Всё, что необходимо для смерти - Анастасия Орлова

не пахло алкоголем. Хотя неизменная фляга всё-таки болталась при бедре. Медина молча забрал протянутый карандаш.

— Ну, давай, скажи, что ты же говорил, а я, самовлюблённый мудак, осложняю всем жизнь!

— Чем я могу помочь, Блад? — спокойно спросил Медина.

Полковник нервно прошёлся туда-сюда по гондоле управления, с тяжким вздохом плюхнулся в кресло пилота.

— Ты ведь не пойдёшь против Ортиза ради меня?

— Нет, не пойду.

— А убить за него готов?

— Я не убийца, Блад, я пилот. Но, если потребуется…

— Тогда помоги спасти жизнь ему, мне и Грин.

***

— А вы не понимаете? — идеальные брови императора в искреннем изумлении поползли вверх.

Полковник Барратт действительно не понимал. Не понимали и ещё четверо офицеров, участвующих в разговоре. Всех их среди ночи выдернули из постелей, приволокли пред ясны очи его императорского величества, не дав ни привести себя в порядок, ни даже толком проснуться.

— Кто такой этот адъютант? Слишком серьёзную информацию он передавал для того, чтобы добыть её самостоятельно, — продолжил свою мысль император. — Его принесли в жертву, бросили, когда Маскелайн раскрыл его махинации, а сами спрятались за его спиной.

— То есть вы думаете, что есть ещё крыса? — спросил один из офицеров.

Император хладнокровно кивнул.

— Я в этом уверен. И уже давно. Если враг каждый раз предугадывает наши манёвры, дело вовсе не в его проницательности. Мне непонятно другое: почему генерал, подозревая своего адъютанта, успел собрать целую папку доказательств его продажности, но ни словом не обмолвился об этом ни мне, ни тайной полиции? Почему сам решил разобраться с ним? И когда собирался рассказать нам, что завтрашний бой тоже продан?

— И что же теперь? Менять тактику боя? — поинтересовался Барратт.

— Распад осведомлён о нашей нынешней стратегии. Соответственно, мы сможем довольно точно спрогнозировать их тактику, так, полковник?

— Так точно, ваше величество.

— Что ж, тогда устроим для них сюрприз: выстроим свою тактику таким образом, чтобы разбить противника!

— Ваше величество, — вмешался один из офицеров, до этого молчавший, — мы в любом случае не можем быть уверены в победе. Это решающий бой, и Распад, конечно же, стянет все свои силы. А численное превосходство на их стороне.

— Именно поэтому мы должны разбить их, оставить без дирижаблей, без армии, без главнокомандующих, — спокойно отозвался император. — Сделаем это — и войне конец. Дальше дело будет за малым. А что касается численного перевеса: к утру здесь будет три десятка боевых цеппелинов союзной Тобриулы.

Офицеры удивлённо переглянулись.

— Вы думали, моя дочь, ныне принцесса тобриульская, нас не поддержит? Я подозревал, что в наших рядах крыса, поэтому вёл переговоры лично и в строжайшей тайне. А теперь, господа, у нас есть четыре часа, чтобы обсудить новую тактику. И, ради общей безопасности, никто из вас не покинет этот кабинет до самого боя. Остальные офицеры получат новые задания непосредственно перед вылетом. Барратт, вы — вместо Маскелайна, ваш цеппелин флагманский. Пусть думают, что я в гондоле управления, но я останусь на земле. Грин со вторым пилотом переназначить к Аддерли. Их задача — пройти через линию фронта к флагманскому дирижаблю Распада. Мне нужен сам цеппелин и живьём, для показательной казни, — Ортиз, генерал, госбезопасность, Винтерсблад и прочая подобная нечисть, которая там может быть. Так, теперь основные силы…

***

В последний момент всё изменилось. Перед вылетом нас с Юмансом и часть нашей пехоты переназначили на «Слепого кочевника», а его, в свою очередь, отозвали с передовой.

— Зачем четыре пилота на одном цеппелине? — недоумевал Юманс, пока мы шли к «Кочевнику».

— Четыре лучших пилота, лейтенант, — отвечаю, — значит, наше новое задание будет нелёгким.

Поднимаемся в гондолу управления. Аддерли и его второй пилот уже на месте. Джеймс бросает на меня холодный взгляд, в котором ещё сквозят и обида, и его уязвлённое самолюбие; подчёркнуто официально пожимает мне руку. Мы не виделись с того самого вечера, когда он швырнул мне в лицо рубашку Винтерсблада. Непростой предстоит полёт!

— Подполковник Грин, вы мой второй пилот сегодня. Лейтенант и майор, вы можете пока отдохнуть, понадобитесь нам позже.

Аддерли внимательно смотрит мне в глаза, и что-то в его взгляде заставляет меня внутренне содрогнуться: он не просто зол. Он предвкушает возмездие.

— Какое у нас назначение? — спрашиваю, предчувствуя недоброе.

Джеймс выдерживает паузу, и его молчание ледяными пальцами щекочет мой хребет.

— Сэр? — не выдерживаю.

— Прорваться в тыл врага и захватить флагманский цеппелин.

Теперь ледяные пальцы не только перебирают по косточкам мой позвоночник, они впиваются в желудок, в горло, в сердце. Я понимаю, чей цеппелин назначен флагманским.

— Может, воды, подполковник? — холодно интересуется Джеймс. — Вы побледнели. Поверьте, причин для беспокойства нет. Ночью был раскрыт предатель. Тактика боя полностью изменена. Теперь мы победим, вне всяких сомнений.

Плохо сдерживаемая досада в голосе никак не вяжется с его словами, но я не обращаю на это внимание. Сейчас меня тревожит совсем другое.

— Есть распоряжения по поводу их команды?

— Разумеется, — Аддерли издевательски тянет время. — Все тузы, которые окажутся на борту, нужны императору живыми. Ах, да, ещё Винтерсблад! И цеппелин: для этого здесь четыре пилота, — Джеймс продолжает что-то говорить, но я его уже не слышу.

Мысли мечутся в голове, как вспугнутые летучие мыши. Какова вероятность, что Винтерсблада получится взять живым? А если это удастся, то каковы шансы спасти его от последующего расстрела?

— Грин! — гаркает Аддерли мне в самое ухо. — Слышите меня?

Фокусирую на нём взгляд, пытаясь понять, что он от меня хочет.

— Я могу тебе доверять? — понизив голос, спрашивает он. — Как бы там ни было, это бой. И они наши враги. Я бы хотел быть уверен, что ты не выстрелишь мне в спину из-за него.

Я не отвечаю. Ещё пару недель назад я бы не задумывалась: «Конечно, нет! Джеймс, я бы никогда не смогла выстрелить в тебя. Даже ради него». Но сейчас этот вопрос застал меня врасплох. А я могу ли доверять тебе, Аддерли?

***

В утро перед боем в гондоле