Искатель. 2014. Выпуск №9 - Алексей Клёнов

Только вот каким образом пазл был разбросан по всем угрешам вдоль течения реки? И главное — зачем это было сделано?

Компьютер закончил свое стартовое ворчание. Иван приподнял его над столом и сфотографировал веб-камерой карту. Перебросил ее в поисковик. Берег, залив и остров загрузились в мировую паутину, чтобы пройти идентификацию. Что это может быть — озеро, море или даже река? Не исключено, что эта местность где-то недалеко, на Большой Волге, — ведь угреши живут здесь, а карта, несомненно, связана с угрешами.

Гугл выдал несколько похожих карт, но ни одна не соответствовала этой. Странный, совершенно невообразимый ответ. Нет такой местности на планете Земля.

Иван с минуту тупо смотрел в монитор. Но этого не может быть… Дожили! Перед нами карта какой-то другой планеты. Берег, залив и остров. И девушка, которую он любит, вовсе не последняя угреша, а самая настоящая инопланетянка.

Очень смешно. Или наоборот: не очень. Все угреши — инопланетяне, в том числе — и он сам.

Иван углубился в фантазии. Что, если угреши появились вовсе не на Земле, в отличие от всего человечества? Допустим, инопланетный корабль когда-то давно потерпел крушение… Тогда Амамутя — посланец иной цивилизации, призванный к тому, чтобы забрать их.

Так Иван подумал, конечно, в шутку, но местность — вот она, явно выдуманная.

Хорошая мысль. Только вот теперь придется объяснить: кому и зачем понадобилось выдумать некую карту — берег, залив и остров, которых нет на Земле? Да еще обозначить на карте некую точку.

Подобные несуществующие острова бывают в компьютерных играх, где строятся миры фэнтези. Но о каких играх могла идти речь в той махровой старине, когда была сделана эта плита?

Фантазийные миры компьютерных игр предполагают какую-то Гиперборею или Атлантиду. Древние, давно исчезнувшие страны. А что, если это просто и есть древняя карта? Местности, которой не существует в наши дни? Которая затоплена морем? Или одним из волжских водохранилищ, что называют морями?..

И еще его не покидало ощущение, что эта местность кажется ему знакомой.

И Делле — тоже. Он не будил ее — внезапно проснулась сама среди ночи. Девушка склонилась над столом, протирая кулачками глаза.

— Кажется, я где-то видела это место… Может быть, во сне? — она вскинула голову и беспомощно посмотрела на Ивана.

Ему тоже теперь казалось, что образ этой странной местности порожден каким-то недавним сновидением…

— Я все думал, — сказал он, — кто и зачем сделал этот пазл? Вывод, в принципе, напрашивается сам собой. Это мог быть только один человек — Дерек. Именно он путешествовал по реке. Именно он гостил во всех этих семьях.

— Да? Только вот зачем?

— Это главный вопрос. Очевидно, ему как раз и нужно было то, что сделали мы: кто-то должен был пройти этим путем и собрать пазл.

— И что же он получил в итоге?

— Карту. Именно собирая стихотворение, он мог составить пластину.

— Этот человек должен был знать язык угрешей.

— Не только. Он должен был выглядеть как Амамутя, плыть на особой ладье, быть с девушкой и собакой. Но что в результате? Стихотворение бессмысленно. Цель — это карта. Но карта также бессмысленна.

— Вот что главное, — сказала Делла. — Угреши бы не отдали свои вещи непонятно кому. Тот, кто идет по реке, должен быть Амамутей. Это послание — именно ему. Может быть, то, что бессмысленно для нас, имеет значение для Амамути?

— Или для кого-то другого, кто также притворится Амамутей. И в том мире, откуда он прибыл, такая местность есть.

Иван замолчал, глядя на карту. Теперь ему казалось, что разгадка уже совсем близка…

— Часовня! — вдруг воскликнула Делла. — Вот ключевое слово. Нам надо вернуться в ту часовню, которую построил Дерек.

— Зачем?

— Понятия не имею. Слушай: «Там, на берегу высоком, белая стоит часовня…» Это именно о ней, о той часовне, что мы видели. Белая. На высоком берегу.

— Но это твои слова, просто твой перевод, а не сам текст.

— Знаю! В религиозной архитектуре угрешей не существовало строения с функциями часовни. Я так перевела, интуитивно — часовня…

Белая. На высоком берегу. И ведет к ней только поэтическая интуиция…

Иван достал айфон и вызвал фото. Вот она.

— Ты ведь и внутри снимал, да?

— Конечно.

Он перевел кадр, и они, чуть ли не соприкасаясь щеками, внимательно рассмотрели его.

— Дальше! — нетерпеливо попросила Делла.

Еще раз. Появились мозаики Дерека, полные огня. Одна; из них и была картой. Именно эта местность: берег, залив и остров. Он положил айфон на стол, рядом с картой. В точности тот же силуэт.

— Вот почему ты не нашел этого в сети, — сказала Делла. — Это место существовало лишь в воображении художника.

— Но что это могло значить?

— Дерек дает нам какой-то знак… — сказала Делла. — Очередной вопрос, и ответ на него может быть только в этой часовне или где-то поблизости от нее.

Машина пожирала пространство и время, срезая излучины великой реки, поглощая за час своего бега несколько дней вальяжного плавания на «Джинсе». Они мчались по шоссе, порой изрядно удаляясь от русла, перескакивая многочисленные притоки по малым мостам. Иван часто посматривал на карту навигатора и наконец свернул на проселок.

— Уже совсем близко, — сказал он.

— Все кажется близко в машине… — пробормотала Делла и продолжила размышлять вслух: — Наши изыскания складываются в одно целое, как и камушки. Часовня на картине в твоем доме. Реальная часовня на холме. Часовня в стихах. Фреска в часовне. Этот пазл также надо сложить.

За очередным поворотом блеснула река. Вот и часовня. Иван развернул машину и дернул ручник. Они вышли. Местность была безлюдной, тишина разливалась над лугом и широкой водой.

Иван только теперь понял причину асимметрии часовни и догадался, каким вычурным образом, меняя ширину декоративных арок по четырем сторонам света, строитель сумел скрыть тайну своего сооружения.

Ключ оказался на месте. Они вошли в прохладный зальчик й остановились перед мозаичной фреской. Это было что-то вроде «Бегства в Египет». Костер на берегу, у костра — мужчина, женщина и ребенок у женщины на руках.

Иван раскрыл айфон и вызвал карту. Ландшафт, несомненно, был тем же самым, выдуманный ландшафт. Если мысленно представить его сверху, то и получится- карта. Только вот в чем проблема: если таковой местности не существует, то зачем вычерчивать ее карту, шифровать ее стихотворением, разбрасывать по всему течению реки? Чертовщина какая-то.

Звездочка, по-нашему крестик, обозначала какую-то точку на местности. Так казалось вначале, когда Иван впервые увидел карту. Теперь ему стало ясно: все было наоборот. Обозначена не точка на карте, а место на картине.