Теория медиа. Отечественный дискурс - Елена Леонидовна Вартанова

даже разговорный термин «лайки») и распространения (часто используется разговорное обозначение: «шеры» и «перепосты»). Именно такие количественные показатели все чаще и становятся индикаторами эффективности различных организаций и компаний (Антопольский, Поляк, Усанов, 2012; Шевченко, 2014).

При этом взаимодействие пользователей с медиа, традиционно имевшее двусторонний характер, становится сегодня многосторонним процессом, в рамках которого различные сферы жизни общества, с одной стороны, и цифровые медиа — с другой, определяют и формируют друг друга именно посредством своего взаимодействия. Так переплетаются традиционные для медиа процессы медиации — то есть технологического посредничества при передаче информации, с медиатизацией, а именно с влиянием СМИ на политическую, культурную, даже экономическую жизнь общества, ведущим к изменению реальности под воздействием деятельности медиа (Couldry, 2008; Гуреева, 2018). Массмедиа отбирают, структурируют, комментируют, распространяют огромные массивы информации, необходимой для жизни современного человека.

В основе медиатизации и лежит этот процесс переработки исходной информации, приводящий к появлению в ней новых смыслов и ценностей. Дж. Маццолени и В. Шульц определили ее как процесс, который распространяет влияние СМИ на формирование всего современного общества и каждого человека (Mazzoleni, Schulz, 1999). Можно предположить, что в результате процесса медиатизации появляется «человек медийный» — активный участник процессов распространения и производства медиапродуктов, чье профессиональное и личностное развитие, система ценностей, стили жизни в значительной степени детерминируются медиа (Вартанова, 2009).

Медиатизация затрагивает деятельность разных социальных институтов и акторов, и в основе процесса медиатизации отдельной личности сегодня лежит вся среда, в которой сосуществуют самые разные виды контента — от профессионального до любительского, от информационного до развлекательного, от достоверного до манипулятивного, включающего фейки (Человек медийный, 2015). В этой среде, вероятно, только журналисты, как профессиональные создатели содержания для медиа, испытывают особую ответственность за сохранение информационной безопасности, тогда как блогеры, маркетологи, авторы анонимных каналов при создании своего контента исходят из принципиально других, чаще всего коммерческих или манипулятивных соображений (Профессиональная культура журналиста, 2008).

Одновременно с позитивным потенциалом, который заложен в цифровых медиатехнологиях — свободной горизонтальной коммуникации, возможностями творческой самореализации, самоактуализации (Dunas, Kulchitskaya, 2019), на пользователей посредством социальных сетей могут оказываться и деструктивные воздействия (Зинченко, Матвеева, Карабанова, Пристанская и др., 2016; Ященко, 2007; Концепция информационной безопасности детей, 2016), причем особо уязвимы в цифровой среде дети и молодежь (Максимов, Голубева, 2014).

Значительная роль цифровых медиа, которую они начинают играть в современном обществе, заставляет задуматься и о более глубокой теоретической разработке и актуализации понятия медиасоциализация (Андреева, 2001; Дунас, 2019). Фрагментарность коммуникации в цифровой медиасреде, индивидуализация запроса на содержание, миграция пользователей от общественно значимой и сбалансированной журналистской информации традиционных СМИ в сторону кастомизированного и подчас любительского контента, зачастую недостоверного или эмоционально окрашенного, агрессивного и нетолерантного (Кин, 2015; Бодрунова, 2018), — это уже очевидные последствия новых форм медиасоциализации молодой аудитории. Анализируя эти тенденции, ученые выявляют новые формы культурного расслоения аудитории, вызванные развитием цифровых медиа. Так, В. Миронов отмечает вертикальную дифференциацию по возрастному принципу. Он подчеркивает, что в цифровой среде человек «как бы локализирует свое информационное коммуникационное пространство и благодаря новейшим технологиям может его конструировать, самостоятельно решая, кого он хочет, а кого не хочет туда допускать» (Миронов, 2019: 10).

