Удовольствие Темного Принца (ЛП) - Коул Кресли

Если я не могу пометить тебя одним способом, то помечу другим.

От этих слов у валькирии перехватило дыхание, затем она нетерпеливо кивнула, выгибая спину.

Единожды качнув рукой, Гаррет, издал звериный рык, выбрасывая струю семени. Пока он извергался, Люсия трепетала от каждой горячей капли раз за разом клеймящей ее тело, грудь, ее соски…

Как только все закончилось, Гаррет вытер Люсию своей футболкой и притянул в объятья. Они лежали, прислушиваясь к оглушающему стуку своих сердец.

Между поцелуями в ее шею, уши, лицо Гаррет произнес:

— Я пока удовольствуюсь с тобой и этим, до тех пор, пока нечто особенное не вытеснит твои клятвы, пока ты не признаешь наше единение как свою религию. Помяни мои слова, Лауша, настанет день, и ты сама будешь умолять меня о полной близости.

Глава 27

Разряд молнии, ударивший снаружи, встряхнул судно до самого основания. Но Гаррет уже бодрствовал. Было только начало пятого, обычно в это время он висел на хвосте у Люсии, надеясь предугадать ее передвижения. Если вообще заморачивался на то, чтобы поспать.

Чуть ранее Гаррет перебирал пальцами волосы Люсии, пока она не провалилась в забытье, а потом тревожно задремал сам — и проснулся с твердокаменным членом.

После некоторой борьбы с собой — не разбудить ли Люсию прикосновениями языка к ее плоти — он решил не торопить события. Поэтому, усевшись на стоящий в каюте стул и не обращая внимания на пульсацию в паху, Гаррет уставился на валькирию — его любимое зрелище. Он никогда прежде не видел ее такой — уязвимой. Во сне она часто и тяжело дышала, сдвинув брови.

Еще одна вспышка. Поначалу Гаррет сомневался, что привыкнет ко всем этим сопровождающим ее молниям. Он ошибался. Гаррет жаждал видеть их, знал, разряды означали, что валькирия где-то поблизости, и по ним можно было определить ее настроение. Молния ударяла каждый раз перед тем, как Люсия нападала на него. Шотландцу нравилось думать, что это от раскаяния…

Теперь у них все наладится. Невероятное удовольствие, которое они только что разделили, было лишь началом. Он убедит валькирию еще больше сдать свои позиции.

Постойте, это Люсия простонала? Может, ей снится то, что и у него на уме?

Гаррет нахмурился, когда снова раздался стон — на этот раз громче. Нет, это был звук не наслаждения, а страха. Ночной кошмар набирал обороты. Посыпались удары молний, затем послышались всхлипывания.

— Лауша, спи спокойно.

Гаррет забрался обратно в кровать и уложил валькирию себе на грудь, снова гладя по волосам. Не просыпаясь, она затихла. Но все же прежде он почувствовал слезы на своей груди.

— Ах, любимая, что с тобой? — тихо прошептал он, но Люсия продолжала спать.

Гаррет должен выяснить, что приключилось с его загадочной маленькой подругой. Ликан обожал загадки. Он бы один за другим снимал покровы тайны, чтобы узнать о ней все. Но осторожно. Ради Люсии он будет терпелив, умерит свой эгоизм и свою агрессию.

Ах, девушка, твои полные загадок дни сочтены.

— Я все такой же дико прекрасный, — проурчал МакРив, не открывая глаз, — каким ты считала меня прошлой ночью, валькирия.

Люсия отпрянула, укрываясь простыней. К счастью, он не заметил ее руки, зависшей чуть выше его щеки. Она удержалась в дюйме от того, чтобы не погладить костяшками пальцев щетину.

Наконец Гаррет приоткрыл глаза:

— Но можешь смотреть на все, что тебе захочется. Буду рад показать себя во всей красе.

— Очень смешно, шотландец.

Когда Люсия проснулась этим безоблачным утром, ее первой мыслью было: «Надо бежать, МакРив приближается!» И тут вспомнила прошлую ночь.

Она уже попалась. Однако худшие опасения не сбылись — потому что Гаррет поклялся не посягать на ее целомудрие. Ослабив оборону, Люсия тихонько повернулась, чтобы понаблюдать за спящим МакРивом, мысленно вздохнув при виде великолепного мужчины, с которым провела ночь.

