Лед в языках пламени (СИ) - Даймонс Дарина

Как же так случилось, отец? Неужели ты живешь с этим каждый день?

Тулий

– Глупые дети! Чего ты с ними возишься? Страшно стало, да? Вспомнил, что у тебя есть сын?

Сознание разрывал булькающий смех. Мысли путались и с каждым днем отделять свои мотивы от желаний никчемного демона все сложнее.

– Никчемный! – проревело в голове. – Забываешься, человечина. Это я тобой управляю, я позволяю тебе жить и наблюдать за течением твоей жалкой жизни. Тебе повезло, человечина, радуйся!

– Лучше б я сдох. – я отозвался севшим голосом. Голова уже не просто болела, ее разрывало от боли и руки, сжимающие до посинения, ничуть не помогали.

– Живи пока. – рассмеялся демон и прежде чем прекратить мои мучения, прошипел: – После тебя я заберу одного из твоих детей.

– Не тронь сыновей, тварь! – я заорал и попытался встать, но чужая воля придавила к земле. Я ощутил острую боль в челюсти и запах сырости.

– Человечина, я выберу самого сильного. Твой потрох слабеет, а мне нужно оставаться здесь как можно дольше.

– Что с моим сыном, отродье?

– Глупец! Не видишь дальше вытянутой руки. – зашипело в голове и боль ушла.

– Тварь! – поднялся и заорал. – Я тебя уничтожу!

В ответ услышал тихое бульканье.

Агний

– Разговор удался? – брат подкрался со спины и теперь шел справа. Самодовольство от подслушанного разговора выражалось на лице.

– Ты чего добиваешься, Серафим? – резко развернулся, едва не задев брата рукой.

Серафим кивнул на мою руку. Вся ладонь была перепачкана в саже.

– Черт! – выругался, доставая из кармана серый платок.

– Он вон там. – Серафим указал рукой в сторону отцовского шатра.

В этот момент из шатра послышались ругательства. Серафим сложил руки на груди и победно улыбался.

– Народ будет недоволен его решением. Удивительно, что он вообще вспомнил о нас.

– Отец не забывал, это все…

– Снова отец? – Серафим схватил меня за плечи. – Ты забыл, что произошло в деревне Снега? Забыл, как он относился к нам после смерти матери?  – вокруг нас выросло огненное кольцо, чтобы скрыть разговор. – В нем сидит демон, брат. Что бы Тулий тебе ни говорил, это не наш отец. Да он никогда им и не был. Все мысли, все действия – это демон, как бы тебе ни хотелось верить в обратное.

– Он сопротивляется Парку. – проскрипел, стиснув зубы.

– Да? Брат, очнись! Ни один человек и месяца не выдержит. Демон поглощает душу. Ты вообще слышал эту тварь? Сколько она в теле Тулия? Тридцать лет? Это невозможно, брат, как бы тебе ни хотелось верить в обратное.

– Отец отсылает нас домой. Он хочет защитить нас. – я не хотел верить брату, но каждое его слово было правдой. Это невозможно: таков был смысл прочитанных историй.

– Уверен? – Серафим нервно засмеялся. – Вспомни, где эти безумцы, которые называли себя бабушка и дедушка, сотворили это со своим сыном.

Плотнее сжав челюсти услышал скрип зубов и прикрыл глаза.

– Нам нельзя домой, Агний, иначе Парк займет место кого-то из нас. – не дождавшись ответа, сказал Серафим.

– Что ты предлагаешь? – я нашел в себе силы спросить.

– Король нас примет. Советник уже предлагал тебе роль его помощника. – улыбнулся Серафим, явно все для себя решив.

– Мне. А что будешь делать ты? – костяшки пальцев побелели от напряжения, а мысли то и дело ускользали к человеку, спрятанному за плотной тканью шатра.

Человек ли мой отец?

– Пришла пора показать двору на что я способен. Мои знания и сила могут затмить тебя, брат.

– Ты всегда любил спокойствие. – устало выдохнул, понимая, что бы ни решил Серафим, я пойду за ним.

Слова отца о том, что мы будем сильны только вместе я пронесу с собой. И пусть на самом деле эти слова принадлежат демону, глубоко внутри я надеюсь, что это все же была последняя воля отца. Хочу верить, что демон дал мне возможность увидеть собственного отца настоящим.

