Дикие сердцем - Виктория Клейтон

Внезапно я ощутила, что должна наконец разобраться в себе, поставить все точки над «i». Обрывки мыслей кружили в голове, вызывая беспокойство. Вероятно, я не была таким уж хорошим товарищем. Вне нашего круга человеческие отношения казались исключительно гармоничными, но это никоим образом не касалось меня. Хуже того, я была эгоистичной и жестокой. Я заслуженно стала неприкасаемой, опустилась до статуса парии.

Когда я позвонила отцу, намереваясь рассказать, что решила не выходить замуж за Алекса, Фэй выхватила у отца трубку и закричала, что я сошла с ума. Возможно, она была права. Какое удовольствие она испытала бы, если бы узнала, что меня охватило отчаяние!

Фэй случайно встретила нас с Алексом в Беркли, когда не прошло и десяти дней с момента нашей с ним первой встречи. Фэй уставилась на нас с недоумением, которое вскоре сменилось любопытством. На следующий день она позвонила мне и устроила допрос с пристрастием. Ее интересовало, где я встретила Алекса и как часто мы с ним видимся. Когда я ответила, что едва с ним знакома, Фэй, как мне показалось, успокоилась. Я не сообщила о том, что виделась с Алексом трижды на протяжении последней недели. Спустя два месяца мы с Алексом оказались на танцевальной вечеринке, которую устраивал отец. Ни у кого уже не оставалось сомнений, что мы влюблены. Увидев нас вместе, Фэй поперхнулась шампанским и кисло улыбнулась, словно ее вынудили пить уксус. Она сразу как-то сникла, постарела. Дорогой макияж не скрывал более ее возраста. Алекс сказал мне как-то, что Фэй звонила ему несколько раз после той памятной встречи в Беркли и приглашала пообедать. Ему приходилось каждый раз придумывать подходящий повод для отказа. Когда я спросила, почему он не рассказывал этого раньше, Алекс довольно резонно пояснил, что не хотел расстраивать меня.

Алекс, как всегда, взял инициативу в свои руки и пригласил отца и Фэй пообедать с нами. Я удивилась тому, что Фэй сразу же согласилась. Я поняла, что она не может ничего с собой поделать — ее тянуло к моему жениху. Алекс моментально очаровал Фэй. Мы с отцом могли бы пересесть за другой столик, потому что практически не принимали участия в разговоре. Поведение Алекса нельзя было назвать флиртом. Словом «флирт» нельзя описать тот уважительный флер, которым Алекс окружил Фэй. Он умело играл словами, позволяя ее надеждам воспарить до небес. К окончанию ужина я уже с трудом сдерживала зевоту. Фэй, напротив, сияла. Ее глаза сверкали, она была крайне возбуждена.

После этого Фэй время от времени писала Алексу короткие записки, звонила ему по телефону. Они обедали вместе раз в две недели. Не было сомнений в том, что Фэй влюблена в Алекса. Отец прекрасно все понимал, но прибегнул к испытанному средству, к которому часто прибегают стареющие мужчины: он старательно делал вид, что ничего не замечает. Фэй стала относиться к отцу, как к престарелому родственнику, от которого мало проку, но с которым все же стоит считаться. Она теперь относилась к нему гораздо мягче.

Я спросила у Алекса, как долго он сможет играть с Фэй. Алекс ответил, что подобная игра может продолжаться бесконечно. Фэй принадлежала к тому типу женщин, которые восхищение и преклонение предпочитали сексу, так как была слишком холодной и эгоцентричной по натуре. Алекс убедил Фэй, что считает ее своей ровесницей (Фэй была старше его на десять лет). Он давал ей понять, что у них схожие вкусы и опыт, тот же уровень интеллекта, а я была для него красивым ребенком — Спящей Красавицей, утешением за то, что он слишком щепетилен и не может позволить себе вступить в противоестественную связь с Фэй. Ситуация напоминала странную комедию с тайными намерениями и обманчивым удовлетворением.

Мне было непонятно, почему Алекс считает, что должен продолжать игру. На прямо поставленный вопрос Алекс без малейшего стеснения пояснил, что мой отец — богатый человек, а он, Алекс, обязан помешать Фэй убедить отца лишить меня наследства. Когда я сказала, что прекрасно проживу и без отцовского наследства — Алекс и так взял на себя все расходы, а мои заработки значительно возросли (Алекс настоял на том, чтобы я подняла цены на свои картины), Алекс ответил, что денег никогда не бывает слишком много.

