В плену у прошлого (СИ) - Мушенок Ольга

"Какая же ты милая с ямочками на румяных щеках. А блеск чёрных глаз мерцает, как яркие звезды в ночи. Белое, роскошное платье сидит очень элегантно на изгибах твоего тела". - произношу в мыслях у себя.

— Кхм. — закашлял Каан позади меня заставив вернуться в реальность. — Брат на тебя смотрят. — говорит шёпотом, так чтоб услышал только я.

И вправду, с меня не сводили глаз. А что они хотели?! Невеста свела с ума меня, очаровала. Даже забыл речь, которую скрупулезно готовил, репетируя у зеркала, Да, хотел удивить, порадовать любимую, а на деле стою, как немой к тому же волнуюсь. Кажется, я заново влюбился до безумия и бегущих мурашек по коже.

Первым делом обратился к старшему мужчине невесты. Взяв руку Серхата, намерен был поцеловать в знак уважения, но Серхат остановил меня, положив свою вторую руку на мою и спокойно начал говорить:

— Когда моя внучка покинет отчий дом, то одна сторона дома станет весной, а другая осенью. — окинул взглядом особняк, обращаясь к Ясемин. — Внучка ты моя самая большая драгоценность. Сейчас ты уходишь из моего дома, чтобы создать свою семью. Уходи со счастьем, но знай, твой дедушка всегда здесь и ждёт тебя. Я как скала всегда стою за тобой, не забывай. — он сделал паузу, продолжив говорить печальным голосом. — Когда тебе станет грустно, и ты захочешь защиты, позови дедушку, и я услышу внучка и приеду к тебе. Поняла?

Душевная речь Серхата вызвала у меня жалость к нему. Он любит свою внучку больше жизни, поэтому мы будем часто навещать его и приглашать к себе домой на семейный ужин.

— Спасибо дедушка! — не сдержано бросилась Ясемин к нему на шею.

И до меня очередь дошла. Серхат заявил прямо мне в глаза:

— Ты пришёл и попросил у меня Ясемин. Я отдал тебе её. Не разочаровывай меня Демир, следи за ней как за своей душой. Сначала я доверяю Ясемин Всевышнему, а потом тебе!

После, он позволил поцеловать его руку, как велят наши обычаи.

Глава 50

Демир

Забрав Ясемин из отчего дома, мы поехали на церемонию, которая будет проходить в моём доме. Наш кортеж украшенный белыми лентами с цветами встречали шумной музыкой зурны, давула и барабанов.

Взяв нежно за руку любимую, мы прошли по красной дорожке усыпанной лепестками белых роз. Собравшиеся гости в нашем особняке бурными аплодисментами сопровождали нас к президиуму, у которого стоял мусульманский священник Мулла в ожидании зарегистрировать наш брак.

Большой зал был украшен воздушными шарами, живыми цветами и бантами из кружевной ленты. Сцена зала была подсвечена светодиодными лампами, на которой находился конферансье свадьбы сидевший со своей командой у аппаратуры.

Все гости торжества заняли свои места, а свидетели Эдже с Кааном присели рядом с нами за церемониальный стол. Служащий Загса Мулла — мужчина был одет в красную длинную мантию с чалмой на голове.

Моя невеста не проронила ни слова, беспокоится девочка, конечно, смотрит около ста человек на нас. Её трясущиеся руки и дрожащие пальцы показывают насколько, она волнуется. И для того, чтобы утешить Ясемин, я

нежно взял её за руку давая понять, что она не одна.

— Всё хорошо жизнь моя, мы вместе и до конца пройдём этот путь к нашему счастливому будущему. — ласково шепчу над ухом невесты.

Она глубоко вздохнула так, будто с плеч сбросила непосильный груз. Правильно, сегодня наша свадьба и Ясемин должна радоваться, улыбаться со спокойной душой, не думая о посторонних вещах.

В зале наступила безмолвная тишина, началась торжественная часть церемонии регистрации брака. Мулла произнёс нужные слова, спрашивая у нас в присутствии двух свидетелей:

— Демир Оглы согласен ли ты взять себе в жены дочь Фаруха Оздемир, Ясемин Оздемир?

Долго ждал этот момент и, дождавшись, без капельки сомнения ответил:

— Согласен! — после моего ответа зал поаплодировал мне.

Мулла улыбнулся и, переведя взгляд на Ясемин, задал вопрос ей:

— Ясемин Оздемир согласна ли ты стать законной женой сыну Азиза Оглы, Демира Оглы?

