Звездный свет (сборник) - Хол Клемент

— Вы знаете, Барл, а ведь мы можем поставить этого молодчика на место. Хотите попробовать?

— Я бы с наслаждением, но мы не можем позволить себе злить его, пока мы здесь. Я не хочу, чтобы он и его приятели швыряли свои копья в наш «Бри»…

— Да я хочу не разозлить, а напугать его! «Варвары»… Я заставлю его проглотить это словечко, чего бы мне это ни стоило. Все зависит от двух обстоятельств: во-первых, знают ли Летчики, как эти планеры действуют, и, во-вторых, захотят ли они поделиться с нами своими знаниями?

— Наверняка знают, если только давным-давно не забыли о них, когда построили более совершенные…

— Тем лучше для моей затеи!

— …но я не уверен, что они пожелают рассказать нам об этом. Я полагаю, ты уже догадался, что я надеюсь извлечь из этого похода: я намерен научиться у Летчиков всему, чему смогу. Именно поэтому я так стремлюсь добраться до этой их ракеты у Центра; сам Чарлз говорил, что она содержит новейшее научное оборудование, какое только у них есть. Когда оно будет у нас в руках, на море и на суше не найдется такого пирата, который осмелился бы задеть «Бри», и мы больше не будем платить портовые пошлины — мы сами будем составлять свои меню…

— Я уже догадался.

— Вот я и сомневаюсь, что они согласятся дать тебе нужные сведения. Они могут заподозрить нас…

— А я считаю, что вы сами слишком подозрительны. А вы хоть раз пытались у них получить научную информацию, которую вы собираетесь украсть?

— Да, и Чарлз всегда говорил, что нам ее не понять…

— Что ж, может быть, он и прав, а может, он и сам не знает всего. В общем, я намерен расспросить кого-нибудь из его товарищей относительно планеров; я хочу увидеть, как этот Риджаарен будет унижаться перед нами.

— Да скажи толком, что ты задумал?!

Дондрагмер объяснил ему во всех подробностях. Сначала капитан преисполнился сомнений, затем постепенно им начал овладевать энтузиазм, и наконец оба они поспешили к радиоустановке.

13. Оговорка

К счастью, прошло много дней, а Риджаарен все не возвращался. Его сопровождающие остались; четыре-шесть планеров непрерывно кружили над кораблем, и еще несколько сели на вершинах холмов рядом с катапультами. Число воздушных кораблей сколько-нибудь заметно не изменилось, но население холмов увеличивалось изо дня в день. Земляне приняли план Дондрагмера с энтузиазмом и, как подозревал Барленнан, решили немного позабавиться. Некоторые моряки оказались неспособны с достаточной быстротой воспринять то, что требовалось, и от главной части плана их пришлось отстранить; но в конце концов и они разобрались в положении. Барленнан был уверен, что свою скромную роль в предстоящем спектакле они сыграют, а пока он поставил их чинить расшатавшиеся мачты, которые держались только на такелаже.

План дозрел и был как следует отрепетирован задолго до возвращения переводчика, и командный состав горел желанием опробовать его, хотя Дондрагмер одновременно разрабатывал еще один проект и почти непрерывно торчал у радиоаппаратов. Так они держались несколько дней, но вот однажды утром капитан и помощник, исполненные решимости опробовать свою идею немедленно, не сговариваясь, отправились на холм, где стояли планеры. Погода давно уже установилась, и дул только обычный для месклинских морей ветер, — то ли он помогал, то ли мешал полетам. Видимо, на этот раз он склонен был помочь; планеры натягивали привязные тросы, словно живые существа, и члены экипажей стояли у крыльев, вцепившись в кусты, готовые в любую секунду прийти на помощь напряженно натянутым канатам.

Барленнан и Дондрагмер шли к машинам до тех пор, пока им грубым окриком не приказали остановиться. Они понятия не имели о чине и о правах типа, отдавшего этот приказ, поскольку на нем не было никаких знаков различия; но в их планы не входило пререкаться по таким пустякам. Они остановились и с расстояния в тридцать-сорок ярдов принялись разглядывать машины, между тем как члены экипажей глядели на них довольно враждебно. Очевидно, спесивость Риджаарена была неотъемлемой чертой его народа.

— Вы удивлены, варвары, — произнес наконец один из них. — Если бы я счел, что, глядя на наши машины, вы можете чему-нибудь научиться, я бы прогнал вас прочь. Но я скажу только, что больше всего вы похожи на малых детей.

Он говорил на языке Барленнана примерно с таким же акцентом, как и его начальник.

— Ну, глядя на ваши машины, многому не научишься, — сказал Барленнан. — Смотри, сколько неприятностей приносит вам ветер, сколько народу занято, а тут всего-то и нужно только — сделать крылья складными и опускать переднюю часть плоскости.

Он произнес слово «крылья» по-английски, так как в его языке такого не было. Страж немедленно потребовал объяснений; получив их, он на мгновение утратил высокомерный вид.

— Так ты видел планеры раньше? Где?

— В жизни никогда не видел летающих машин, подобных вашим, — ответил Барленнан. Он не сказал ни слова лжи, и только ударение на слове «вашим» вводило собеседника в заблуждение. — Мне не приходилось раньше бывать так близко от Края Света, и я полагаю, что эти ваши хрупкие конструкции развалились бы на куски под собственной тяжестью, если бы вы попытались слетать на них дальше к югу.

— А как же…

Но тут страж замолчал, сообразив, что тон его не приличествует цивилизованному существу, разговаривающему с варваром. Некоторое время он пытался сообразить, какого же тона ему теперь придерживаться; в конце концов он решил передать эту проблему на усмотрение начальника.

— Когда Риджаарен вернется, он, несомненно, охотно выслушает все ваши предложения относительно мелких усовершенствований в планерах. Если они окажутся ценными, он, может быть, даже снизит вам портовые налоги. Ну, а до тех пор я вынужден просить вас держаться подальше от наших машин; вы можете заметить в их конструкции некоторые ценные особенности, и тогда, к великому нашему сожалению, придется рассматривать вас как шпионов.

Барленнан и его помощник, в высшей степени удовлетворенные произведенным эффектом, вернулись на «Бри» и дословно пересказали этот разговор землянам.

— Как он реагировал на твой намек, будто у вас есть планеры для полетов в широтах с двухсоткратной силой тяжести? — спросил Лэкленд. — Ты считаешь, он поверил?

— Не могу сказать; просто он решил, что либо он много говорит, либо много слушает, и отложил разговор до прихода своего шефа. Впрочем, мне представляется, что начало мы положили хорошее.

Возможно, Барленнан был прав, но переводчик по возвращении вел себя точно так же, как прежде. После посадки его планера и перед тем, как он стал спускаться с холма к кораблю, была какая-то задержка: вполне возможно, страж доложил ему о разговоре, но вначале переводчик даже не заикнулся об этом.