Песнь кецаля - Валентин Леженда

Вся восточная часть долины Мехико — большой сельскохозяйственный район. С утра воздух еще не успел накалиться. Земля отдавала влагу вчерашнего дождя. Кругом зеленели кукурузные поля, плантации магея, люцерны и картофеля. Около населенных пунктов цвели фруктовые сады. То тут, то там бродили стада тучных коров. Идиллия, да и только.

Указатель на обочине дороги засветофорил названием “Апакско”.

— Если сюда попасть восьмого сентября, — прокомментировал всезнайка Хоакин, — можно подумать, что вы оказались на театральных подмостках или где-нибудь в Рио на карнавале. Все вокруг окрашено в желтый цвет. Он у нас символизирует счастье на том свете.

— Да. Я читала, — поддакнула парню Бетси. — У ацтеков рай ассоциировался непременно с желтым цветом. Он даже назывался Дом Кукурузы.

— Именно! — расцвел парень, ужасно довольный тем, что иностранка так хорошо знакома с историей его родины. — Восьмое сентября — праздник Святой Девы Марии, покровительницы здешних мест. Если посвятить этот день молитвам и размышлениям — оставшиеся дни года будут для тебя благополучными. По крайней мере так считают жители Апакско.

— Хм! — иронично ухмыльнулась Труди. — Посмотришь на местных пеонов, так не подумаешь, что благополучие — частый гость в их доме.

Юноша ничего не ответил язвительной брюнетке. Только сдвинул в одну линию свои черные тонкие брови.

Миновав границу штата Мехико, въехали в штат Идальго, получивший свое название в честь национального героя Мексики Мигеля Идальго. Пейзаж практически не изменился, но дорога стала слегка подниматься вверх. Поля все чаще карабкались по склонам гор, покрытых стройными соснами, все больше попадалось агав и кактусов.

Бетси заметила, что климат здесь был более сухим, чем в Мехико.

Внезапно их джип остановился, и Хоакин предложил немного пройтись, размяться.

— Хочу показать вам одно прелюбопытнейшее растение, — пояснил парень, — Не бойтесь, змей здесь нет.

Шли минут десять—пятнадцать по узенькой тропе, продираясь сквозь колючие кустарники, так и норовившие порвать джинсы. Наконец ложбинка чуть расширилась, и Бетси увидела прямо перед собой какие-то довольно высокие и раскидистые кусты.

Хоакин сорвал зеленый стручок.

— Перец! — разочарованно воскликнула Регентруда.

— Да, перец. Вот только он не употребляется в пищу, потому что ядовит. В древности ацтеки сжигали его в жаровнях. При этом выделялся ядовитый газ, который был весьма действенным оружием против врага. Используя направление ветра, наши предки устраивали своего рода газовые атаки.

— Ничего себе! — восхитилась брюнетка. — А сейчас его используют?

— Иногда, — весьма сдержанно ответил молодой человек. — Говорят, именно этим перцем следует посыпать вторую кожу джумби, чтобы он, надев ее, сгорел.

Снова эти легенды о джумби. — сосунах. Что за дикие предрассудки.

Однако юноша как ни в чем не бывало принялся срывать стручки и набивать ими предусмотрительно прихваченный полиэтиленовый пакет. Элизабет посмотрела-посмотрела, да и принялась ему помогать. Через пару минут к ним присоединилась и Регентруда, не перестававшая при этом бубнить себе под нос что-то нелестное насчет неразвитых народов, погрязших в ведовстве и шаманстве.

Наполнив перцем пакет, двинулись дальше.

Вскоре на горизонте показалось грязное серое облако.

— Это уже Тула, — ответил на недоуменный вопрос Труди Хоакин. — А в небе цементная пыль. Издержки промышленного производства.

В послеацтекский период Тула превратилась в мелкий провинциальный городишко. Причем исключительно “индейский”. Разделение на “испанские” и “индейские” города было введено еще в XVI веке монашескими орденами, хозяйничавшими в Мексике. “Испанскими” были Мехико — центр вице-королевства, столицы провинций, например, Гвадалахара, Пуэбла, Оахака, некоторые прибрежные города-крепости. Здесь селились испанские колонизаторы, а затем проживали их потомки. Остальная же масса населенных пунктов считалась “индейской”, так как основное их население составляли аборигены.

Подобная дифференциация сказалась на облике почти всех городов, созданных в эпоху колонизации. В то время как в “испанских” городах возводились пышные дворцы и особняки для высших чиновников, иноземного дворянства, богатых торговцев, то “индейские” города застраивались по единому образцу. Прямоугольные кварталы, сходящиеся к центру города с обязательным зданием муниципалитета и собором. Центр — площадь со сквериком и, обычно, беседкой для оркестра, играющего по праздничным и выходным дням. Здесь же или неподалеку находятся городской рынок и центральный отель.

Вот именно таким маленьким, застроенным по регулярному плану городком и была современная Тула, в последние десятилетия сжатая со всех сторон современными промышленными предприятиями.

— Кстати, — не утерпела подколоть брюнетку Бетси, когда они проезжали городскими улочками, — помнится, именно отсюда родом твой приятель Ордоньес, Регентруда сделала вид, что не расслышала. Проехав город, направились к археологическому заповеднику.

— Руины древнего Толлана были открыты учеными в 1942 году… — начал свой рассказ Хоакин.

Некогда этот город являлся священной столицей воинственного и высокоразвитого народа тольтеков. До сих пор остается загадкой, кем же были тольтеки и откуда взялись они в долине Мехико. Кто-то считает, что они были выходцами из легендарной Атлантиды, другие полагают, что этот народ пришел из Верхней Калифорнии…

— Мне больше нравится первая версия, — безапелляционно заявило сероглазое чадо. — Атлантида… Это так ро мантично! Так красиво! А то — Калифорния. Фи! Не надо давать американцам лишнего повода для бахвальства. И так уже всем покоя не дают, лезут со своими советами, будто они самые основные. Атлантида! Только Атлантида!

— Погодите, — пообещал юноша. — Скоро вы увидите самых настоящих атлантов.

— Ух ты! — захлопала в ладоши Труди.

— Кроме Толлана, тольтеки основали еще множество городов по всей Мексике, которые управлялись царями. Ацтеки упоминают о десяти тольтекских правителях. Пятым по счету был Се-Акатль, или иначе Кецалькоатль, который жил пятьдесят два года…

— Священное для местных древних народов число, — пояснила Бетси.

— Не перебивай! — возмутилась Регентруда. — Продолжай, Хоакинчик!

В 980 году Се-Акатль был избран царем-жрецом Толлана, что подтверждается рисунком, выбитым на скале поблизости Тулы. Говорят, что это был мудрый вождь, просветитель, создатель тольтекского календаря. По легенде, он имел светлую кожу и носил длинную бороду. Правил Се-Акатль около двадцати лет, до 999 года. Это был расцвет Толлана.