Одностороннее движение (СИ) - Ксана Гуржеева

— Слушай, Андрей… Я не знаю, что сказать Женьке… Он по-любому спросит, что между нами происходит и насколько это все серьезно, и, чтобы… и тебя не ставить в неловкое положение и себя… я хочу знать, что мне лучше ему ответить?

Он долго мучил меня своим молчанием и поеданием безумно красивыми голубыми глазами, а потом дал ответ, который вызвал в моем теле целую гамму эмоций.

— Всё серьёзно.

Всего два слова, которые перевернули мой мир с ног на голову, благодаря которым, я стала дышать полной грудью; я почувствовала себя самой счастливой на свете женщиной, которой только что подарили крылья и небеса. Кивнув в ответ, но, не решившись его поцеловать, я вышла из квартиры. И лишь подходя ближе к лифту, меня дернули за руку назад; я успела только охнуть, прежде чем сладкие и влажные губы Андрея коснулись моих. Он одной рукой ласкал меня по щеке во время поцелуя, а другая обнимала меня за талию, прижимая все ближе и ближе к себе по мере того, как поцелуй становился все более глубоким и беспощадным. Я таяла в его руках, а его губы дарили мне новую жизнь, вдыхали в меня новые надежды и мечты, которые я уверена сбудутся. Также резко, как это все и началось, поцелуй прервался; я медленно открыла глаза, смотря как Андрей пожирает меня своими безумно голодными глазами, и по моему телу пробежала дрожь, унять которую теперь сможет только один Андрей. Я робко улыбнулась ему и, подняв руку к его лицу, погладила по щетине.

— Я пойду… Там Женька…

Он только кивнул и выпустил меня из своих объятий, сам нажал кнопку вызова лифта, который довольно быстро приехал, и я зашла внутрь. Последний раз улыбнувшись Андрею, я нажала на кнопку первого этажа и двери плавно закрылись, оставляя по ту сторону мужчину, которого я любила больше всего на свете, который подарил мне самую лучшую ночь, который подарит мне их еще очень и очень много. Ведь я теперь не смогу без него, без его ласк, объятий, поцелуев; он привязал меня к себе настолько крепко, что, лишившись всего этого, я просто-напросто лишусь воздуха…

С улыбкой на лице я вышла на улицу, но, увидев свирепый взгляд брата, который стоял у своей машины, я поняла, что рано радоваться моей победе над покорением Андрея: впереди самая серьезная битва! Женька молча сел в машину и стал ждать меня внутри. Я его первый раз за все время видела ТАКИМ. И меня это пугало.

Сев в машину и пристегнув ремень безопасности, я посмотрела на брата, который плотно сжал губы и, играющие на скулах желваки, говорили о его злости, которую он пытается держать в себе. Машина резко тронулась с места. Я протянула ладонь к его руке, которая лежала на коробке передач, но Женька резко её убрал, продолжая вжимать педаль газа и смотреть на дорогу.

— Жень…

— Молчи!

Я удивленно смотрела на своего брата, который за всю жизнь ни разу даже на меня не накричал, но сейчас меня просто поражал своей несдержанностью, направленной на МЕНЯ! Я отвернулась к боковому стеклу и думала о том, что же сейчас скажу брату, когда мы окажемся дома.

Войдя в квартиру, брат бросил ключи от машины и дома на полку, прошелся в гостиную и сел на диван, опустил голову и обхватил её руками. Боже! Весь драматизм ситуации меня, честно говоря, смешил: Женька вел себя так, будто я влюбилась в серийного убийцу, и ночью мы совершили обряд жертвоприношения… ну или в мафиози…

Решив, что будет лучше принять для начала душ, а потом уже «завоёвывать города», я отправилась в свою комнату.

— Я в душ! Скоро приду! — в ответ ожидаемая тишина.

Скинув с себя платье, распустив от злополучного «пучка» свои волосы, я пошла под струи теплой воды, которые, к моему сожалению, стирали запах Андрея, возвращая меня в реальность. Как бы я хотела каждый день чувствовать его запах на себе… Чувствовать Андрея рядом с собой… в себе… Я глупо улыбнулась своим мыслям и поняла, что стала одержимой этим мужчиной, хотя, это понимание давно уже пришло, но сейчас я поняла, что всегда буду хотеть только его…

Пока принимала душ, сушила волосы и искала подходящую для «серьезного разговора» одежду, я уже раз десять в голове прокрутила фразы, которые скажу брату, которые должны помочь мне пробить его стену, помочь ему не потерять друга…

— Жень… — брат сидел в гостиной всё в той же позе, что и полчаса назад. — Жень, Женечка… — все фразы и все слова в миг улетучились, стоило ему только поднять на меня взгляд и посмотреть прямо в глаза. Я, как обычно, начала реветь и припала перед братом на колени, обняв его за талию. Он, слава Богу, медленно обнял меня в ответ и прошептал:

— Он тебе жизнь разрушит… Я ведь вижу, что для тебя он многое значит.

— Женечка, я не могу без него…

— Мил, тебе ВСЕГО девятнадцать лет. — Я улыбнулась, когда брат произнес эти слова, потому что вспомнила, как недавно Андрей говорил, что мне УЖЕ девятнадцать лет. — Милая, я не смогу смотреть, как ты потом убиваешься по нему, я не смогу постоянно морду ему бить, он мой лучший друг… Черт! — он резко встал и начал ходить туда сюда по комнате. — Мы больше пятнадцати лет дружим. Мила, он мой друг! Я не смогу спокойно смотреть, как он ломает тебя, я слишком хорошо знаю его.

— Женечка… — я уже заливалась слезами, потому что понимала, как сильно меня любит брат и как ему тяжело теперь, ведь он ударил своего лучшего друга, но больше меня задевало то, что он ТАКОЕ говорит об Андрее; ведь я уверена — теперь у нас с Андреем все будет хорошо, потому что я люблю его, а он… он… тоже полюбит. — Жень… — я подошла к брату и обняла его снова за торс, уткнувшись в его грудь и начав лить слезы на его футболку. — Я люблю его! Ты даже не представляешь насколько сильно…

— Милааааа! — взревел брат. — Какая любовь!? Ты с ним больше часу еще ни разу и не общалась! Сомневаюсь, что эту ночь вы потратили на разговоры, которые помогли вам лучше узнать друг друга. — Брат снова оттолкнул меня от себя и сел на диван. — Тебе ВСЕГО девятнадцать лет, а ты уже…

От его слов меня еще сильнее слезы зажали в тески, и я начала тыльной стороной ладони вытирать непрошенную влагу с щек, которая перекрывала мне воздух, из-за чего я просто всхлипами произносила фразы.

— Жень, не говори… так… Он хороший… Он ласков со мной… Я ему дорога… Он… сам сказал… Пойми… я не смогу уже без него… Прости, что… так вышло… Но… это правда…

— Как я понял, пробить твою стену упрямства мне не получится, да? Будем принимать крайние меры? Дома запирать до тех пор пока твой воображаемая любовь не исчезнет? Да лучше бы ты со Стасом была!

Я удивленно уставилась на брата, и не могла поверить своим ушам: он готов был меня запереть дома, лишь бы я не виделась с Андреем? С его лучшим другом? Я не понимала…