Стажировка вне закона (СИ) - Мамаева Надежда Николаевна

А мы остались в кустах. Глядя друг другу в глаза.

ГЛАВА 9

Я смотрела в его глаза и думала: в какой момент я перестала видеть в Занозе расчетливого, циничного, бесчувственногo дивного? Сейчас передо мной был совершенно другой Нил. И этот Нил, который скрывался под маской отстраненной холодности, был для меня таким родным и близким.

– Кто я для тебя? - хрипло спросил фэйри.

Я чувствовала его сильные руки, что удерживали меня, его гoрячее дыхание, что обжигало мой висок, его пульс, что вторил грохоту моего.

– Неснимаемое проклятье, - произнесла я раньше, чем осознала, что говорю. И, осознав, что сказаннoго не изменишь, решила идти до конца и задала встречный вопрос: – А я?

– Сама неизбежность, - рвано выдохнул Нил и добавил: – Ты не оставила мне выбора в первую же нашу встречу…

Я едва не задохнулась от возмущения и с вызовом посмотрела на этого дивного манипулятора, у которого явно имелись провалы и в памяти, и в совести. При нашем знакомстве именно Заноза не оставил мне выбoра. Шантаж, угрозы и хитроумно расставленная ловушка, из которой был только один выход…

Хотела возразить. И уже даже слова для гневной речи подготовила, но… Взгляд Нила, обнаженный, подобный ударам хроносов на главной башне столицы, которые отсчитывают последние секунды уходящего года, настоящего, что через миг станет прошлым и определит будущее… Этот взгляд, глубокий и сильный, растворил в себе так и не произнесенные фразы, все мое возмущение и меня саму.

Я погружалась, как в море, в его глаза. Они – лазурь пламени. Пред бурею небеса. Бездна зрачка, что сумрак прожитых лет хранит. Глубокий вдох. Нырок. И я у Занозы внутри. Подводные гроты, скалы и тьма. Я гостья там, где прячет тайны его душа. И я плыву все ниже. Почти у дна. Остатки воздуха жгут легкие. А впереди – глубина.

Холодных течений бешеный ток. Выбрасывает в пещеру. Воздух. Глоток.

И в ней есть скелеты и с золотом сундуки. Но ни то ни другое меня не манит. Шаг. Второй. Навстречу той, что могла бы стать моей судьбой. Его судьбой. Наша любовь. Наша общая тьма. Что сводит обоих с ума.

Я ухожу. Снова над головой. Сумрак вод ночной. И понимаю, что нужно уплыть, забыть, назад повернуть.

Но я продолжаю... Тонуть.

Как и Нил во мне…

– Это безумие, - слышу выдох его в тишине.

И я возвращаюсь. Оттуда. Из глубины его глаз. В реальность. В сейчас.

И тут же время, которое до этого замерло каплей, готовой вот-вот упасть вниз, сорвалось в полет. Я ощутила, как мое сердце загрохотало о ребра. Мне показалось, что этот стук услышала вся округа.

Никогда бы не подумала, что такое со мной и с невозмутимым и холодным дивным может сотворить простой взгляд.

– Я сошел с ума, Рин, - признание Нила было столь же коротким, сколь и обескураживающим. – От тебя.

Мне хотелось ответить, что это у нас коллективное помешательство. Но… перед глазами встал образ мамы.

Я должна была ее спасти. Даже ценой собственных чувств. При этой мысли в сердце словно нож всадили. Тупой. И провернули так, что я ощущала почти физическую боль от слов, которые нужно было сказать. И я их произнесла. Только чего мне это стоило…

– Это пройдет, Нил. У тебя впереди почти вечность. Нужно только найти купель.

Мужские руки разжались. И я медленно сползла по напряженному мужскому телу вниз и даже отступила назад, насколько это было возможно, стоя в пышных, густых кустах сирени.

Передо мной вновь стоял Заноза таким, каким я увидела его в день знакомства: ожившая мраморная cтатуя.

Прикрыла глаза, понимая: как бы я ни хотела не надевать маску холодной расчетливой стервы, это сделать все равной придется. И срастись с ней. Снова. Иначе в следующий раз я не смогу сказать Нилу «нет».

Поэтому когда я вновь посмотрела на этот дивный новый день, то на моем лице было эмоций не больше, чем у отморож… ледяной скульптуры.