— Как спалось? — Гаррет внимательно изучал выражение лица валькирии.

Люсия отдала бы что угодно, чтобы узнать, о чем он думал в этот момент.

— На удивление хорошо.

Как убитая, вообще-то. Непривычно для нее.

— Правда?

Почему он так уставился на нее?

Люсия завела прядь волос за ухо. Было так неловко. Думает ли он о прошлой ночи? Вспоминает, как она выглядела обнаженной? Или о том, что они делали?

В тот единственный раз, когда у нее были интимные отношения с мужчиной, за исключением МакРива, она вступила в брак, положивший начало ее ужасу и страданиям. Сейчас она не знала, как вести себя с Гарретом.

МакРив смотрел на нее так, словно она была загадкой, которую он намеревался решить.

Но когда до каюты донесся запах жареного бекона, его веки прикрылись.

— Запах, чувствуешь его? Жаль, что ты не ешь. Я кормил бы тебя как королеву. Или, по крайней мере, как принцессу.

Она могла есть, но воздержание от пищи было присущей валькириям формой контроля над рождаемостью.

О боги, она что, собирается отдаться ему?

— Полагаю, мне придется съедать твою порцию, чтобы придерживаться нашего уговора, — заметил Гаррет.

При виде ее удивленно вздернутых бровей, он пояснил:

— Наша сделка заключалась в том, что я буду хранить твою тайну, если ты удовлетворишь меня. За такую ночь, как прошедшая, я готов прикрывать твою легенду довольно долго. Кстати, о ночах, я тут подумал что должен спросить — ты уже согласна стать моей?

Когда она яростно сверкнула глазами, он невинно добавил:

— Я дам тебе несколько минут на размышление.

— МакРив!

Ликан встал, ни капли не смущаясь своей наготы — или своей частичной эрекции. Более того, потягивался перед нею, и все мускулы, расслабляясь и напрягаясь, заиграли на его теле.

— А что скажешь теперь? — ухмыльнулся он через плечо.

Ее губы дрогнули в улыбке, но Люсия постаралась скрыть это:

— Нет, оборотень!

— Это всего лишь вопрос времени, валькирия…

— Чак, черт-тя-дери, что я тебе говорил? — донеслось с палубы. Это был Трэвис, его голос каким-то образом звучал пьянее прежнего. — «Контесса» прекрасна в том виде, какая есть!

МакРив поднял бровь.

— Интересно. Ликан во мне должен исследовать это и бекон. Ты получила отсрочку.

Как только, натянув поношенные джинсы и футболку, Гаррет босиком, бесшумно вышел из каюты, валькирия пулей выскочила из кровати, рассчитывая быстро принять душ.

Дверь снова открылась; Люсия неподвижно застыла… голой. Губы МакРива сложились в ту самую волчью ухмылку.

— Забыл кое-что.

Рассеянно шаря по сторонам в поисках футляра с луком, он поедал ее глазами от макушки до пят. Схватив футляр, Гаррет приказал:

— Стой так, пока я не вернусь.

Как только дверь снова закрылась, она услышала, как Гаррет пробормотал снаружи:

— Женщина, это сведет меня в могилу.

Люсия наконец смогла выдохнуть и поспешила в ванную комнату. МакРив продолжал удивлять ее. Прошлой ночью он не перешел границы, не попытался обольстить ее. Он сдержал свою часть обещания, а так как она, разумеется, никогда не согласится на большее — особенно вне кровати — Люсия решила, что удержит ситуацию в руках и на его условиях.

Да, короткое путешествие с ликаном — то, что надо, и если Люсия сможет контролировать себя, то заимеет, знающего местность помощника с крепкими мускулами.

После поспешного душа она оделась. Какой-то внутренний чертенок заставил валькирию выбрать мини-футболочку и одни из самых коротких шорт, которые она упаковала. Настроенная весьма оптимистично, как никогда прежде, Люсия слегка подвела карандашом глаза и нанесла блеск на губы. Она уже собиралась выйти из каюты, когда ее взгляд упал на выпуклую спортивную сумку ликана. Гаррет был не единственным, кто отличался поразительным любопытством. Люсия встала на колени и углубилась в изучение его вещей. Помимо одежды она обнаружила большой кожаный сверток, перетянутый шнуром, и два презерватива.