На зов шторма - Андрей Еслер

они впятером путешествовали, привыкали к новому, решали насущные проблемы. Описываемые места были мне местами отдалённо знакомы, но иногда попадались местности и названия, которых я на карте мира не видел ни разу. Я терпеливо читал, хотя писал этот человек довольно нудновато, но скука перестала меня донимать, когда «сюжет», как пока называл это действие, не стал более живым и динамичным. Пятёрка решила помочь какому-то аристократу, увидев объявление о том, что дочь одного из герцогов смертельно больна. Никто из местных магов не смог, все бились впустую, а они помогли, да ещё и без особого напряжения.

Тогда-то «гости» и поняли, что их магические способности и методы превосходят местные возможности управления магией. Автор книги был склонен к постоянному анализу, и он подробно описывал то, как на одно и то же действие более искусные пришлые тратили гораздо меньше сил, чем местные маги.

Они не остановились на одном подвиге, вести о их деяниях разлетелись по материку, к ним стали обращаться, их стали звать на помощь. Так как магия пятёрки была на порядок выше, людям часто казалось, что они творят чудеса. Их стали приравнивать к богам. И пятеро вдруг стали замечать, что их собственная сила стала расти, резервы становились глубже, открывая ранее невозможные горизонты. Местные люди как-то влияли на них, их восхищение и искренняя радость превращались в фактические силы для пятерых магов.

Охваченные ликованием и восторгом от своих новых сил, пятеро не остановились на достигнутом, а жадно бросились преумножать приобретённое могущество, вкладывая свои имена в уста людей, и от этого становясь всё сильнее.

Но по мере того, как обрастали силой и властью, с их телами стало твориться что-то неладное. Автор подробно описывал, как один из них, тот, кто считался чуть выше остальных, вдруг прибежал, в ужасе показывая, что у него почернели кончики пальцев. Фаланги потеряли чувствительность и с них начала лоскутами слазить кожа, обнажая высохшие мышцы. Постепенно это случилось и с другими из пятёрки, мёртвая чернота захватывала их тела, они высыхали заживо.

Подгоняемые паникой и мучимые страшными болями, маги поняли, что их текущие формы просто не выдерживают накапливаемой мощи, но не пожелали отказываться от тел, создав способ перемещения своих сконцентрированных сущностей в другие сосуды, которыми могли становиться достаточно сильные маги.

Это убивало носителя, но на тот момент пятёрке было на это абсолютно наплевать, они меняли тело и продолжали жить дальше. Но силы становилось всё больше, а тела выдерживали всё меньше. Сначала счёт убийств шёл на единицы, затем на десятки, сотни, тысячи.

И тогда они набрали достаточно силы, чтобы на них обратили внимание настоящие божества этого мира. Сначала к ним прибыли молодые боги, отвечающие за плодородие, реки, процветание. Но пятёрка искусных магов уже превзошла их по умениям и силе. Впервые победив нескольких богов и впитав их силу, пришлые маги осознали, насколько великую мощь можно забрать, если убить младшего бога, и начали на них охоту. Убивая, они подменяли имя того божества своим, захватывая себе в подчинение и поклонение бывшие территории и людей на них.

Непривыкшие к самому факту их убийства кем-то со стороны молодые боги поздно спохватились, попытались спрятаться, но пришлые всё равно находили их и уничтожали, захватывая их силу и делая своей. Так продолжалось, пока настоящих богов практически не осталось. Выискивая очередную добычу, маги встретили того, кто чуть не положил конец их могуществу — самого бога обмана, наречённого Флоки. Все встреченные до этого божества меркли по сравнению с его непреодолимой мощью, ведь если каждый из них покровительствовал лишь определённой части людей или конкретной деятельности, то бог обмана так или иначе присутствовал в сердце каждого человека и властвовал над всеми. Ему даже не требовалось доказывать своё превосходство людям, потому как каждый так или иначе сам обращался к нему.

Завязалась битва, Флоки был силён, но и пришлые маги без оглядки тратили свою накопленную мощь, понимая, что для них победа означает выживание, а проигрыш — абсолютную смерть. Люди использовались как ресурс с обеих сторон, континент умылся в крови, но возникло некое равновесие, при котором обе стороны стремительно теряли силы.

Маги понимали, что нельзя давать богу обмана передышку, они решились на крайний шаг, полностью вытягивая жизнь из целого континента, выпили его до дна, переводя всё, что на нём было, в чистую энергию. И привели на мёртвую землю очередную армию, которая столкнулась со встречным войском, возглавляемое вставшим на сторону настоящего божества молодого бога, покровителя штормов и бурь. Случилась последняя жатва, маги заклали во имя себя десятки тысяч людей на смерть ради победы над врагом. Залитый кровью континент в итоге стал крахом и тюрьмой бога обмана, утратившего свои силы, его запечатали на вершине когда-то действующего вулкана, а вся суша ушла под воду, оставляя в качестве воспоминания о целом континенте лишь сеть редких островов, на одном из которых и по сей день под тяжестью гранитных плит таится бог обмана.

Полностью убить божество они сразу не смогли, а после и не рискнули, узнав, что его связь с миром была слишком сильна, его полное исчезновение нарушило бы баланс силы. Нельзя было убить Флоки, не обретя для начала такой же прочной связи с миром, иначе вскипят моря и поднимутся из них горы, уничтожая всё на своём пути. Человечеству пришёл бы конец, а вместе с ним закончилось бы и могущество новых богов.

Маги заняли места побеждённых божеств, вычеркнули из летописей существовавший некогда континент, постепенно искореняя из человеческих умов даже память о нём и о том, кого они заточили на затонувшей земле.

Именно в этот момент осознания, сколько ещё человеческих жизней придётся положить, чтобы достигнуть нужной силы связи, автор книги и решил уйти. Покинуть своих и раствориться в вечности. Он не хотел становиться сгустком чистой энергии в чёрном ничто, которое будет всё больше разрастаться, чтобы в итоге поглотить этот мир при достижении достаточной связи.

Битву между богами и магами автор книги описывал так, словно уже тогда был наблюдателем, а не участником.