Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя) - Бувэй Люй

Если в первую луну осени ввести зимние указы — иньци одержит верх, жуки нападут на злаки, начнутся военные действия. Если ввести весенние указы — в государстве начнется засуха, вновь вернется янци, пять злаков не дадут урожая. Если ввести летние указы — будет много бед от пожаров, холод и жар невозможно станет умерить, народ будет охвачен лихорадкой.

ГЛАВА ВТОРАЯ

О войске / Дан бин

В древности мудрые цари использовали войско лишь для верных целей, но ни один из них не упразднял военное сословие как таковое. Войско существует столько же, сколько существует человек. Сущность войска в том, что оно внушает страх. Сущность того, что внушает страх, есть сила. Для народа владеть силой, внушающей страх, естественно. Это естественно, ибо дано от неба и не может быть создано людьми. Так что военные средства не могут быть оставлены, и оружие не может быть отброшено.

Истоки военного дела теряются в дали времен. Уже Хуан-ди и Янь-ди сражались водой и огнем. Уже Гунгун постоянно чинил препоны. Уже пять владык вели борьбу друг с другом, поочередно то побеждая, то терпя поражение, и победитель правил народом.

Говорят, что войско создано Чи Ю, но в действительности войско создано не им — Чи Ю лишь усовершенствовал свое оружие. О Чи Ю еще не было и помину, когда люди бились палками, обломанными с деревьев. Те, кто побеждал, становились предводителями. Когда предводителей стало недостаточно, чтобы поддерживать порядок, были учреждены правители. Когда же и правителей стало недостаточно, чтобы поддерживать порядок, был учрежден сан сына неба. Сын неба, таким образом, происходит из правителей, а правители происходят из предводителей. Предводители же рождены борьбой.

Истоки борьбы теряются в дали времен. Ее невозможно воспретить и ей невозможно воспрепятствовать. Посему мудрые цари древности использовали войско лишь для верных целей, но ни один из них не упразднял военное сословие как таковое.

Когда в семье не в ходу строгое слово и порка, сыновья и дочери тут же начинают шалить. Когда в государстве не в ходу казни и наказания, в народе тут же начинают притеснять и обманывать друг друга. Когда в мире не в ходу сбор дани и карательный поход, чжухоу тут же ополчаются друг на друга. Посему в семье не упраздняют строгое слово и порку, в государстве не упраздняют казни и наказания, в мире не упраздняют сбор дани и карательный поход. Все дело в том, применяются ли эти вещи искусно или неумело. Посему мудрые цари древности использовали войско лишь для верных целей, но ни один из них не упразднял военное сословие как таковое.

Бывает, что люди травятся плохой едой. Но было бы глупо на этом основании запретить есть всему миру. Бывает, что люди тонут, плывя в лодке. Но было бы глупо на этом основании запретить плавать в лодках всему миру. Бывает, что люди из-за войны утрачивают свое государство. Но было бы глупо на этом основании уничтожать войско во всем мире. Войско запретить невозможно. Оно подобно воде и огню. Если ими пользоваться умело, это принесет счастье, если же не уметь с ними обращаться, это навлечет беду. Оно подобно также снадобью. Доброе снадобье возвращает человека к жизни, а отрава приводит его к гибели. Также и войско, используемое с сознанием долга, для мира подобно доброму снадобью.

Войско существует издавна, и не было такого, чтобы оно оставалось без употребления хоть малое время. В этом смысле не отличались друг от друга благородные и подлые, великие и малые, мудрые и невежественные. Просто были в этом деле большие и малые, вот и вся разница.

В чем же сокровенная суть войны? Война — в мыслях, которые скрывают и стараются не обнаруживать, и в бешеных взглядах; война и в притворных минах, и в дерзких речах; война — и когда поддерживают, и когда отталкивают, и когда вступают в союз, и когда предают его; и когда вступают в единоборство два силача, и когда на поле брани сходятся три армии. Эти восемь вещей и есть война, борьба между слабым и сильным.

Те, кто в наше время страстно выступает за упразднение войска, сами воюют всю свою жизнь, того не сознавая. Это, наконец, глупо. И хотя они сильны в речах и искусны в спорах, а ученость их весьма обширна, они не находят слушателей. Посему мудрые цари древности использовали войско лишь для верных целей, но ни один из них не упразднял военное сословие как таковое. Посему войску, верному долгу, которое приходит, чтобы покарать мятежного правителя и избавить народ от мучений, народ радуется, как почтительный сын, завидевший любящего отца, как голодный, узревший роскошные яства. Народ приветствует победителя и устремляется ему навстречу, как спущенная с тугого лука стрела перелетает долину, как долго накапливавшаяся вода, прорвавшая дамбы и плотины. Ибо даже средней руки правитель не всегда в состоянии удержать при себе народ, не тем более ли правитель мятежный!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

О мятеже / Чжэнь луань

В наш век мир погряз в смуте. Страдания народа невозможно преумножать. Владык мира больше нет, разумные скрываются в печали. Властители нашего времени предались своим страстям и отдалились от народа, черноголовым некому поведать о своих горестях.

Если бы в наш век нашлись мудрые властители и благородные служилые люди, которые сумели бы со вниманием отнестись к этим речам, они направили бы свое войско к благому. Тогда народ, стоящий ныне на грани смерти, вновь вернулся бы к жизни; обреченные позору вернулись бы к чести; обреченные страданию обрели бы покой.

Когда властитель предается собственным страстям, даже средней руки человек предпочитает бежать от своего правителя, оставлять свою родню; не тем более ли неразумный?! Посему, если явилось бы преданное долгу войско, ни властители нашего века не сумели бы удержать в повиновении свой народ, ни отцы не в силах были бы сдержать своих сыновей.

Посему для того, кто желает встать в мире над народом, нет ничего важнее, чем выдвинуть владеющих дао и отставить утративших дао, наградить преданных долгу и покарать забывших долг. Ученые нашего времени по большей части осуждают наступательные войны. Будучи против наступательных войн, они, естественно, обращаются к войнам оборонительным. Но если обратиться исключительно к оборонительным войнам, тогда не может быть и речи о том, чтобы суметь выдвинуть владеющих дао и отставить утративших дао, наградить преданных долгу и покарать забывших долг. Благо и несчастье стоящего над народом