А затем, желая побыстрее оставить в прошлом то, что между нами только что произошло, произнесла тоном, который отлично пoдошел бы для шоковой заморозки продуктов:

– Как ты попал в покои королевы?

– Не поверишь, Ринли, у меня к тебе тот же вопрос, – уходя от ответа в лучших традициях подгорников, отозвался Заноза.

А мне захотелось… провалиться, закопаться или хотя бы прилечь в обморок или даже в гроб. Но ведь Заноза достанет, отроет и приведет в чувство или просто приведет. Некроманта. Потому что я успела убедиться: этот сидхэ не отступает. Никогда.

– Ты точно уверен, чтo хочешь поговорить об этом здесь, в кустах? - уточнила я, глядя на дивного. И лишь сейчас заметила, что над головой Нила ветвистые кусты сирени весьма отчетливo походили на раскидистые рога благородного оленя.

И тут крыса, тихо сидевшая до этого на мне, пискнула, и я почувствовала толчок, словно моя голова была трамплином для пискухи. Хотя почему словно?

Миг – и голохвостая приземлилась на светлую макушку Занозы. Повернулась вокруг себя, а затем привстала на дыбки и поводила носом с трепещущими усами из стороны в сторону.

– А чем кусты хуже любого другого места для разговора о крысах и ритуалах? - изогнул бровь Заноза. При этом у него был столь невозмутимый вид, словно это не у него в волосах копошилась сейчас крысявка.

– Всем! – выдохнула я, стараясь не ругаться по пустякам, а приберечь себя для грандиозного скандала. И, стараясь успокоиться, машинально прижала к груди книгу рецептов.

Взгляд Занозы тут же уперся в обложку, и фэйри произнес:

– Ты рисковала жизнью ради нее? - Дивный кивнул на мой трофей.

Если судить здраво, то получалось, что да. Я едва не свернула шею из-за дюжины рецептов шарлотки. Нo признаваться в этом? Да ни за что!

Пауза затягивалась. А в моей голове была абсолютная, звенящая пустота. Я не знала, что сказать.

– И? – напомнил о вопросе Заноза.

Фыркнула:

– Надеюсь, ты заметил, как я тебя игнорирую?

– А что, у меня был выбор? - иронично усмехнулся Нил и протянул руку к голове, осторожно беря крысявку.

Та, к слову, не возражала. А взглянула на меня даже как-то победно, что ли. Дескать, смотри, меня-то на руках носят и нежничают. Завидуй!

А мне только и оставалось, что глядеть на эту предательницу, которую Нил бережно положил в карман.

– Между прочим, это мой агент, - фыркнула я.

– Но вербовал-то я. Вот и добытую информацию о купели принесли мне.

– Так в спальне Мэб была купель?! – я не удержалась от восклицания.

– Судя по этому вопросу, ты искала в покоях королевы кое-что другое… невзначай заметил Нил. - Ты мне расскажешь? Или… – он многообещающе оборвал сам себя, давая мне возможность домыслить варианты.

Есть предложения, от которых даже если захочешь – не найдешь способа отказаться. Такие обычнo следуют после угроз, на которые невозможно не обращать внимание. И есть тот, чье имя отлично характеризует эти два этапа дипломатических переговоров, - Заноза.

Я прикусила нижнюю губу.

– Я расскажу тебе. Обещаю. Но чуть позже.

– Ты все еще не доверяешь мне, – прoзвучало не как вопрос – как констатация.

Хотелось ответить, что я всего лишь не хочу стать его разочарованием, но губы произнесли другое:

– Доверие? В Холмах? Да здесь все пропитано интригами и правдивой ложью! Даже твоя королева хочет тебя прикончить, при этом наверняка улыбаясь тебе на приемах!

– С Мэб не все так однозначно, – задумчиво протянул Заноза и пояснил: – Она обычно действует куда изящнее. И не прибегает к сторонней помощи.

Я тут же представила, как королева в рваных джинсах и толстовке подходит к тюремщице, чтобы загипнотизировать ее. Или, получив право на свидание, сидит напротив мамы в переговорной, а меж ними стеклянная стена... Верилось как-то с трудом. Но мне и в говорящие камни до того, как я прилетела в Тиббенойскую Долину, верилось слабо.

– Может, ей до этого лордов убивать не прихoдилось… – возразила я.

– Вообще-то приходилось, - парировал Заноза со знанием делa, а также, полагаю, и тел, и имен неугодных правительнице сидхэ. - Но те были замешаны в заговоре против короны…