Мой друг Тарантино - Татьяна Полякова

— В чем дело? — спросила я настороженно.

— Кровь, — подумав немного, ответил он. — Вот здесь, на ковре.

Я тоже наклонилась, но, если честно, ничего не заметила, ближе подойти не рискнула, заподозрив Антона в хитрости. Подумала и на всякий случай отошла на пару шагов в сторону.

— Похоже, хозяин дачки дождался не того, кого хотел. А может, гостья повела себя неласково? — Вопрос адресовался мне.

— Вот что, — хмуро ответила я, — давай здесь все осмотрим как следует.

— И что найдем?

Но я уже покинула комнату и вот тут услышала голос Михея.

— Эй, — заорал он из чулана, — я его нашел. Мы переглянулись и заспешили к нашему пленнику.

— Кого ты нашел? — спросила я.

— Открой дверь и увидишь, — съязвил он.

— Еще чего…

— Значит, не увидишь, — равнодушно закончил он.

— Открой, — попросила я Антона и добавила громче:

— А если этот придурок с нами шутки шутит, пристрели его.

Я вошла в чулан. Первое, что бросилось в глаза, — большой ларь, стоявший у противоположной стены. Он был открыт. Ларь этот достался Сереге по наследству от прежних хозяев дома, выбросить его он не захотел и определил в чулан. Насколько мне известно, ларь всегда был пуст, но Михей, стоя рядом с ним, морщился и отводил взгляд, оттого я сделала несколько шагов и заглянула в ларь. На дне ларя, скрючившись, лежал человек. Зрелище было малоприятное, потому что пролежал он здесь несколько дней. Голова покрыта кровавой коркой, так что не сразу сообразишь, где лицо, а где затылок, который, кстати, тоже выглядел препаршиво. Если я ничего не путаю, парень получил пулю в голову, но не это меня сейчас заботило: на убитом была рубашка с короткими рукавами, и в глаза сразу же бросилась татуировка на правой руке.

Я судорожно вздохнула и пробормотала:

— Это Таболин.

— Точно, — вздохнул в унисон мне Михей.

К пуговице Серегиной рубашки был прикреплен листок бумаги, печатными буквами на нем значилось: «Конец игры».

— Сволочь! — взвыла я и пнула ногой ларь, делать этого не стоило, оживить Таболина таким образом невозможно, а злость дурной советчик.

Антон наблюдал за всем этим, привалясь к дверному косяку. Закусив губу, я торопливо покинула чулан, подхватила его за локоть и заперла дверь.

— Все, — сказала тихо. — Уезжаем.

— Ты хотела здесь все осмотреть, — напомнил он.

— Без надобности. Таболина убил Щербатый, и осматривать здесь совершенно нечего. Сматываемся, Гришка может появиться в любую минуту.

Я заторопилась к выходу, Антон плелся за мной. Мы вышли за ворота.

— Возвращайся к себе, — сказала я.

— А как же твоя сестра?

— Уезжай. Прямо сейчас.

Мы стояли возле джипа. Антон усмехнулся, явно намереваясь что-то сказать, взглянул на дом, а я, продемонстрировав пистолет, забрала у него оружие и швырнула в кабину.

— Где мои деньги? — спросила я тихо.

— Что? — удивился он.

— Деньги. Три тысячи баксов, — повторила я терпеливо. — Извини, но они очень мне нужны.

— Вот оно что… конечно. Деньги в моем бумажнике.

— Достань его и постарайся не делать резких движений.

— Сестра тебя больше не интересует? — спросил он насмешливо. Затем достал бумажник и протянул его мне.

— Открой, — приказала я. Он выполнил мою просьбу, баксы в самом деле лежали там. — Вынь их и положи на сиденье. — Он так и сделал. — А теперь отправляйся к калитке. И послушай моего совета: забудь эту историю.

— А что будешь делать ты?

— Спасать свою шкуру, — честно ответила я, сунула деньги в карман и устроилась на водительском месте, повернула ключ, но машина не желала заводиться. Антон, привалясь к забору, наблюдал за моими напрасными хлопотами.

. — Это свечи, — сказал он равнодушно.

— Какие свечи? — рявкнула я. Он вытянул руку и разжал ладонь.

— Вот эти.

— Черт бы тебя побрал. Сделай так, чтобы эта дурацкая машина завелась.

— Пожалуйста, — пожал он плечами. Я оставалась в кабине, но дверь распахнула. — Подними капот, — спокойно сказал Антон. Это его спокойствие меня и обмануло, хотя должно было насторожить. Я-то решила, парень рад, что наконец-то вернется домой. Капот был поднят, и теперь Антона я не видела.

— Ты скоро? — крикнула я.

— Имей терпение, — ответил он, а в следующее мгновение предстал моим очам уже возле двери, резко дернул меня за локоть, я вывалилась из кабины, а Антон оказался сверху. Он ухмылялся, но глаза его смотрели зло.

— Что теперь? — спросил он тихо.

