Отель «Оюнсу» - Сергей Тармашев

Со стороны кухни донесся громкий звон падающих на пол кастрюль, громыхнула распахивающаяся дверь, и темноту ресторана прорезал яркий луч электрического фонаря. Марина отшатнулась от него, словно от огненной струи, и увидела управляющего, на четвереньках стоящего в дверях. В одной руке он держал фонарь, второй пытался расстегнуть ворот разорванной сорочки.

– Помогите… – слабым сдавленным голосом прохрипел он, без сил оседая на пол.

– Выключи фонарь, козел!!! – Габазов метнулся к нему и вырвал из руки фонарь, отталкивая Петра. Тот опрокинулся, мешком падая на пол, и Гарик выключил свет. Марина зажмурилась и вжалась в пол. После яркого луча перед глазами плясали белые вспышки, зрение полностью отключилось, и жажда выжить требовала от неё стать как можно менее заметной. Она застыла, сливаясь с полом, и поняла, что больше не слышит скрипа половиц.

Несколько мгновений повсюду висела напряженная тишина, после чего за дверьми центрального входа в ресторан, в коридоре, раздался издевательский старческий смех. Марина задохнулась от ужаса. Теперь маньяк-убийца точно знал, где они находятся! Он будет искать способ войти сюда!

– Базоян! – она услышала шепот Гарика. – Давай к двери, встанем около неё с разных сторон! Если эта сволочь полезет в двери, прирежем его, пока будет открывать и заходить! Я его фонарем ослеплю, ты бросишь в него стулом, потом прыгаем на него и режем ишака, как баран…

Договорить он не успел. Дверь со страшным грохотом распахнулась, ломая дверные створы, и подпиравший её стул вместе с обломками отлетел вглубь ресторана. Кто-то из девчонок панически взвизгнул, и Габазов бросился к открывшемуся входу, включая фонарь.

– Ну, давай! – в истеричной злобе заорал он, замахиваясь мечом и рассекая лучом фонаря темноту. – Заходи! Иди сюда, ишак долбаный, я тебе снесу башку на фиг!

Луч света метался из стороны в сторону, выхватывая из мрака широкий дверной проем, но в дверях было пусто, словно маньяк не торопился заходить внутрь и ждал, пока кто-нибудь выйдет сам. Марина расширившимися от захлестывающего сознание ужаса глазами смотрела в коридор, ожидая появления безжалостного убийцы, как вдруг поняла, что прямо посреди ресторана, за спиной у Гарика, кто-то есть. Некто стоял и смотрел Габазову в спину, не дыша и не шевелясь, но этот взгляд, мертвенный, липкий и холодный, она ощутила всем телом, будто снова оказалась в заполненной горячей терпкой кровью душевой кабине. В следующую секунду Гарик замер, прекращая размахивать фонарем, и Марина поняла, что он тоже почувствовал присутствие убийцы у себя за спиной.

– Убью!!! – взвыл Габазов, рывком разворачиваясь назад, и ткнул фонарем в невидимого врага.

Луч света ярко вспыхнул, освещая центр ресторана, и Гарик задохнулся на полуслове. Перед ним, плотной группой, стояли обезображенные трупы Агаева, Сенкевича и Гайшаловой. Окровавленные мертвецы смотрели на него остекленевшими глазами, неуклюже прижимая к вспоротым животам вывалившиеся внутренности, и медленно переставляли непослушные ноги, стремясь подойти ближе. Агаев протянул к нему кишащую трупными червями руку и сипло забулькал, не шевеля губами:

– Гарик… – В свете фонаря было отчетливо видно, как из перерезанного горла вместе с речью вырываются брызги крови, бьющие в лицо Габазову. – Иди… сюда… Давай… дунем…

Габазов дико заорал и с размаху ударил мертвеца мечом. Искривленный клинок вонзился в труп и застрял в разлагающейся плоти. Гарик судорожно рвал на себя рукоять, пытаясь освободить меч, но это ему не удавалось. Он схватился за рукоять рукой, удерживающей фонарик, и рванул меч изо всех сил. Рукоять выскользнула у него из рук, Габазов не удержался и отлетел назад, падая на пол, и выронил фонарь. В этот момент труп Сенкевича обернулся и, глядя в ставшую вдруг прозрачной темноту пустыми глазницами, прохрипел:

– Леди… пора повторить… нашу… пати втроем… – Мертвец вытянул руки, роняя внутренности, и, путаясь в кишках, побрел к столу, под которым прятались Абрамова с Вознесенской.

Марина, остолбенев от ужаса, посмотрела на подруг. Между ними, плечом к плечу, под столом сидел труп Иры. Из перерезанного горла мертвеца темными струйками продолжала вытекать кровь.

– Возьмите меня… на тусу… – просипела мертвая Кулич, обнимая девушек за плечи. – Я с вами…

Оля с Наташей с истошными воплями рванулись прочь из-под стола, но мертвое тело Иры уже держало их за ноги. Девушки рухнули, отчаянно визжа и вырываясь, вскочили вновь и выбежали из ресторана, скрываясь в разных сторонах коридора. Негромкий старческий смех издевательски звучал им вслед. Первобытный ужас захлестнул Марину, и она поползла к кухне, до судорог стиснув зубы в стремлении не издать ни звука. Позади неё упавший на пол Габазов нащупал оброненный фонарик и попытался вскочить на ноги, но сразу же уперся во что-то холодное и склизкое. Он отшатнулся, отталкиваясь от препятствия, и увидел перед собой Розу. Изуродованный труп проститутки сидел рядом и смотрел на него невидящим взглядом сочащихся гнойными каплями глаз.

– Ты мною… недоволен… – перерезанное горло булькнуло с водянистым чавканьем. – Я сделаю тебе… массаж… ступни…

Она схватила его за лодыжку и одним движением сорвала башмак, раздирая обувь надвое. Гарик закричал и начал бить мертвую проститутку фонарем по голове, но она не обращала на это никакого внимания. Роза вцепилась в его ступню и принялась массировать её, перебирая по пятке пальцами, и её ногти разрывали кожу, словно звериные когти. Габазов взвыл от боли и забился, вырываясь, но преодолеть превратившуюся в тиски хватку не удавалось. Он с размаху ударил мертвеца в лицо свободной ногой, и Роза дернулась, сжимая окровавленные пальцы ещё сильней. Раздался хруст, и крик Гарика перешел в надрывный вой. Руки Розы продолжали мять сломанную пятку, но наткнулись на торчащий из открытого перелома обломок кости и остановились. Пальцы мертвой проститутки разжались, и Габазов лихорадочно пополз прочь от собравшихся вокруг него трупов, отчаянно хватаясь руками за дорогостоящее ковровое покрытие. Зажатый в руке фонарик мешал ползти, но он уже не понимал этого. Добравшись до дверей, Гарик выполз в коридор и понял, что может двигаться на четвереньках. Он встал на колени, не обращая внимания на жестокую боль в свернутой набок пятке, и изо всех сил пополз дальше. Позади послышалось шарканье неуклюже переставляемых ног, и Габазов в ужасе оглянулся. Мертвецы шли за ним, не отставая. Ближе всех оказался Агаев, покрытые заскорузлой запекшейся кровью ноги трупа непослушно втыкались в пол у самых его пяток. Гарик, безумно вращая глазами, ударил Агаева фонарем, но не достал. Вместо удара по сведенному судорогой мучительной смерти лицу мертвеца прошелся только луч света, но труп отшатнулся и отстал. Габазов начал бить лучом по обезображенным лицам мертвецов, будто луч света был железным, и те замедляли шаг, взбрыкивая руками и сипло хрипя. Он понял, что у него появился шанс, и пополз ещё быстрее, на ходу отмахиваясь фонарем. Трупы начали отставать, и вскоре Гарик окончательно оторвался от них, заползая в какую-то дверь.