Вкус невинности - Стефани Лоуренс

– Мы все прошли через это, – подбадривая новоиспеченную графиню, сказала Аманда. – Лиха беда начало.

– Так уж устроен наш мир, – подхватила Амелия. – Как только вы проведете у себя первый бал, вас перестанут пугать обязанности хозяйки большого дома и вы будете в дальнейшем со спокойной душой принимать гостей.

Дамы поддержали Амелию. А затем Амелия и Аманда со своими супругами удалились.

Чарли, Реджи и Барнаби продолжали с увлечением разговаривать о лошадях, а Сара болтала с Энн и Пенелопой, с которыми раньше мало общалась.

В отличие от других сестер Люка – нежной женственной Энн, Амелии, старшей из четырех, и поразительно красивой Порции – темноволосая Пенелопа в очках казалась чересчур серьезной. Она всегда говорила прямо, без обиняков.

– Я слышала от мамы, что вы содержите сиротский приют, – сказала она.

Сара улыбнулась.

– Да, это так. Он перешел ко мне по наследству от крестной матери.

Заметив, что эта тема вызвала интерес не только у Пенелопы, но и у Энн, Сара коротко рассказала о работе приюта и о цели своей деятельности, которая состояла в том, чтобы найти работу для воспитанников и устроить их в жизни.

– Понятно, – кивнув, сказала Пенелопа. – Именно это я и хотела услышать. Дело в том, что я вместе с Энн, Порцией и другими леди работаю в приюте для подкидышей в Лондоне. Мы сталкиваемся с такими же трудностями, что и вы, и нам тоже необходимо устраивать наших детей после выхода их из приюта. Не могли бы вы объяснить нам как поставлена у вас работа по устройству сирот после окончания вашего заведения?

– Конечно, я с удовольствием поделюсь с вами нашим опытом. Приют – мой главный интерес в жизни, – сказала Сара и тут же поправилась: – После семьи, конечно.

– Я знаю, что Порция где-то здесь. Она тоже должна послушать ваш рассказ, – промолвила Пенелопа и, встав на цыпочки, огляделась вокруг. – Вы видите Саймона Кинстера?

– А при чем тут он? – удивилась Энн. – Разве они приехали вместе?

Пенелопа фыркнула:

– Нет, но бьюсь об заклад, что они находятся рядом. Саймон, как всегда, стоит и хмуро, смотрит на Порцию. Он всегда так делает на светских раутах и балах.

Поймав на себе взгляд. Чарли, Сара вдруг подумала, что, возможно, сейчас ей не следовало отвлекаться на серьезные разговоры об организации работы в приюте и пренебрегать другими гостями.

– Я хочу представить вас миссис Данклифф, жене приходского священника, – сказала она Пенелопе и Энн. – Она давно уже входит в попечительский совет приюта и лучше меня знает историю тех воспитанников, которые с помощью нашею заведения нашли свое место в жизни.

Пенелопа сразу же оживилась:

– Миссис Данклифф? Где же она?

К счастью, миссис Данклифф сидела в кресле неподалеку от них. Сара подвела к ней сестер и, познакомив их, оставила втроем, чтобы они могли поделиться опытом.

Когда она вернулась к Чарли, музыканты снова заиграли вальс. Чарли поцеловал руку жены.

– Я уже успел соскучиться.

Эти слова тронули душу Сары. Чарли подхватил ее и закружил в вальсе. Оказавшись в его объятиях, Сара забыла обо всем на свете. Их взгляды встретились, иона едва не утонула и сто глазах.

– Брак дает одно важное преимущество, – с улыбкой заметил Чарли. – Мы можем танцевать вместе вальс столько раз, сколько захотим.

– Я хочу танцевать вальс только с вами.

В его глазах промелькнуло выражение удивления. Чарли явно не ожидал от нее этих слов. Но то, что сказала Сара, было чистой правдой. Чарли с удвоенной энергией закружил ее по паркету.

Когда музыка смолкла, они остановились в центре залы.

– Кто следующий у нас на очереди? – тихо спросила Сара, имея в виду гостей, с которыми им необходимо было общаться.

Чарли крепко сжал ее руку. Им предстояло провести с гостями еще несколько часов. И только после этого он сможет насладиться той восхитительной нежностью, которой сияли ее глаза.

– Пойдемте, я хочу познакомить вас с моими самыми близкими друзьями, – сказал он.

В церкви Сара видела Джерарда и Диллона, но Чарли не успел представить ее их женам. Познакомившись с Жаклин и Прис, Сара вступила с ними в оживленную беседу. Дамы поговорили о балах и званых обедах, которые каждая из них хотела устроить в начале светского сезона. Джентльмены не мешали им обсуждать эти темы.

– Значит, ваша свобода закончилась, – сказал Диллон, обращаясь к Чарли. – Я помню, на моей свадьбе вы заявили, что будете держаться до последнего. – Он злорадно усмехнулся. – Ну и как вы ощущаете себя после капитуляции?

Чарли беззаботно улыбнулся:

– Вопреки ожиданиям она прошла безболезненно и принесла мне много приятных минут.

Джерард выгнул бровь:

– Мы это видели в церкви. Но не забывайте, что вы сильно отстали от нас. Мы оба уже обзавелись наследниками, вам надо поспешить, чтобы догнать нас.

Чарли засмеялся:

– Я приму к сведению ваше пожелание.

Они говорили тихо и, замолчав, невольно посмотрели на своих жен. Переведя взгляд с милого лица Сары на Диллона и Джерарда, Чарли заметил, что глаза его обычно суровых друзей сияют любовью и нежностью, и понял, что он сам с таким же выражением только что смотрел на Сару.

Чарли уже не раз замечал, что, когда он устремлял взгляд на Сару, у него на душе становилось удивительно тепло. А теперь, когда он представил, что она держит на руках их ребенка, это чувство любви и нежности усилилось.

Комок подкатил к горлу Чарли, и он отвел глаза от жены, пораженный силой охвативших его эмоций. Джерард и Диллон хорошо понимали его.

В этот момент к ним подошел Барнаби.

– Мне кажется, вам пора последовать нашему примеру, – сказал, обращаясь к нему, Джерард.

Взглянув на жен своих друзей, Барнаби очаровательно улыбнулся:

– Думаю, что мне не следует этого делать. Мои интересы лежат в другой сфере.

Диллон засмеялся:

– Мы все так считали, пока не убедились в другом.

– Я никогда не изменю себе, – продолжая улыбаться, сказал Барнаби. – Ваши дети будут называть меня «эксцентричным дядюшкой Барнаби». В детстве каждого человека должен быть эксцентричный дядюшка, вы согласны со мной?

– Почему вы так уверены, что с вами не произойдет того, что произошло с нами? – спросил Чарли.

Барнаби поморщился:

– Скажите честно, вы можете представить себе светскую даму, понимающую, чем именно я занимаюсь, и мирящуюся с этим? Ни одна леди не одобрит поведение, мужа, целыми сутками расследующего преступления вместо того, чтобы сопровождать ее на балы и светские рауты.

Его друзья переглянулись и тоже поморщились. И все же Джерард нашел в себе силы возразить Барнаби:

– Как бы то ни было, но я не стал бы давать голову на отсечение, утверждая, что это абсолютно невозможно.