Шипы и лепестки - Нора Робертс

— Ладно. — Дел подумал немного. — Ты дал бы мне в морду из-за нее?

— Я уже это сделал.

— Это было не из-за нее.

«Дел прав», — подумал Джек, а вслух сказал:

— Я не знаю.

— Хороший ответ, — решил Дел. — До завтра.

Ужин — в маленьком ресторанчике — и кино — боевик — прошли с таким успехом, что второе официальное свидание было назначено на следующий понедельник. Из-за плотных рабочих графиков Эмма с Джеком не могли встретиться раньше, но обменялись несколькими поддразнивающими электронными посланиями и втиснули в свое расписание то, что назвали дружеским сексом по телефону.

Эмма никак не могла решить, чего больше в их нынешних отношениях — секса или дружбы, но чувствовала, что вдвоем они смогут найти счастливое равновесие. Она уже почти подготовилась к вечернему выходу, когда снизу ее окликнула Паркер.

— Сейчас спускаюсь, — отозвалась Эмма. — Цветы для тебя в мастерской, в конической вазе, правда, я так и не поняла, почему ты должна смотреть, как делают банты шафера.

— МН просила заехать и быстренько проверить, все ли правильно. Поэтому я заеду и проверю. Это не займет много времени.

— Я могла бы выручить тебя и заскочить к ним по дороге, но задержалась с последней консультацией. — Эмма сбежала с лестницы, остановилась и покрутилась перед Паркер. — Как я выгляжу?

— Ослепительно. Иначе и быть не может.

Эмма рассмеялась.

— Потому что я подколола волосы, верно? Непринужденно и как будто в любую минуту они могут рассыпаться?

— Неотразимо. Как и платье. Этот насыщенный красный цвет очень тебе идет. И тренировки тоже сделали свое дело.

— О, вот она, ложка дегтя. Теперь мне придется продолжать. Как ты думаешь, жакет или шаль? — Эмма протянула подруге и то и другое.

— А куда ты собралась?

— На вернисаж. Местная художница, модернистка.

— Шаль артистичнее. А ты умница, Эм.

— Неужели?

— Большинство гостей будет в черном, и красное платье выделит тебя из толпы. Ты должна давать мастер-классы.

— Если все равно наряжаться, то почему бы не так, чтобы тебя заметили? А что скажешь о туфлях?

Паркер опустила взгляд на босоножки на высоких шпильках с сексуальными завязками вокруг лодыжек.

— Потрясающе. Ни один обладатель игрек-хромосомы даже не взглянет на картины.

— У меня на уме только одна игрек-хромосома.

— Эмма, ты выглядишь счастливой.

— Это нетрудно, ведь я счастлива. Я встречаюсь с интересным мужчиной, который легко может меня рассмешить, от которого у меня бегают мурашки по коже, который действительно слушает то, что я говорю, и который так хорошо меня знает, что мне совершенно не нужно притворяться. И с ним то же самое. Я знаю, что он веселый, остроумный, не боится работы, ценит друзей, обожает спорт. И… ну, все, что знаешь о человеке, когда он рядом двенадцать лет. — Эмма прошла в мастерскую. — Некоторые думают, что самое интересное и возбуждающее — узнавать друг друга, но это не так. Что-то новое всегда найдется, зато как чудесно, когда хорошо знаешь человека, хорошо его понимаешь. Джек возбуждает меня, и в то же время мне с ним уютно… Я подобрала тебе розовые тюльпаны и мини-ирисы.

— Да, идеальное сочетание.

— Хочешь, я добавлю лизиантусы?

— Нет, так чудесно. И очень правильно. Эмма… — начала Паркер, глядя, как Эмма перевязывает цветы белой лентой и заворачивает их в прозрачную бумагу. — Хоть один из вас понимает, что ты его любишь?

— Что? Нет. Я ничего подобного не говорила… Ну, разумеется, я люблю Джека. Мы все любим Джека.

— Мы все не надеваем красное платье и сексуальные туфли, чтобы провести с ним вечер.

— А, ну, просто… я же иду на свидание.

— Не просто на свидание, Эм. Ты идешь с Джеком. Ты спишь с Джеком. Конечно, ты и раньше встречалась с парнями, но я только что слушала тебя, я видела твое лицо. И, милая, я знаю тебя. Ты влюблена.

— Зачем ты все это сказала? — расстроилась Эмма. — Теперь я совсем запутаюсь, и все осложнится, и мне будет неловко.

Паркер вопросительно выгнула брови, склонила голову к плечу.

— С каких это пор влюбленность все запутывает и осложняет?

— С Джека. Меня устраивает все как есть. Даже больше, чем устраивает. У меня потрясающие отношения с потрясающим мужчиной, и я… Я не жду никаких других, потому что с Джеком это невозможно. Он не из тех, кто думает о том, что будет через пять лет. Или даже через пять недель. Для него существует только… сейчас.

— Знаешь, меня удивляет, что и ты, и Дел, самый близкий ему человек, так мало ему доверяете.

— Вовсе нет. Просто именно в этой области Джек не ищет… постоянства.

— А ты?

— Я наслаждаюсь моментом. — Эмма решительно тряхнула головой. — Я не собираюсь в него влюбляться, потому что мы оба знаем: как только это произойдет, я начну романтизировать и его, и нас, и наши отношения и мечтать, чтобы он… — Она умолкла, прижав ладони к животу. — Паркер, со мной уже случалось, когда в меня влюблялись, а я нет. Это так же ужасно для того, кто влюблен, как и для другого… Нет, нет. Я этого не допущу. Мы только начали встречаться. Я не допущу ничего подобного.

— Хорошо, успокойся. — Паркер погладила плечо Эммы. — Если ты счастлива, я тоже счастлива.

— Я счастлива.

— Ну и хорошо. Я побегу. Спасибо за цветы.

— Всегда пожалуйста.

— До завтра, Эм. Очередная консультация по свадьбе Симан.

— У меня записано. Они хотят обойти сады, чтобы определиться со своими пожеланиями к следующему апрелю. Я наполню пару вазонов гортензиями «Никко блю» из оранжереи. Они пышные и наверняка понравятся. И я приберегла еще парочку сюрпризов, — добавила Эмма, провожая Паркер до двери.

— Как всегда. Желаю хорошо провести вечер.

— Я постараюсь.

Эмма прижалась спиной к закрытой двери. Можно одурачить себя, можно одурачить Джека, но ей никогда не удавалось одурачить Паркер. «Разумеется, я люблю Джека, возможно, уже много лег, и просто убедила себя в том, что это похоть. И похоть-то в данном случае ужасна, но любовь? Смертельна».

Эмма точно знала, чего ждет от любви, она хотела любить всем сердцем, душой и телом, она хотела любить вечно. Она хотела любить день за днем, ночь за ночью, год за годом. Она хотела дом, семью, споры и примирения, взаимную поддержку, секс — все. Она всегда знала, чего хочет от партнера, любовника, отца своих детей.

Но почему Джек? Почему, когда она наконец почувствовала то, о чем мечтала всю жизнь, это случилось с мужчиной, которого она так хорошо знает? Она знает, что он больше всего ценит свою свободу, свое личное пространство и что считает брак заранее проигранным сражением.