— Теперь сматываемся, и побыстрее, — ответила я. — Если, конечно, не хочешь, чтоб нас здесь пристрелили.

Он поднялся и помог встать мне.

— Мне просто нужны мои деньги, — сказала я.

— Я так и понял, — кивнул Антон, зашвырнул мой пистолет в кусты, а свой сунул в карман куртки и указал на джип:

— Садись.

Я покорно перебралась на место пассажира, машина завелась сразу, а я поморщилась, злясь на себя, что сваляла такого дурака. Это все нервы…

Мы на приличной скорости направились в сторону шоссе.

— В городе нам лучше не появляться, — напомнила я.

— Там моя машина.

— Хорошо. Мне лучше не появляться.

По шоссе мы проехали не больше двух километров, Антон свернул на первую же проселочную дорогу и углубился в лес. Сначала я решила, что он просто хочет объехать город, но мои иллюзии приказали долго жить.

— Ты можешь высадить меня здесь, — сказала я.

— Непременно, — ответил Антон, лихо развернулся и остановил машину возле поваленной березы. Сгреб меня за шиворот и покинул кабину. Трава была еще влажной от росы.

— Чего ты хочешь? — вздохнула я. — Денег? Они в кармане. Мне нужны эти деньги, чтобы смыться из города. Именно поэтому я…

Антон легонько двинул мне по физиономии и заявил:

— Это я для того, чтобы сразу стало ясно — церемониться с тобой я не собираюсь.

— Деньги в кармане…

— К черту деньги. Я хочу, чтобы ты сказала мне правду.

Я засмеялась и покачала головой:

— Дурак… — Он отвесил мне пощечину, а я повторила:

— Дурак… Сматывайся.

— Только после того, как ты меня просветишь.

— Тебе никто никогда не говорил, как вредно много знать?

— Я мало кого слушаю. Итак?

— Итак, — передразнила я.

— Никакой сестры, конечно, нет?

— Конечно.

— Рыжая стерва — это ты?

— Был бы умнее, давно бы догадался.

— Критику принимаю. Ты искала Таболина. Так?

— Точно.

— Он твой любовник.

— Разумеется. Был.

— А деньги, о которых болтал светлоглазый Макс, вы свистнули у Щербатого?

— В самую точку, мистер. Четыреста семьдесят штук зеленых. Неплохо, да?

— Откуда эти деньги?

— Понятия не имею. Знала только, что они периодически появляются в сейфе Щербатого. Раз в месяц.

— И что?

— Ничего. Вскрывать сейфы я не умею. Зато смогла узнать код. Как, не спрашивай. Однако вскрыть сейф — это полдела, нужно еще деньги из дома вынести.

— Поэтому вам понадобился Таболин?

— Ага, — хмыкнула я, игнорируя местоимение «вам».

— Ты его соблазнила…

— О господи, он из тех, кого соблазнять без надобности…

— Он выполнил для вас черную работу и…

— Не так, — покачала я головой. — Без Таболина дело не склеивалось, и я с ним подружилась. Ты знаешь, что он за тип, доверять ему станет только чокнутый.

— И ты заодно подружилась с Витькой?

— Разумеется. Таболин был нужен нам до определенного момента. Убивать его мы не собирались. Мы вообще хотели обтяпать все по-тихому. Забрать деньги и смыться.

— Это был твой план или Виктора? — Какая разница?

— Сдается мне, Витька вряд ли увидел бы деньги. Он бы помог тебе избавиться от Таболина, а дальше… дальше ты скорее всего продолжила бы путешествие в одиночестве. Я угадал? — Какая разница, раз Витька погиб гораздо раньше? За несколько дней до того, как Таболин свистнул деньги, — поморщилась я.

— Кто его убил?

— Щербатов, конечно. У него нюх просто собачий. Мне ничего не оставалось, как попытаться провернуть задуманное в одиночку. То есть с Таболиным, конечно. Он должен был ждать меня на даче. Мы выбрали это место еще с Витькой.

— Чтобы здесь Таболина и оставить? — продолжил Антон, но я не стала обращать на это внимания.

— Я приехала, но Таболина не застала. Только записка: «Прощай, детка».

— Представляю, как это тебя взбесило.

— Правильно представляешь. Я пыталась отыскать этого сукина сына. Но Щербатый нашел его раньше. Деньги у него. Мы зря теряем время.

— Что думаешь делать дальше? — помедлив, спросил Антон.

— Уеду. Три тысячи — это немного, но попробую где-нибудь устроиться. — Антон усмехнулся, а я лучезарно улыбнулась в ответ:

— Если ты, конечно, оставишь мне эти деньги.

— Веселенькая история, — заметил он, и я с ним согласилась. — Откуда, по-твоему, взялся светлоглазый?

— Понятия не имею. Сначала я была уверена, это кто-то из людей Щербатова. Мансуров сказал «шофер», эту обязанность часто выполняли охранники. — При этих словах я почувствовала странное беспокойство; что-то уловив в моем лице, Антон спросил: