И вот пришел ты - Лиза Клейпас

– Добрый вечер, – низким красивым голосом произнес он по-итальянски и погладил ее по щеке. Лили отбросила его руку, и он хмыкнул:

– О, моя дорогая кошечка выпустила коготки! Я пришел за деньгами, сага. А ты пришла за новостями о Николь. Ты даешь мне, я даю тебе.

– Больше не получишь. – Лили прерывисто вздохнула. – Ах ты мерзкий слизняк! С какой стати я должна давать тебе деньги, если не знаю, жива ли она?

– Клянусь, она в безопасности и счастлива…

– Как она может быть счастлива без матери?

– У нас с тобой, Лили, такая красивая девочка. У нее такая замечательная улыбка, такие прекрасные волосы… – Он дотронулся до своих черных как вороново крыло кудрей. – Такие же прекрасные, как у меня. Она зовет меня папой. Иногда спрашивает, где мама.

Это сразило Лили. Она не моргая уставилась на Джузеппе и судорожно сглотнула. Из ее глаз хлынули слезы.

– Ее мать я, – с мольбой проговорила она. – Я нужна ей, верни ее мне, Джузеппе. Ты же знаешь, что ее место рядом со мной!

Его губы тронула слабая жалостливая улыбка.

– Возможно, я бы давно вернул тебе Николетту, bella, но ты наделала так много ошибок! Ты нанимала людей, чтобы следить за мной. Ты пытаешься обмануть меня, после наших встреч за мной неотступно следят. Ты сердишь меня. Я подумываю о том, чтобы подержать Николетту еще несколько лет.

– Я же сказала тебе, что ничего не знаю об этом! – закричала Лили.

Это, конечно, было ложью. Она прекрасно знала, что Дерек поручил своим людям поиски Николь. У Дерека были осведомители во всех кварталах города, в том числе швейцары, клерки, дилеры, шлюхи, убийцы и ростовщики. За последний год он четырежды представлял Лили темноволосых девочек, по признакам похожих на Николь. Но ни одна из них не была ее дочерью. Финансы и общественное положение не позволяли Лили удочерить этих девчушек. Она не спрашивала Дерека, куда он потом отправлял их, да у нее и не было желания знать.

Она устремила на Джузеппе полный ненависти взгляд.

– Я отдала тебе целое состояние, – хрипло проговорила она. – У меня ничего не осталось. Джузеппе, ты слышал такое выражение: «Выжать воду из камня»? Оно означает, что я больше ничего не могу дать тебе, потому что у меня ничего нет!

– Тогда поищи, – спокойно заявил Джузеппе. – Мне безразлично, откуда у меня появятся деньги, – слишком много мужчин хотят купить такую очаровательную девчушку, как Николетта.

– Что? – Лили прижала руку ко рту, чтобы заглушить крик ужаса. – Неужели ты способен это сделать с собственным ребенком?! Ты не продашь Николь, это убьет ее… и меня… о Боже, неужели ты уже продал ее?

– Нет еще. Но я уже близок к этому, сага. – Он вытянул вперед руку и раскрыл ладонь. – Плати немедленно.

– Сколько это будет продолжаться? – прошептала Лили. – Когда ты наконец насытишься?

Джузеппе не обратил внимания на ее вопрос и потряс рукой.

– Плати!

У Лили по щекам текли слезы.

– У меня нет…

– Даю тебе три дня, Лили. Ты принесешь мне пять тысяч… иначе тебе больше никогда не видать Николетты.

Опустив голову, Лили вслушивалась в звук его удаляющихся шагов, в пронзительный уличный шум, в ржание своей лошади. Ее трясло от безысходного отчаяния – ей потребовались все силы, чтобы держать себя в руках. Деньги. Ее финансовое положение еще никогда не было столь бедственным. За последний месяц она против обычного ничего не выиграла у Крейвена. Удаче придется повернуться к ней лицом, и поскорее. Надо играть по-крупному. Если она не выиграет пять тысяч за три дня… Господи, что же ей тогда делать?

Она может попросить у Дерека взаймы… Нет! Однажды, полтора года назад, она уже сделала эту ошибку, решив, что, обладая таким состоянием, он польстится на ее обещание вернуть деньги с процентами и без особых проблем выдаст ей две тысячи. К ее удивлению, лицо Дерека стало холодным и жестким. Он заставил ее поклясться, что она больше никогда не будет просить у него деньги. Прошло несколько недель, прежде чем ей удалось вернуть его благосклонность. Лили не понимала, почему он так рассердился. Он не был скаредным – наоборот, он отличался щедростью: дарил ей подарки, позволял пользоваться его кухней и винным погребом, помогал искать Николь, но никогда не давал ей ни фартинга. Теперь-то она знала, что лучше его не просить.

Лили в уме перебирала пожилых мужчин, с которыми нередко садилась за ломберный столик, флиртовала и поддерживала дружеские отношения. Лорд Харрингтон, например, веселый краснолицый пузан. Или Артур Лонгман, всеми уважаемый адвокат. Внешне он довольно непривлекателен – крупный нос, безвольный подбородок, впалые щеки, – но у него добрые глаза, и он очень достойный человек. Оба они довольно прозрачно намекали на свои теплые чувства к ней. Она может взять одного из них в покровители. Нет сомнения в том, что ее будут лелеять и щедро вознаградят. Однако ее жизнь круто изменится. Иные двери, которые все еще открыты для нее, закроются навсегда. Она станет дорогой шлюхой – да и то только в том случае, если повезет. Судя по ее опыту с Джузеппе, она может оказаться непривлекательной в постели, и никто не захочет ее содержать.

Лили подошла к лошади и прижалась лбом к ее теплой шее.

– Я так устала, – прошептала она.

Устала и истосковалась. У нее почти не осталось надежды на возвращение Николь. Ее жизнь превратилась в бесконечные поиски денег. Нельзя было так много времени тратить на этот вздор с Пенни, Заком и Алексом Рейфордом. Может случиться, что ей придется заплатить дочерью за промедление. Зато события последней недели отвлекли ее, иначе она сошла бы с ума.

Начался дождь, первые капли упали ей на волосы. Лили закрыла глаза и подняла голову. По ее лицу потекли холодные струйки воды. Внезапно она вспомнила, как купала Николь. Малышка с удовольствием шлепала по воде ручками.

«Смотри, что ты наделала! – смеялась Лили. – Как ты посмела обрызгать маму, ты, маленькая хитрая уточка…»

Лили упрямо стерла с лица воду и слезы и расправила плечи.

– Это всего лишь деньги, – проговорила она. – Я их не раз добывала. Добуду и сейчас.

Часы пробили девять. Алекс смотрел на них уже целый час. Это была бронзовая скульптура, изображавшая скромную пастушку, искоса поглядывающую на благородного господина, который протягивал ей букет цветов. В спальне Лили властвовала атмосфера женственности: светлые стены цвета морской волны украшала изящная лепнина, на окнах красовались розовые шелковые шторы, мебель была обита бархатом. Увиденного – пусть и мельком – вполне хватило Алексу для того, чтобы заключить, что дом Лили очень отличается от его мрачного, величественного, обставленного в истинно мужском духе жилища. Создавалось впечатление, что, оборудуя спальню, Лили дала волю своей женственности, которую не проявляла в другой обстановке.