Лорд Света - Дж. С. Андрижески

его бородатому подбородку, а затем заставила себя уйти. Она отошла в другой конец комнаты, пытаясь вернуть себе самообладание. Она подошла к своим друзьям.

К Кэлу.

Она рассказала им, что произошло.

Девин вытащил свой телефон из кармана куртки, как только всё понял.

Он набрал первый номер в своём списке контактов, и Габриэла ответила на звонок.

В течение нескольких минут все, кто находился в бывшей клетке льва, казалось, говорили одновременно. Все достали телефоны и позвонили кому-то, кто находился в коматозном состоянии в гостиной Девина. Теперь вокруг раздавались смех, крики, потрясённые разговоры. Их голоса эхом отдавались от бетонных стен, мешая думать и даже слышать.

Алексис даже перекинулась парой слов с Дариндой.

Она вернулась к своим родителям, и мать, улыбаясь, сунула ей в руку телефон и сказала, что кое-кто хочет поговорить с ней.

Алексис услышала голос Даринды на другом конце провода.

Они разговаривали недолго, но, наверное, в десятый раз за этот день Алексис почувствовала, как у неё перехватило горло, когда до неё дошла реальность того, что её подруга жива.

Она вспомнила ту ночь, когда впервые встретила Кэла, когда он сказал ей, что все её собратья мертвы, что Даринда мертва, что все старейшины мертвы, что Лана, вероятнее всего, мертва, что все Светоносные, которых она когда-либо встречала, мертвы.

Теперь ей казалось, что всё это было миллион лет назад, как будто это случилось с кем-то другим, как будто это была совершенно другая Алексис.

В конце концов, все звонки завершились.

В конце концов, они сказали всем подняться сюда и присоединиться к ним в львиной клетке, чтобы увидеть конец света… или, возможно, его новое начало.

Алексис посмотрела на своих родителей, стоявших в другой части клетки, и попыталась понять, как они все оказались в этой ситуации.

Затем, выбросив и это из головы, она вспомнила, что сказал её отец…

Её.

Отец.

…и она подошла к месту, где раньше находились вторичные врата, за которыми следила наиболее тщательно, которыми пользовалась больше всего всё то время, что жила в Лос-Анджелесе.

Он сказал, что у него есть заклинание.

Что у него есть нечто, что поможет ей вновь открыть врата.

Алексис прижала руки к бетону и закрыла глаза.

Ничего.

Она ничего не ощущала даже сейчас.

Даже с самым могущественным заклинанием в мире, даже с заклинанием, данным ей Древними, как она могла открыть что-либо без своей магии Светоносной? Как бы она вообще поняла, что заклинание сработало?

Это её мать должна открыть врата.

Даринда и её мать должны быть теми, кто попытается.

Но не она.

Алексис всё ещё стояла там, когда Кэл подошёл к ней с другой стороны.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — нежно спросил он.

Алексис открыла глаза.

Отойдя от стены, она нахмурилась и покачала головой.

— Нет, — сказала она.

— Мы должны открыть дверь, — сказал Кэл.

Она повернулась и хмуро посмотрела на него. По какой-то причине его слова разозлили её.

— Зачем? — спросила она. — Разве есть разница, закрыты двери или открыты?

Кэл нахмурился. Судя по выражению его лица, её слова застали его врасплох.

Затем он задумался, и его взгляд как бы обратился внутрь него.

— Я чувствую, что-то грядёт, — сказал он после паузы. — Я чувствую, как оно неизменно становится всё более спешным. Ты чувствуешь это, Светоносная?

Повисла тишина, пока она пыталась почувствовать то же, что и он.

Ещё через несколько секунд она почувствовала, как её охватывает какой-то жуткий ужас.

Она почувствовала безнадёжность, с которой, как она поняла, какая-то её часть боролась с самого возвращения через врата. Безнадёжность, которую она ненавидела всеми фибрами своего существа. Это ощущалось подобно смерти. Это чувство напоминало отчаяние, конец всего, что она когда-либо любила в своём свете.

Кэл предупреждал её об этом.

Иные… они не были по ту сторону дверей, ожидая, когда можно будет пройти. Испуганная часть её сознания думала именно так, но это чувство было иллюзией. Оно было ложью, независимо от того, насколько реальным это казалось ей.

Иные не были опасностью, которая возникнет, если она откроет двери.

Иные уже были здесь.

— Я думаю, они проникли в материальные миры уже давным-давно, — сказал Кэл, чувствуя то же, что чувствовала она. — Думаю, мы замечали это в мелочах… когда сражались с тёмными существами, которые проходили через двери. Мы замечали это, когда в человеческом мире происходили внезапные, тёмные смены власти, происходили плохие вещи, которые казались почти сверхъестественными по своей природе… подобно разложению внутри самого мира. Но с уходом Древних, без противовеса этой силе…

— Они превзойдут нас, — закончила Алексис, видя это его глазами. — Они заключат нас здесь в тюрьму. Поработят нас. Извратят нашу реальность… навяжут всем нам свой взгляд на мироздание. Пока мы не поверим, что вокруг только тьма, что правды нет. Света нет. Ничего, кроме тяжести, отчаяния, борьбы и убийства друг друга за деньги и власть…

— Это уже произошло в моём мире, — сказал Кэл. — Ты видела это. Мой отец управлял этой силой. Он сделал всё, что мог, чтобы изолировать нас от других миров.

Он мрачно посмотрел на неё своими бледно-зелёными глазами.

— Мир Странников не всегда был таким таинственным, Алексис, — сказал он. — Мы не всегда были так далеки от всех других планет и измерений. Раньше у нас были гости. Была налажена торговля с каждой планетой каждого известного измерения. Браки между людьми из разных измерений были обычным делом до того, как мой отец объявил их вне закона. Только после того, как мой отец пришёл к власти, всё стало так, как сейчас. Он изолировал нас от остальных миров. Он развязал с ними войну, отрезал им доступ к нам. Некоторые из нас в конце концов восстали и свергли моего отца. Они сделали меня королём, и я пытался изменить это, но слишком многие привыкли к тому, что творил мой отец…

Кэл посмотрел на Алексис, скривив губы.

— Слишком многие жаждали этой власти, жаждали отравленных подарков, обещанных Иными. Иные воспользовались этим и дали отпор.

Уставившись в ночь, он стиснул зубы.

— Когда некоторые из нас продолжили сопротивляться, они нанесли, как они надеялись, последний, сокрушительный удар. Чтобы полностью изолировать нас. Чтобы гарантировать, что никакому другому, лучшему миру не будет позволено существовать. Они не позволили бы нам сравнивать их ужасный тёмный мир с чем-то лучшим. Они не позволили бы нам надеяться, мечтать о лучшем пути для себя. Единственный способ сделать это — уничтожить всех Светоносных. Создать каждый мир по образу мира моего отца… чтобы мы все приняли их реальность как единственную возможную.