В зале тишина все гости ждут ответа, но Ясемин молчит. Я начинаю бояться получить отказ, это станет позором для меня и моей семьи, но какой бы она ответ не дала я приму его. По-прежнему, крепко держу ладонь любимой, не отпуская даже на секунду, смотрю на неё, а она, подняв на меня глаза, произносит еле слышно:

— Согласна!

Гости поддержали ответ Ясемин громкими аплодисментами, овациями и мы поставили подпись в свидетельстве о браке.

— Сегодня Демир Оглы и Ясемин Оглы совершили никах! Объявляю вас мужем и женой! Можете поздравить друг друга! — торжественно произнес речь, священник вручил жене красивое свидетельство о браке

Встав из-за стола, я нежно поцеловал Ясемин в щёчку.

Нас стали поздравлять родители, родственники, а потом все остальные гости.

Свадьба была веселой, гости танцевали, радовались. Вот только один Каан не танцевал, он всё время смотрел на танцпол с красными глазами, как у дьявола и что-то бурчал себе под нос в недовольной гримасе. Музыка притихла и кое-что мне удалось услышать из уст Каана:

— Вот же чертовка! — шипит он.

На танцполе красиво танцевали девицы с парнями, исполняя традиционный танец. Лучше всех танцевала Эдже, да так танцевала, что наши арабские мужчины жадно оценивали глазами её фигуру, на которой было надето скромное, длинное платье.

— Брат, что такое? На кого ты злишься? — поинтересовался я у Каана, будто не заметил его интерес к дочке Митина.

Он, игнорируя мой вопрос, резко встал из-за стола и подошёл к Эдже. Музыка не дала услышать их разговор, но наши арабские друзья вернулись к столу, оставив в покое девушку. Не знаю, что он там наговорил девушки, но они оба вернулись за наш президиум.

— Каан, почему ты не отстанешь от меня? — тяжко вздыхает Эдже, сделав глоток сока. — Как паразит прицепился и никак не отлипнешь! — дерзко выплескивает она Каану.

Брат от такой дерзости и вседозволенности потемнел в лице, сердито насупившись, ответил:

— Это я паразит? — вопросил он, властно, парируя. — Да ты на себя посмотри, коза длинноногая! Ты же свидетельница невесты, значит должна везде быть рядом с ней, а ты…

Эдже покраснела, опустив глаза, этим самым давая понять, что она не права.

Мы с Ясемин пребывали в лёгком шоке, смотрели друг на друга с широко открытыми глазами. Они так ругались, будто между ними отношения, Каан ревнивый жених, а Эдже непокорная львица. Возможно, я с женой о чем-то не знаю и поэтому решил поговорить с Кааном, наедине без девушек.

Выйдя на террасу, солнце уже пряталось за горами и дул порывами прохладный ветер, как раз то, что надо, чтобы остыть и прийти в чувства Каану.

— Брат, спрошу прямо. Ты влюблён в Эдже? — задаю напрямую вопрос Каану.

— Она мне очень нравится. С той первой встречи как увидел её, то понял, что нашёл ту скромную, чистую девушку. — на выдохе признается он, оперевшись руками о перила балкона.

Неожиданно к нам на террасу подошли арабские друзья и Каан заключил:

— Ладно, брат, позже продолжим наш разговор.

Вернувшись в зал, началась суета и к нам с Ясемин присоединились Серхат с отцом, сказав:

— Лев наш, пора нам проводить вас молодожен на первую брачную ночь. — с улыбкой предупредил Серхат, зажигая спичку поднося её к фитилю салюта.

— Для начала, пусть невестка бросит букет, а то незамужние девицы никуда не отпустят молодожен. — послышался из-за спины голос Румисы.

Под торжественный салют со свистящими фейерверками моя душа встала спиной ко всем незамужним девушкам, бросив букет невесты. Букет из красных роз взлетел в воздух, и пролетел на фоне сумеречного неба, попадая прямо в руки свидетельнице Эдже.

Аплодисменты, овации, а Эдже стоит, хлопая ресницами не веря, что поймала букет.

— Дочка, моя луноликая красавица, свет моих очей, — воскликнул отец Митин и с уверенным шагом подошел к Эдже. — поздравляю, дай Аллах и твою свадьбу в скором времени будем праздновать. Я найду тебе достойного мужа, ты будешь счастлива в браке. — обрадовано парировал он, целуя Эдже в лоб.