Америkа (reload game) - Кирилл Еськов

- О, Господи, только не это! - страдальчески закатил глаза полковник; до чего ж он ненавидел и всю эту публику, не умеющую и не желающую как следует тянуть носок, и высшее начальство, отчего-то регулярно встающее на их сторону: "Оставьте их в покое, сэр - у них другие задачи!" Это просто какой-то заговор против него!..

Направляющийся к ним офицер, между тем, подтверждал наихудшие предчувствия командира гарнизона: даже не соизволил перестроить солдат своей остановившейся тем часом у ворот колонны - скажите, дескать, спасибо, что хоть по стойке смирно их поставил! Полевой мундир с тремя нашивками за ранения вполне позволял ожидать от его хозяина сентенций типа: "Чистить до блеска надо оружие, а пуговицы - если время позволит", а апельсиновой рыжинЫ кудряшки и наглые васильковые зенки (смерть девкам!..) не оставляли сомнений в его национальной принадлежности:

- Майор О'Хара, к вашим услугам, сэр! Второй Тлинкитский - морская пехота, батальон спецназначения.

- Полковник Сеймур, командир гарнизона. Скажите, майор, - полковник являл собою олицетворение оскорбленного аристократизма, - вы, часом, не из сержантов выслужились?

- Так точно, сэр! Моя семья не имела денег купить мне офицерский чин.

- И за какие же заслуги? - цвет лица полковника отчетливо взывал о пиявках или даже об отворяющем кровь ланцете.

- За специальные операции, сэр. Боюсь, вам придется обратиться в канцелярию военного министра - без их разрешения я не могу ответить на ваш вопрос. Мне очень жаль, сэр.

Рингвуд решил уж было вмешаться - а ну как и впрямь любимое начальство хватит удар? - но майор-спецназовец и сам уже перешел к делу:

- Прошу извинить, сэр, но мы не станем долго докучать вам своим присутствием. Мы уйдем почти сразу - нас ждут предгорья, только вот оставим у вас кой-какое оборудование, - (кивок в сторону ящиков), - оно под печатями разведотдела Штаба, так что трогать его руками не следует, пускай просто полежит себе в холодке, о'кей? Вот сведенья о нашей операции - ну, то что вам здесь следует о ней знать, - и с этими словами ирландец вручил полковнику извлеченный из-за обшлага пакет, одновременно небрежно махнув левой рукой своим солдатам, которые вновь ("По четверо - разберись!") подняли ящики и неспешно двинулись внутрь крепости.

А в мозгах у Рингвуда внезапно сложился пазл из проскочившего у спецназовца американизма "о'кей", непривычного облика тех смуглых солдат-монголоидов и их странного оружия ближнего боя (не солдатские тесаки, как у англичан, не гуркхские мечи-кукри с заточкой по вогнутой грани лезвия, не сикхские дисковидные метательные ножи-чакра, а небольшие топорики, чье название всплыло вдруг из каких-то непонятных глубин памяти - "томагауки"), и оттого вопрос, уже повисший у него на кончике языка: "Простите, я недослышал - как, еще раз, называется ваш полк?" так и остался незаданным - ввиду абсолютной уже ненужности ответа на него... Пелена усыпляющей обыденности происходящего расползлась в клочья, открыв таившийся под личиной говорливого старичка-попутчика оскал нацелившегося на твое горло волка-оборотня: ведь солдаты - и те, что по-хозяйски затаскивают свою поклажу в крепость, и те, что следом приблизились, с такой же поклажей, на полсотни метров к воротам, и те, что неспешно строятся в колонну по четыре на двух ближних причалах - это солдаты другой Компании, не Ост-Индской; а два десятка индейцев в мундирах цвета хаки, застывших за спиною О'Хары со штуцерами "на караул" - это ни что иное, как расстрельный взвод, который приведет приговор в исполнение в тот же миг, как они с полковником прекратят играть отведенные им роли в этой антрепризе... Майору оставалось до пенсии чуть больше года, девонширскиеяблони в цвету регулярно возникали перед ним уже не то что во снах, а стоит чуточку прикрыть глаза, и умирать не хотелось - нет слов как, но что ж тут поделаешь, коли так карта легла!

Он зажмурился, вздохнув - просто попрощаться ("Эх, к сидру-то не поспеть!.."), выхватил револьвер - подать тревогу невидимому для него сейчас взводу сипаев из Седьмого Хайдарабадского полка, что должен нести дежурство на крепостной стене над воротами, а при удаче еще и прихватить с собой на тот свет обведшего их вокруг пальца ирландца, - но чертов Пэдди и тут оказался проворнее: левой рукой мгновенно перехватил его сжимающую оружие кисть, рванул ее на себя, одновременно уходя с линии выстрела разворотом вправо и, с дистанции клинча, довернул корпус в сокрушительном ударе правым локтем по виску - выключил напрочь, чудо, что не убил... Вряд ли кто из дальних зрителей, если таковые и были, сумел вникнуть в смысл этого молниеносного па-де-де - раз уж это не удалось стоявшему в двух шагах полковнику Сеймуру, который таращился сейчас в извлеченный из пакета "приказ", тщетно силясь постичь его смысл; а еще через мгновение спецназовец неведомо как оказался стоящим с ним плечом к плечу - вроде как давая разъяснения по тексту, а на самом деле - уперев в его правый бок револьвер, выдернутый из пальцев Рингвуда:

- Обратите внимание, полковник: дуло как раз на уровне вашей сожранной алкоголем печени, а пуля в печень - это безусловно смертельно и при этом крайне мучительно. Кстати, когда стреляют вот так, совсем в упор - получается очень негромко, никто вокруг и не спохватится. Хотите героически умереть за королеву - вот прямо сейчас?.. Да или нет? - не слышу ответа!

Полковник не хотел...

- Отлично. Мы сейчас вместе пойдем в крепость, мило беседуя - я на полшага позади вас. Револьвер будет у меня в опущенной руке, прикрытый пакетом - дайте-ка его, кстати, сюда. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что я при любых раскладах успею вас пристрелить?

Полковник не сомневался.

- Кстати... - (это уже по ту сторону ворот) - Подзовите-ка во-он тот патруль и распорядитесь прибрать майора в лазарет. Упомяните вскользь диагноз - "отравление несвежим джином".

Подозвал и распорядился, упомянув. Поухмылялись.

Нагнали колонну тлинкитов с ящиками (у этих, похоже, нервы отсутствуют как таковые), шагающую по направлению к арсеналу под слегка удивленными взглядами англичан - так что присутствие начальника гарнизона, обсуждающего что-то на ходу с командиром новоприбывших, было весьма кстати. В конце концов, мундиры в калифорнийской армии - так уж исторически сложилось - были английского покроя (это, собственно, и навело Евдокимова на соответствующую мысль), а что цвет непривычный - ну, непривычный...

Достигли арсенала. Здесь уже совсем другой коленкор: охрана - чисто британская (да и странно, если б иначе - в свете повсеместного запаха гари от начавших уже тихонько тлеть национально-религиозных торфяников покоренного Субконтинента), дело свое знает вполне и бдительна - без дураков.