номер. Видимо, из-за цвета моей кожи.

Наступила неловкая пауза – президент ассоциации стоматологов стал пунцовым. На щеках его заходили желваки.

– Я сам займусь этим делом, Джим, – сказал он. – Обещаю вам, что они извинятся и предоставят вам номер. В противном случае, заверяю вас, все стоматологи немедленно покинут этот отель.

Тем временем помощник управляющего уже успел кивком головы подозвать к себе посыльного. И сейчас шептал ему:

– Позови мистера Макдермотта – живо!

Для Питера Макдермотта этот день начался с одной, казалось бы, незначительной организационной проблемы. В его утренней почте была записка от портье, напоминавшего, что завтра в «Сент-Грегори» прибывают мистер и миссис Джастин Кьюбек из Таскалусы. Дело в том, что, бронируя себе номер, миссис Кьюбек поставила в известность администрацию о росте своего мужа: два метра пятнадцать сантиметров.

Пробежав глазами это сообщение у себя в кабинете, Питер подумал: хорошо, если бы все проблемы в отеле были так просты.

– Позвоните в столярную мастерскую, – велел он своей секретарше Флоре Йетс. – Наверно, у них еще сохранилась кровать и матрасы, которые мы давали генералу де Голлю. Если нет, пусть что-нибудь придумают. Завтра велите пораньше выделить Кьюбекам номер и поставить туда кровать до их приезда. Передайте также кастелянше, что понадобятся соответствующие простыни и одеяла.

Флора сидела у другого конца стола и сосредоточенно записывала, как обычно, не переспрашивая и не задавая вопросов. Питер знал, что все его указания будут в точности переданы, а завтра без всяких напоминаний с его стороны Флора проверит, как их выполнили.

Флора перешла к нему по наследству, когда он поступил в «Сент-Грегори», и с тех пор он имел возможность убедиться, что это идеальная секретарша – знающая, заслуживающая доверия; ей было около сорока, она была всем довольна, в том числе и своей семейной жизнью, и уныла, как цементная стена. С Флорой, по мнению Питера, легко было работать еще и потому, что к ней можно было прекрасно относиться, – а так оно и было, – и при этом не заводить романа. Вот если бы Кристина работала у него, а не у Уоррена Трента, размышлял Питер, все обстояло бы иначе.

После того как он столь неожиданно покинул квартиру Кристины прошлой ночью, он почти все время думал о молодой женщине. Даже во сне он видел ее. Ему снилось, что они мирно плывут на какой-то лодке по зеленой реке под аккомпанемент бравурной музыки, где, как ему помнилось, особенно выделялись переливы арфы. Он рассказал об этом Кристине сегодня утром по телефону, и она спросила: «А мы плыли вверх или вниз по течению? Это важно». Но он не мог вспомнить – помнит лишь, что ему это нравилось, и надеется (сообщил он Кристине), что, когда заснет сегодня, увидит сон с того места, где он прервался накануне.

Однако прежде – в течение вечера – они должны снова встретиться. А вот где и когда, – об этом они условятся позже.

«По крайней мере, у меня будет повод позвонить вам», – сказал Питер.

«А без повода нельзя? – парировала Кристина. – К тому же, я собираюсь утром отыскать один листочек, не имеющий особого значения, который, вдруг оказалось, необходимо передать лично вам». Она произнесла это счастливым голосом, с легкой запинкой, словно в ней все еще жило это радостное волнение, которое они пережили накануне.

Будем надеяться, что Кристина скоро придет, подумал Питер, и снова занялся утренней почтой и делами с Флорой.

Почта, как всегда, была самая разная; было в ней и несколько запросов о размещении участников съездов, чем он и занялся в первую очередь. Как обычно, Питер принял свою излюбленную позу – положил ноги на высокую корзину для мусора, откинулся в своем мягком вращающемся кресле, так что тело его приняло почти горизонтальное положение, – и стал диктовать. Он обнаружил, что так легче думается, и со временем настолько отработал угол наклона, что научился откидывать кресло до предела, – еще чуть-чуть, и оно опрокинется. В пересывах между диктовкой Флора по обыкновению выжидающе смотрела на него. Сидела и молча смотрела.

Было в его почте очередное письмо – и Питер тут же продиктовал на него ответ – от жителя Нового Орлеана, жена которого пять недель тому назад присутствовала на торжественном свадебном ужине, устроенном в отеле ее знакомыми. Во время ужина она положила норковый жакет на рояль, где лежали вещи, и одежда других гостей. Когда она стала надевать жакет, в нем оказалась большая дыра, прожженная сигаретой, – выяснилось, что починка будет стоить сто далларов. Муж пытался получить эти деньги с отеля и в последнем письме грозил передать дело в суд.

Питер ответил вежливо, но категорично. Он еще раз объяснил, что в отеле есть гардеробы, которыми жена автора письма не пожелала воспользоваться. Если бы она ими воспользовалась, отель рассмотрел бы его жалобу. В данной же ситуации «Сент-Грегори» ответственности не несет.

Письмо это, как подозревал Питер, скорее всего – просто попытка выудить у отеля деньги, хотя из этого, конечно, можно сделать судебное дело – подобных идиотских дел было немало. Обычно суды отклоняют претензии к отелям, требующие денежного возмещения, но досадно тратить впустую время и силы на никому не нужные выяснения. Порою кажется, думал Питер, что публика рассматривает отель как дойную корову или рог изобилия, откуда можно беззастенчиво черпать деньги.