Он вел себя с Фэй очень разумно. Когда она выпивала чуть больше, чем следовало, и была на грани того, чтобы признаться ему в любви, Алекс всегда умудрялся избежать объяснений, хотя всем своим видом показывал, что испытывает такое же томление. Фэй стала эмоционально зависимой от него. Алекс давал ей иллюзию сексуального возбуждения без грязи и похоти реального полового акта. Думаю, что Алекс испытывал удовольствие от осознания своей власти над Фэй. Я не имела ни малейшего представления, находил ли он ее привлекательной на самом деле.

Раздумья о Фэй, которая, без сомнений, не была образцом гармоничной личности, помогли осознать: я была не так уж безнадежна по сравнению с другими. Мрачные мысли, которые терзали меня, отступили. Проблема была в том, что я никогда не оставалась по-настоящему одна. В Лондоне у меня всегда находилось какое-нибудь занятие. Рядом всегда был кто-то, с кем я могла пообщаться. Может, это и звучит глупо, но человек нуждается в развлечениях. Любительская пьеса, частный показ мод, ужин в компании друзей помогали заполнить время. В деревне у меня было море свободного времени, и я не знала, что с ним делать. Я чувствовала, что должна организовать себя и заняться чем-то полезным. Мне представилась прекрасная возможность прочесть «Историю упадка и разрушения Великой Римской империи» Гиббона[46]. Я давно давала себе обещание сделать это. Кроме того, я могла начать читать «В поисках утраченного времени»[47]. Здесь, в уединении, никто не смог бы помешать мне насладиться прекрасными книгами. Но всеми фибрами своей души я жаждала общения, мне хотелось вести себя как можно легкомысленнее.

Я нехотя признала, что скучаю по Алексу. Я так нуждалась в человеке, который находился бы рядом и думал в первую очередь обо мне! Я уже успела привыкнуть к вниманию Алекса, а сейчас остро ощущала его нехватку. Но если я не могла быть счастлива в одиночестве, то значит, со мной что-то не в порядке? Я попыталась представить себя балансирующей между шумным миром и уединением, полной автономией, позволяющей освободиться от иллюзий. На мгновение я нашла точку опоры. Я поняла, что следует делать, чтобы освободиться от лжи, неудовлетворенности самой собой и окружающим миром. Мне следовало привести мысли в порядок и не позволять себе предаваться пустым мечтаниям.

Раздался громкий стук в дверь. Хлоя с рычанием подскочила, я тут же спрыгнула с кровати. Я была настолько обрадована перспективой увидеть кого-нибудь, что почти подбежала к двери. Мою радость нисколько не омрачил тот факт, что я увидела перед собой Дасти Миллера. Дасти приподнял над головой кепку, приветствуя меня, и протянул лист бумаги.

Дорогая Фредди!

Так как ты решила остаться еще на некоторое время, в доме следует сделать небольшой ремонт. Для начала стоит подлатать крышу. Дасти лучший мастер в округе.

Я должен ненадолго уехать в Бексфорд, на сельскохозяйственную выставку. Мы собираемся продать несколько коров. Скоро вернусь.

Гай.

— Вы собираетесь отремонтировать крышу? Как любезно с вашей стороны! — Меня удивляла скорость, с какой весть о моем решении остаться распространилась по деревне.

— Дело не в любезности. Мастер Гай — мой босс. — Дасти с досадой сплюнул в кусты. Если мастер Гай скажет: «Прыгай с обрыва», я буду обязан подчиниться. — Глаза Дасти загорелись. — Как будто я и так не надрываюсь с утра до вечера! Мастер Гай приказал дать объявление в газете: на мельнице срочно нужен помощник. Джордж не будет больше работать по вечерам. — Дасти снова сплюнул. — Мастер Гай решил, что парню нужно образование. Вы видали такое? — Дасти откашлялся и сказал с презрением: — Я никогда не получал никакого образования.

— Я сожалею, что вам приходится выполнять дополнительную работу из-за меня. — Мои сожаления не были искренними, но я полагала, что должна приложить усилия, чтобы наладить с Дасти дружеские отношения.

— Ремонт камышовой кровли — не самое легкое занятие, — ныл Дасти.

Я попыталась изобразить сочувствие.

— Одну минуту, — сказала я, когда Дасти сдвинул кепку на затылок и развернулся, чтобы уйти. — Вы сказали, что нуждаетесь в помощнике на мельнице. Почему бы мне не попробовать? Думаю, что я не слабее Джорджа.

Дасти развернулся и посмотрел на меня с сомнением.

— Вы — помощник? Вы не доживете до конца рабочего дня. — Дасти тряхнул головой. Облако мучной пыли поднялось над ним. — Хотя, думаю, что даже вы сможете наблюдать за механизмами. Кроме того, у вас есть пара ног. — Дасти уставился на мои ноги с ехидной улыбкой. — Какого черта вам все это нужно?