Семена Зла (СИ) - Магнус Гэвин

Я не хотел лезть на отвесные скалы. Я никогда не занимался скалолазанием. Однако в выборе между пропастью, неизвестной тварью, и риском расшибиться, падая со скалы, стоило всё же выбрать риск. Лишь на мгновение бросив взгляд на появившийся в проходе массивный силуэт, тело само мгновенно бросилось на наиболее удобный с виду участок скалы, взлетая вверх, как будто и не было усталости и многодневной погони. И только взобравшись на уступ, являющийся преддверием какой-то пещеры, можно было позволить себе обернуться и оценить уровень угрозы.

Тварь была не такой уж и большой. Учитывая размеры кошки переростка, и описания из бестиария, хищник подобного калибра должен быть размером с носорога или бегемота как минимум — но этот был размером разве что с медведя, и то, не слишком большого. С высоты в пару десятков метров она не выглядела сильно опасной Восемь больших, толстых лап, заканчивающихся цепкими коготками, бежево-коричневая плотная с виду шкура, и небольшой, широкий хоботок, напоминающий тапира, дополнялись большим горбом на спине, напоминающем верблюжий. Создание не имело глаз, ушей, или рта, однако, неторопливо подойдя к моей скале, безошибочно направило на меня голову и странно застрекотало. Мне оставалось лишь насторожённо наблюдать за тем, что будет дальше. Способной залезть на отвесную скалу, прямо как человек, тварь точно не выглядела. И учитывая настойчивость преследователя, я вполне здраво опасался, как бы она не решила сидеть под скалой в осаде неделю-другую.

Восьминогая дрянь явно никуда не торопилась: сначала она неторопливо обошла скалу подо мной, затем аккуратно по стеночкам исследовала более дальние подходы к ней, пытаясь найти дорогу наверх. Подошла к пропасти и прошлась вдоль неё, и, несмотря на мою затаённую надежду, отсутствие глаз не помешало ей каким-то неведомым чувством обнаружить провал и не свалиться туда. В конце концов, обойдя все окрестности и не обнаружив подходящего для себя пути наверх, та тихонько подошла обратно под мою скалу, села на задние лапы, вытянула широко раскрытый хоботок прямо в мою сторону и замерла, уставившись на меня своим чёрным зёвом.

В первые минуты было совершенно непонятно зачем именно мой преследователь принял именно такую позу — смысл его действий от меня ускользал. С грустью мне пришлось констатировать, что, вероятно, именно осадой он и собирается заниматься — поэтому со вздохом я уселся на камни и принялся осматривать окружающие меня скалы на предмет возможности уйти, не спускаясь к этому безумному марафонцу. Увы, тщетно: уступ, на котором я находилась, окружали отвесные скалы на десятки и даже сотни метров вокруг, и лезть дальше было бы чистым самоубийством. Сзади был тёмный провал, ведущий в пещеру, однако лезть под землю мне хотелось ещё меньше — мне вспоминалось как минимум с полдюжины опасных для человека тварей, живущих именно в пещерах, что были описаны в бестиарии ордена. И далеко не с каждой из них можно было справиться в одиночку, даже будучи свежим и отдохнувшем, не говоря уже о нынешнем состоянии.

Накатила усталость. Прямой опасности для жизни уже не было, и действие боевой химии стало медленно отступать. Захотелось вздремнуть немного, лечь, поспать. Возможно, мне так и предстоит умереть здесь, на этой скале — зачем что-то делать и куда-то торопиться, когда можно просто лечь и принять смерть с достоинством…

Стоп, что?

Стряхнув сонливость, я с крайним подозрением уставился на тварь. Подобные мысли мне были совершенно несвойственны — уж кому-кому, а человеку, что всегда ставил свою жизнь высшим приоритетом и плевал на жизни всех остальных сложно даже представить себе встречу смерти с достоинством.

Смерть всегда уродлива, и я знал это с детства ещё в первой жизни. Романтизируют её лишь идиоты, а я себя таковым не считал. Неужели тварь способна воздействовать на сознание?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сосредоточенно уставившись на восьминога, я попытался понять, что именно он делает. И сфокусировавшись на ощущении его жизни, с ужасом осознал одну вещь — между мной и сидящей внизу тварью образовался канал, тонкая нить, которая буквально высасывает из меня жизнь!

Попытки как-то усилием воли воздействовать или разорвать этот канал успехом не увенчались — подобное вообще, не упоминалось ни в одной книге и ни одним наставником. А вот проклятый жизнесос заметил мои попытки и резко усилил напор!

Я немедленно встал с камня и направился вглубь пещеры, однако вампир заметил это, и с глухим стрекотом усилил напор настолько, что прежде чем мне удалось сделать десяток шагов, сильная тошнота и слабость повалили меня на колени. Однако уже догадавшись, что толща камня может разорвать эту связь, стиснув зубы и преодолевая чудовищную слабость, я полз и полз внутрь в кромешную темноту, до тех пор, пока света не осталось вовсе.

Глава 30

Та же зияющая чёрная пустота вокруг. А вот голос моего патрона, похоже, претерпел небольшие изменения.

— В этот раз ты превзошёл сам себя в тупости.

Почти всё время общения с моим таинственным благодетелем его голос был безжизненным и механическим — словно ты разговариваешь с машиной, которая сухо констатирует факты. Единственным исключением был случай, когда я назвал его слугой смерти — это определённо вызвало негатив, однако прокручивая этот разговор в голове много раз, мне так и не удалось прийти к однозначному выводу, способен ли вообще голос испытывать какие-то эмоции, схожие с человеческими. Или, быть может, сам способ нашего общения затруднял подобное, и голос понимал меня точно так же? Его природа, истинное происхождение, настоящие цели и возможности так и оставались загадкой — и он отнюдь не спешил просвещать меня в этом вопросе. И оттого было крайне странно ощутить крайнюю степень раздражения, которую загадочный мастер смерти, казалось, специально проецировал на меня.

— В этот раз я сделал всё правильно. О тварях, способных питаться жизнью, мне никто и нигде не упоминал.

Быстрый анализ предыдущих действий в целом не выявил ошибок с моей стороны. Я правильно пытался убежать, правильно пытался уйти в горы, правильно залез на скалы… В самом деле, моей вины в случившимся абсолютно не было!

— Вот как? Ну, тогда по порядку: ты получил одно из лучших образований в этом мире, навыки боя, которые имеет один человек из десятков тысяч и возможность относительно безопасно путешествовать в одиночку, а затем, первое, что ты сделал, это отыскал самую глубокую дыру на окраинах королевств и отыскал там реликтовую тварь, оставшуюся со времён сотворения мира об которую решил убиться?

Скептицизм и раздражение, были, мне, конечно, неприятны, но понятны. Но было и кое-что ещё… Некоторые нотки, неуловимый оттенок знакомых, словно дежавю, эмоций… И почему-то они мне очень, очень не нравились.

— Раз мы говорим, полагаю, я всё ещё жив.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— На грани. Жизни в тебе остались лишь крохи.

— В это есть и хорошая черта, верно? Ты можешь разблокировать мои способности к искусству смерти, что сам и запечатал когда-то.

— Это немного иное состояние, но да, пожалуй, я мог бы. Вопрос в том, стоит ли.

С ледяной ясностью я внезапно догадался, что за знакомые нотки звучали вместе с раздражением. Когда-то давно, в прошлой жизни, именно так мне самому доводилось разговаривать с людьми, от которых вскоре надлежало избавиться. И быть на другой стороне мне было отнюдь не так приятно.