Высокая степень включенности аудитории в процесс потребления и создания содержания, сложный характер медиатизированной — массовой и немассовой — коммуникации требуют целенаправленной деятельности по формированию медиаграмотности. При этом, к сожалению, именно медиа, одному из наиболее сложных явлений действительности, в процессе школьного обучения, дальнейшего образования практически не уделяется внимания, на что следует обратить внимание в контексте выработки современных подходов к среднему образованию (Национальная образовательная инициатива «Наша новая школа», 2010).

В результате складывается парадоксальная ситуация: люди в разных странах мира ежедневно уделяют более четырех часов своего времени традиционным СМИ, а новым (Интернету, социальным сетям, мессенджерам) — и до 10 ч, но при этом практически не представляют себе их сложной технологической и социальной природы.

Стремительное развитие цифровых технологий приводит к изменению использования медиа, в первую очередь в среде молодых людей в возрасте от 15 до 25 лет, которые родились в условиях начавшейся в 2000 гг. цифровизации общества, и для них цифровая реальность представляется обыденной, не требующей значительной адаптации и длительного приспособления (Образцова, 2014, 2015; Вьюгина, 2017, 2018). В России проживает около 30 млн молодых людей до 19 лет, что составляет более 20 % населения (в крупных городах доля молодого населения, принадлежащего так называемой «цифровой молодежи», еще выше). Это немалый процент населения страны, причем очевидно, что роль молодежи в общественной жизни страны в будущем будет возрастать.

Однако считать, что только молодые люди в России вовлечены в деятельность новых цифровых медиа будет неправильным: в конце 2010 гг. число пользователей Интернета превышало 75 %, что фактически означало проникновение Сети во все возрастные группы населения. Очевидно, что и у более взрослых возрастных групп потребность в навыках использования и понимания цифровых медиа даже выше, чем у молодого «цифрового поколения» (Солдатова, Нестик, Рассказова, Зотова, 2013).

Исходя из этой необходимости следует рассмотреть популярное в российских медиаисследованиях понятие «медиаобразование» (Жилавская, 2009; Фатеева, 2007; Казаков, 2019). Оно обращает внимание на понимание широкой аудиторией различных аспектов функционирования медиа в обществе и предполагает, что аудитория должна осознавать медиавоздействия на общество в целом и на отдельных людей. В связи с этим главная задача медиаобразования — развитие медиаграмотности, включающей понимание природы и основных принципов деятельности СМИ, освоение информационных технологий, развитие способности к критическому анализу и оценке содержания информации и умение использовать эту информацию осознанно.

Медиаграмотность рассматривается шире, чем грамотность информационная или визуальная, и предполагает умение аудитории понимать разные виды медиа (Казаков, 2017: 89). В последние годы перед медиаобразованием встает задача формировать у людей цифровой (информационный) капитал — то есть знания, навыки, умения использовать цифровые медиа в профессиональных и личных целях, осознанно, с ожидаемым самим человеком и обществом в целом результатом (Park, 2017; Ragnedda, 2018; Гладкова, 2019: 35).

По существу базовые принципы медиаобразования (англ. media education) вытекают из ставшей сегодня классической схемы анализа коммуникационного акта, предложенной Г. Лассуэллом еще в 1948 г. Напомним, что, согласно его подходу, коммуникационный процесс строится по модели: «Кто (говорит) — что — по какому каналу — кому — с каким эффектом».

Понимание аудиторией содержания медиа — один из важнейших аспектов тех общественных проблем, которые связаны с медиа. Он сегодня становится все более актуальным, что обусловлено цифровизацией СМИ, делающей взаимоотношения между журналистами и аудиторией все более сложными, поскольку она и сама активно включилась в производство контента. Становление «человека медийного», с одной стороны, результат как технологического развития медиа, так и адаптации людей к жизни