Магию - народу! - Sleeping

Услышав про Машу, я рискнул подать голос: -Товарищ!

За что тут же поплатился, получив пинок в живот: -Какой я тебе товарищ гниль белоголовая? Продали свой город островитянам? Что деды и прадеды с кровью отвоёвывали так просто взяли и разбазарили?!

Пока я корчился от боли, Клакс наконец-то пояснил: -У этого вот как мандат есть.

-А ну покажи, -заинтересовались кожаные сапоги.

С трудом вдыхая воздух я попросил: -Развяжите.

Меня подняли и поставили на ноги.

-Обе руки, иначе не достану, -уточнил я.

Владелец кожаных сапог кивнул и с меня тут же срезали совсем недавно завязанные верёвки. В спину уткнулся ствол пистоля, а кое-кто из налётчиков достал из ножен саблю или палаш и сейчас угрожающе держали их остриём в мою сторону.

-Только без резких движений, -предупредил вездесущий Клакс.

Какие уж тут резкие движения в такой-то ситуации? Очень осторожно и крайне медленно я залез одной рукой в подкладку, достал оттуда драгоценную бумагу и передал её орку, а тот уже сам отнёс её кожаным сапогам.

Минута, которая ушла на вдумчивое изучение моих бумаг, тянулась и длилась словно резиновая. Наконец кожаные сапоги поднял глаза от бумаги и вынес вердикт: -Похоже обознались. Развяжите остальных, но оружие не возвращайте и продолжайте присматривать.

-Ты! - палец с неровно обрезанным ногтем уткнулся мне в грудь. -Идём со мной. Скажешь своей девке чтобы не бедокурила. Вроде мы все здесь на одной стороне. Промашечка вышла похоже.

Спрятав обратно в подкладку возвращённый мандат, я заторопился за кожаными сапогами.

-Комиссар Зименоко, -представился мой провожатый. Немного подумал и добавил – Николай Егорович. Согласно приказу товарища Вождя занимаюсь установлением народной власти в «Родной гавани».

-Безухов Клавдий, -ответил я на приветствие. -Выполняю специальное задание товарища Вождя в городе Каменске.

-Далековато-то ты забрался от своего Каменска, -с подозрением проговорил Николай.

-Пришлось. А что за «родная гавань»? – спросил я.

-Новое название города, -объяснил он.

Успокоив Машу и убедив её что меня не взяли в плен и не привели сюда силой и что я, не дай Вершитель, не предал революцию и не переметнулся к врагам трудового народа, а пришёл сюда по своей воле и говорю чистую правду – я сумел убедить девушку спрятать пистоли и выйти из поезда.

Едва увидев Коробейникову в её привычном наряде состоящем, кажется, из одних только ремней и застёжек, Николай сразу заулыбался и сделался необычайно вежлив. Забирать оружие у Маши он не стал, да и нам всем вскоре вернули всё, что отобрали. Вечером два наших отряда собрались для обмена новостями, где комиссар Зименко рассказал, что с тех пор как недобитые благородные горожане спелись с белоголовыми и тайно провели два их крейсера мимо защищающих город со стороны моря бастионов – он вынужденно бежал и сейчас копит силы в лесах. Захватившие власть в «родной гавани» белоголовые нацисты и благородные дурачки продвигают политику нетерпимости к нечеловеческому населению, и оно потихоньку бежит из города. Часть нелюдей оседают в отрядах Зименко. Набралась уже довольно внушительная армия – почти тысяча бойцов. Но соваться в город он опасается из-за стоящих у причалов крейсеров. Их пушки легко подавят любое восстание, и даже неожиданная атака всё равно обречена на провал так как белоголовые интервенты просто отойдут от берега и с расстояния расстреляют всех нападавших. Чужой город им тем более не жалко, как и населявших его простых людей.

-Так что же делать? -спросила Марго.

-Пока копим силы и ждём удобного случая, -ответил Николай.

Языки костра, вокруг которого мы собрались отбрасывали на его лицо загадочные тени делая его похожим на какого-нибудь индейца с великой юго-западной равнины. Ниже, по склону пологового холма, пылали ещё добрый десяток кострищ. Там разместились четыре десятка человек прибывших вместе с Зименко и мои люди, кроме Коробейниковой и Глыка, которых я привёл к командирскому костру в качестве своих ближайших помощников.

-Когда местные крестьяне донесли весть, что по железной дороге со стороны города приехал поезд, мы сразу подумали, что это интервенты принялись расширять зону влияния, -объяснил Николай. -Поэтому ноги в руки и вот мы здесь. К счастью, это оказались не белоголовые уроды, а вы. И, к счастью, всё разрешилось раньше, чем кто-либо успел пострадать от сложившегося недоразумения.

Ну да, ну да – я потёр ещё побаливающий после душевного пинка бок и молча согласился. Действительно хорошо, что всё разрешилось почти вовремя и обошлось без смертей или увечий.

-Нам надо в город, -объяснил я. -У меня полный состав разных товаров, в первую очередь различных канатов.

-Канаты в порту всегда нужны, -кивнул Николай. -Нашли бы на что полезное обменять. Только вот как ты себе это предоставляешь? У меня сил может быть и достаточно чтобы освободить «гавань». Но под активным обстрелом крейсерами белоголовых с моря я только зазря потеряю людей. Тяжёлого вооружения, кроме пушек в морских бастионах, ни у меня, ни в городе нет. А бастионы построены так чтобы отражать нападения извне, а не изнутри гавани. Даже если мои люди их успешно захватят – что толку! Крейсера белоголовых уже в гавани, и они там неуязвимы для пушек морских бастионов.

Костёр трещал и плевался искрами пожирая новую порцию дров. Все три луны взошли на небосвод и теперь ярко сияли там, словно три королевны в окружении звёздных фрейлин. Согласно трудам древних астрологов, это означало, что общее напряжение магических потоков в мире возрастает и в ближайшее время будет немного легче осуществлять энергозатратные воздействия.

-Может у тебя в поезде есть хотя бы десяток средних пушек? -без особой надежды, больше чтобы закрыть тему, поинтересовался Николай.

-Вообще-то есть кое-что гораздо лучше, -признался я и рассказал ему про магопистоль.

Глаза комиссара опасно сверкнули.

-Завтра же начну собирать людей, -пообещал он.

…

И вот снова поезд летит на всех парах. Забитые не сырыми дровами, а первоклассным углём топки разгоняют стальную махину до умопомрачительной скорости. А кочегар только знай – подбрасывает себе и подбрасывает, скармливая прожорливой огненной утробе всё новые порции чёрного как ночь антрацита.

Машинист в кабине тихонько молится, прося высшие силы сберечь и сохранить не зная, что всё на этом свете исключительно в руках людей.

Надо сказать, что внешний вид нашего состава изрядно изменился. Начиная с того, что лишние вагоны отцепили, чтобы не перегружать локомотив и заканчивая приделанным впереди паровоза «тараном».