Исчезающая в бездне - Астрид Шольте

Толпа охала и ахала, когда девушка поднимала вокруг себя брызги в унисон со вспышками молний. Внезапно я понял, что в этом танце каждый видел нечто новое, невиданное ранее.

Или же человека, которого зрители давным-давно не видели.

Но я поздно спохватился, обе девушки снова исчезли.

Поняв, что я медлю с ответом, Рэй указал на порезанный рукав и капли крови на запястье.

– Что произошло?

– Нам нужно сейчас же их найти, – ответил я, не обращая внимания на его вопрос. – Не видел, куда они направились?

Он покачал головой.

– Я впервые видел этот танец, притом что не пропустил ни одного Весеннего Прилива.

Я заметил, что воспоминания о прошлом огорчили его – с лица исчезла его фирменная улыбка. Мне было безумно жаль. Одно дело наблюдать за жизнью, которой у меня никогда не будет, и совсем другое – вспоминать о прошлой жизни, которую Рэй знал до мелочей. Ведь когда-то он был частью ее.

Танцоры сошли со сцены и направились дальше, как ни в чем не бывало. Я схватил за руку одну из танцовщиц. В ее светлых волосах была темно-синяя лента, а на бледных щеках распустились всполохи голубого цвета.

– Куда они делись? – процедил я сквозь зубы, не в силах больше сдерживать ярость. – Где вы их спрятали?

Юная танцовщица взглянула на меня с улыбкой.

– Кого?

– Ты знаешь, о ком речь!

Рэй покачал головой.

– Отпусти ее, дружище. Она же еще ребенок.

Я отпустил девочку, стыдясь своей несдержанности. Я слышал стук своего сердца, громкий, как бой барабанов. Тук, тук, тук, тук.

Он напомнил мне тиканье часов.

Я взглянул на время: девятнадцать часов тридцать минут. Оставался всего час, чтобы найти девушек и покинуть Эквинокс.

– Есть сигнал? – спросил Рэй.

– Нет, видимо, эхолот так реагирует на грозу.

– У нас еще есть время, – сказал он, слегка кивнув, видимо, пытаясь убедить не только меня, но и себя в том, что он говорит. – Мы их найдем.

Но время таяло на глазах. Как и сестрички Алерин. Утекало, как песок сквозь пальцы.

Уверен, что они водные ведьмы. Моя бабушка рассказывала мне сказку о прекрасных женщинах с волосами цвета воронового крыла, которые могли жить и дышать в воде. Они выползали из океана и проникали в спальню, чтобы наградить тебя смертельным поцелуем.

Мальчиком я поклялся никогда не целоваться с девочкой. А что, если это водная ведьма, прикинувшаяся человеком? Я был верен этой клятве до пятнадцати лет, пока к нам на остров не приехала подруга Калена с Эквинокса.

– Нужно их найти, – повторил я, пытаясь отмахнуться от мыслей о черноволосых красавицах.

– Непременно найдем. – Рэй оглядел гудящий от голосов рынок. – Вряд ли они задержатся на Эквиноксе, зная, что мы здесь.

– Куда же они отправятся?

Рэй почесал голову. По его словам, раньше у него были длинные волосы, как у многих других жителей рифа, но после того происшествия он их отстриг. Чтобы начать все с нуля. Во всяком случае, так он планировал.

– Не знаю, – ответил он, – но мы не дадим им уплыть.

Как бы я хотел выбросить эхопорт в воду, но это не остановит обратный отсчет, не вернет Элизию обратно на Палиндромену и не спасет Рэя.

Оставалось шестнадцать с половиной часов.

Все, шутки в сторону.

Глава двадцать четвертая

Темпеста

Счетчик запущен: осталось 16 часов 15 минут

Понедельник, 19:45

Как Марса догадалась о том, что я приду? Неужели Подводные боги ее предупредили?

Она была глубоко верующим человеком и проводила все дни, опустив голову под воду, в поисках божественных посланий. Сложно представить, что она думала там обнаружить.

Марса оглянулась и увидела, что я остановилась на пороге. Тогда она согнула бледный палец и поманила меня за собой.

Ее жилье формой и размерами полностью совпадало с моим, только у нее в гостиной на веревке были развешаны маленькие рыбешки, а вдоль стены расположились камни самого разного вида и размера. Не считая нескольких стульев, в комнате почти не было мебели. Видимо, она избавилась от всего лишнего, чтобы не выходить за пределы разрешенного веса. Я поискала глазами сундук для сокровищ.

– Будешь сушеную сладкую рыбу? – спросила Марса, взмахнув костлявой рукой. – Тебе ту, что поймана неделю назад или месяц? – Она жестом показала слева направо. – Вот, выбирай: чем дольше рыба висит, тем слаще она на вкус.

Я сморщила нос.

– Ах, да! – улыбнулась она. – Запах. Сама-то я лишилась обоняния много лет назад. Видишь ли, такое бывает, когда живешь на рифах.

Я слышала об этом. После многолетнего воздействия соли на органы чувств рано или поздно люди перестают чувствовать запах и вкус.

– Вы меня ждали? – спросила я, не найдя сундука. Зато на стене я заметила деревянные доски, из которых были сделаны полки для коллекции камней. Теперь понятно, почему Хранители так тщательно за ней следили.

Марса улыбнулась, обнажив огромную щель от выпавших зубов, через которую был виден язык.

– Я все вижу и слышу. – Она отвернулась, издав короткий смешок, который сменился отрывистым кашлем.

Она решила со мной поиграть.

Ну уж нет, не на ту напала.

– Садись, – сказала Марса, указав на стул, над которым висела веревка со сладкой рыбой. Старушка немного сдвинула ее в сторону, чтобы я могла сесть.

– Мм, нет, спасибо! – ответила я, когда она протянула мне горсть мелких сушеных рыбешек.

Марса села напротив меня и начала жевать хвост одной из них.

– Ничего, мне больше достанется. Зачем ты пришла, Темпеста Алерин?

– Вы помните меня? – спросила я в изумлении, ведь с той поры, как она мне преподавала, минуло много лет.

Марса бросила в окно рыбью голову, которая пошла на корм другим рыбам.

– Я знаю всех детей на Эквиноксе.

– Понятно.

Год назад Марсу выпроводили из школы после того, как один ученик едва не утонул, находясь под ее присмотром. Директор сказал, что это произошло из-за ее невнимательности, но Марса утверждала, что просто что-то привлекло ее внимание, пока дети учились плавать. А именно плавающие камни.

– Ты пришла, чтобы сбросить с себя якоря? – спросила она, наклонив голову, чтобы получше меня рассмотреть.

– Что?

– Ведь ты отнюдь не легкая девочка – сказала она, считая, что это все объясняет. – Не пемза. – Она посмотрела на свою коллекцию камней и покачала головой. – Нет, пемза – это легкая вулканическая порода, а у тебя к ногам привязаны якоря.

– Вы правы. – ответила я, сделав вид, что понимаю ход ее мыслей. – Понимаете,