Жизнь, отданная небу - Мария Покрышкина

Еще в период службы в Киеве Александр Иванович в составе правительственной делегации побывал во Франции. На его долю выпало установление контактов с нормандцами. И хотя летчики знаменитого полка "Нормандия - Неман" и Покрышкин воевали на разных участках советско-германского фронта, они многое знали друг о друге и были очень рады личной встрече.

У нас сохранилась памятная запись, сделанная на визитной карточке одного из французских летчиков-фронтовиков Игоря Эйхенбаума: "Многоуважаемый, дорогой и знаменитый Александр Иванович! Летчики полка "Нормандия - Неман" не раз вдохновлялись Вашими беспримерными подвигами и еще смелее били фашистских фрицев. Лично всегда с жадностью читал Ваши статьи обо всем: тактике боев, сознании человека. Теперь все на мир, на дружбу, свято храня память о всех тех, кто отдали вчера жизни для победы и для вечного солнца, для счастья подлинных людей.

От летчиков-ветеранов, семейств погибших, детей и от себя: большое спасибо Вам лично и вашему народу. И. Эйхенбаум. Париж".

Состоялась встреча мужа с Луи Дельфино, который после Луи Тюляна командовал полком "Нормандия - Неман" и воевал вместе с ныне уже покойным близким нашим другом дважды Героем Советского Союза Владимиром Дмитриевичем Лавриненковым. Луи Дельфино сразу же поинтересовался, жив ли и здоров Владимир Дмитриевич. Когда Александр Иванович ответил утвердительно и добавил, что Володя служит вместе с ним, радости Луи не было предела. Он торопливо обшарил свои карманы в поисках подходящего сувенира. Ничего не найдя, сдернул с шеи шарф и попросил передать его Лавриненкову.

Вскоре после визита нашей делегации во Францию в районе города Орла был обнаружен сбитый во время войны советский самолет-истребитель с останками погибшего французского летчика. Установлено это было точно, так как в целой неповрежденной кабине сохранились личные документы пилота.

На церемонию перезахоронения погибшего летчика должны были приехать министр обороны Франции Пьер Месмер и Луи Дельфино. Накануне они направили в Москву запрос с просьбой включить в состав участников церемонии с советской стороны А. И. Покрышкина и В. Д. Лавриненкова. Кандидатура мужа у начальства сомнений не вызвала, а вот по поводу Лавриненкова начались телефонные звонки: почему именно он понадобился французам? Пришлось Александру Ивановичу объяснить кое-кому, что фронтовая дружба - не эфемерное понятие и забывать об этом людям, тем более военным, не к лицу.

Объяснение, видимо, посчитали убедительным, так как мы с Дусей, женой Владимира Дмитриевича, получили от мужей задание подобрать какой-нибудь памятный сувенир для Дельфино. Непростое это дело - подбирать подарок незнакомому человеку, да еще иностранцу. После долгих сомнений остановились на изделии закарпатских резчиков по дереву "Дикие кабаны в камышах". И угодили, что называется, в самое "яблочко"!

Когда наши мужчины вручили Луи Дельфино этот сувенир, он в буквальном смысле подпрыгнул от радости. Оказалось, он сам увлекался резьбой по дереву и наш подарок явился для него сверхприятным сюрпризом.

Сюрприз поджидал и Александра Ивановича - Пьер Месмер торжественно, по поручению своего правительства, вручил ему удостоверение и знак "Заслуженный военный летчик Франции". Надо сказать, что аналогичные звания и знак - "орел с распростертыми крыльями несет в клюве золотой лавровый венок" - получил муж и от поляков.

Не знаю, чем объяснить, что у себя на родине ни Александр Иванович, ни Иван Никитович Кожедуб такого звания удостоены не были. Хотя судя по количеству выданных знаков "Заслуженный военный летчик СССР", более достойных, нежели оба трижды Героя Советского Союза, нашлось немало.

Вдвоем с мужем нам шесть раз доводилось бывать в братских социалистических странах, в том числе - в Болгарии и Венгрии. Провести отпуск в Болгарии нас пригласил Добри Маринович Джуров, в ту пору министр обороны этой страны. С ним Александр Иванович учился в двух академиях. Мы хорошо знали его семью: жену Елену и двух детей. Дочь закончила МГУ, а сын был летчиком.

Нам удалось осмотреть чуть ли не всю Болгарию, начиная с Родоп и кончая Рилским массивом, куда в сопровождении знакомого нам генерала Ханымова поехали специально для осмотра древнего монастыря, превращенного в музей.

День для поездки в Рилский монастырь мы выбрали неудачно: музей был закрыт. Огорченные, остановились на подворье монастыря, разглядывая великолепные фрески XIII века. Генерал Ханымов куда-то отлучился. Увлеченные осмотром церкви, мы не сразу заметили его возвращение. Пришедший вместе с ним человек в темно-синем костюме, весь сияя от радости, прямо-таки бегом устремился к Александру Ивановичу:

- Другарю генерал, вот уж никогда не думал, что мне выпадет счастье увидеть вас! Я тоже бывший летчик, Стоян Стоянов.

Имя это оказалось хорошо известным моему мужу. После свержения монархо-фашистской диктатуры и прихода к власти правительства Отечественного фронта (1944 год) Болгария объявила войну гитлеровской Германии. И Стоян Стоянов сбил наибольшее из всех болгарских летчиков количество вражеских самолетов - двенадцать.

- Но вы еще не все знаете! - воскликнул наш новый знакомый. - Ведь я дрался с фашистами на вашем самолете!

- Почему же не знаю, - возразил муж. - Мне известно, что часть боевой техники мы передали болгарской армии.

- Да нет, я летал на Як-3, подаренном жителями Новосибирска лично вам. На нем даже надпись была.

- Все правильно, был такой подарок. Но я привык к "кобре", не мог от нее отказаться.

- Подарок ваших земляков я сберег, - сообщил Стоян Стоянов. - Этот самолет стоит сейчас в Варненском музее как свидетельство братской дружбы наших народов. А сам я после демобилизации стал директором музея здесь, в Рилах. Пойдемте, дорогие гости!

Открыв музей, Стоян повел нас, показывая собранные здесь экспонаты. Среди них мы увидели и три личные грамоты царя Ивана Грозного болгарскому государю.

Как нам рассказали друзья-болгары, во время шестисотлетнего турецкого ига Рилский монастырь являлся средоточием и хранителем болгарской национальной культуры. Опасаясь народного гнева, турки не решались вторгаться в его владения. И болгары берегли под его защитой самые драгоценные свои святыни, в том числе и грамоты русского царя.

Навсегда остались в нашей памяти поездки в Пловдив, Плевен, Габрово, Толбухин, памятник героям Шипки, храм Александра Невского... А также искреннее радушие, с которым нас всюду встречали.

Забыла упомянуть, что шефство над нами во время этой незабываемой поездки взяли два замечательных человека - национальный герой Болгарии Славчо Трински и Пешо Шиновски, оба - генералы.