– Пора менять привычки. – пожал плечами брат. – Смотри, сейчас начнется что-то интересное.

Брат указал в сторону шатра, из которого вышел Тулий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Вот так. Как же ты теперь выкрутишься? – Серафим шире улыбнулся, заметив волосы отца, сменившие огонь на смоль.

Отец, шатаясь, вышел из шатра и жестом подозвал к себе Фила.

Послышались шептания: каждый заметил изменения главнокомандующего. Страх за свои жизни висел в воздухе. Каждый из присутствующих здесь, у подножья вулкана, прошел через пекло, но для многих было неожиданностью открытие сущности Тулия. 

– Воины! – пробасил Тулий после затянувшегося молчания. – Не буду объяснять и оправдываться. Случилось то, что случилось и в этом моя ошибка. Продолжать путь вы не сможете, уж точно не со мной. Сохраняя крохи сознания хочу сказать: вы прошли проклятый лес и выжили. То, что вы там увидели невозможно объяснить, но оставлять это…

Тулий сжал челюсти и склонил голову. Гнетущую тишину разорвал крик боли, кто-то упал, а перед моими глазами предстали образы погибших. Изувеченные тела и пустые глазницы были направлены на меня. Образы передали жажду и боль, но все закончилось. Видение исчезло так же быстро, как и появилось. Тулий теперь стоял, поддерживаемый Филом.

– Задачей похода было сплотить вас. – продолжил Фил с одобрения Тулия. – Целью была сбежавшая девушка, но это лишь приз, основное испытание проходили вы. Сплотиться против врага и стать единым целым: вот что важно для любого воина. В свое время мы прошли через пекло. Из сорока магов выжило только два. Вы смотрите на нас, мы стоим перед вами не потому что были сильнее. Мам тогда просто повезло.

Фил поудобнее перехватил руку Тулия и усадил его на землю. Выпрямившись, продолжил уже громче:

– Это не то, что происходит сейчас. Привычный мир как никогда близок к распаду. Сначала исчезли Древние, а теперь это: нежитью теперь может стать даже живой человек. То, что это произошло в проклятом лесу не значит, что зараза останется там навечно.

– И что ты предлагаешь, Фил? – спросил Гвид сложив на груди руки.

– Нужно принять меры. Чем скорее мы доберемся к огненным землям, тем быстрее нас услышат.

– Кто услышит? Фил, ты рехнулся? Никто не поверит нам, даже если мы откроем воспоминания шептунам. – Грог нервно смеялся, сжимая кулаки до белых следов.

– Сейчас главное: донести правду людям.

– И посеять панику? – расхохотался Грог. – Для тебя происходящее не вызывает вопросов, потому что ты и так знал, что за чудовище скрывается за маской грозного главнокомандующего. А вот остальные задаются вопросом, что происходит. Фил, если мы придем без Тулия и скажем, что нежить стала сильнее, как думаешь, что случится с народом?

– Не обязательно говорить всем. – Фил сложил руки перед собой, как если бы в его руках был топор. – Достаточно главы поселения.

– Главы? – очередной приступ нервного смеха заполнил округу. – Этот твердолобый болван, по ошибке считавшийся главой нашего поселения не сможет ничего сделать. Южное не примет тебя с твоими сказками, если это может подорвать репутацию Аллена.

– Значит нужно найти того, кто услышит. – Фил плотнее сжал руки и приложил их к груди.

– Король услышит. – я сделал шаг вперед и вскинул голову у Филу. Отец сидел, покачиваясь из стороны в сторону и сжимал голову так крепко, что на лбу выступили толстые полосы вен.

Звенящую тишину заполняли лишь тихие ругательства Тулия. Он сидел и разговаривал сам с собой, не видя никого вокруг. Никто не мог сдвинуться с места, потрясенный печальным событием. Главнокомандующий: жестокий и властный, но он ни разу не отсиживался в стороне, вступая в бой наравне с остальными. Тулий не брезговал работой и охотой, располагал к себе отряд, несмотря на страх, который он внушал как врагам, так и своим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тулий умер. Каждый понял это и молчал, прощаясь с главнокомандующим. Смоляные волосы не могут обмануть – это значит, что демон взял вверх.

Затянувшееся молчание прервал шорох шагов. Серафим подошел к Филу и, заслонив собой палача, вскинул руку вверх и заговорил: