Антидиверсанты - Сергей Зверев

Потом резко поднялся и позвал Тараса и Кречета:

– Двинули за мной.

Когда спецы быстро прошли метров двести, оказавшись у края разрушенных сооружений Полигона, Коваль присел на траву под защитой густого куста терновника. Махнул рукой бойцам. Сейчас нужно было провести небольшую разъяснительную беседу.

– Вот что, хлопцы, положение у нас хуже некуда, – медленно произнес он, проверяя свой боекомплект. – Девяносто девять процентов, что мы угрохали военный патрульный вертолет. Сами разумейте, какие будут последствия. Вас я постараюсь отмазать, но…

Хлопцы молчали.

– Короче. Вариантов всего два. Первый. Мы вызываем штаб и ждем свой транспорт. Дальнейшее очевидно. Второй. Мы продолжаем выполнение задания. Правда, в этом случае нам нужно заключить между собой небольшой договор. Врубаетесь, о чем я?

Никто из спецназовцев по-прежнему не произнес ни слова.

– Сейчас мы вынуждены пойти на крайние меры, вступить в огневой контакт с засланными группами, а потом…

Коваль прервался, вслушиваясь в ночную тишину. Но ее нарушал только согласованный стрекот цикад.

– Бор, – тихо произнес Богдан, – почему ты в нас сомневаешься? Никто ничего не узнает. К тому же срезал вертушку я. И уже после того, как они покосили наших…

– Тебе прекрасно известно, – жестко сказал Коваль, – что расследование будет очень серьезным. Неужели ты забыл, как проверяют в ГРУ? Соберут все обломки «Ми-6», отправят на экспертизу, прочешут тут каждый квадратный метр, подсчитают число гильз. Даже если мы успешно ликвиднем диверсантов, на вопросы отвечать все равно придется. И не один раз. Но шанс свалить это дело на них у нас есть.

Со стороны поля ветер приносил едкий запах дыма, едва шевелились листья деревьев. Луна скрылась за тучами, и над Полигоном повисла темная августовская ночь.

– Так чего мы сидим, Бор? – Кречет, самый молодой боец, уже готов был вскочить с места.

– Эти хлопцы не дураки, давно завершили свои разборки. Ты думаешь, у них проблемы со слухом? Но уходить им пока рано. Простая арифметика. Одна группа что-то здесь ищет и, возможно, уже нашла, вторая ей мешает. Пока оба отряда не выполнят свои задачи, они останутся здесь. Я почему-то убежден, что этого пока не произошло.

Коваль поочередно посмотрел на лица спецов и неожиданно улыбнулся:

– Будем работать на полную мощь. Схема обычная.

23

Северо-восточная Украина

Полигон

18 августа

00.52

– У меня есть большая проблема. – Томсон выговаривал слова негромко, но очень четко, словно опасаясь, что его не поймут. – Двое раненых. Причем одного из них нужно срочно доставить в реанимацию. Я знаю, куда их отвезти. И каким образом. Поэтому и предлагаю разойтись мирно.

Компромисс получался странным. Митин это хорошо понимал. Выходило вот что: он разрешает доблестным победителям покинуть поле боя вместе с найденными генераторами, да еще унести своих пострадавших бойцов. Нет уж. Тут одно из двух. Или – или…

– Я предлагаю честную сделку, – усмехнулся Митин, поскольку в этих словах ему почудилась цитата из какого-то американского фильма. – Я не буду мешать тебе уйти, но только в том случае, если генераторы, которые ты украл из бункера, останутся у меня. По-моему, вполне разумно, aren’t you?

– У нас мало времени. – Томсон на секунду обернулся в сторону южной границы Полигона, где недавно прозвучал мощный взрыв. Не дожидаясь его приказа, Ник уже выдвинулся в том направлении, ожидая появления незваных гостей. Томсон понимал, что этот дозор мог оказаться совершенно бессмысленным. По-прежнему нельзя было понять, кто и с кем вел там бой, соответственно, спрогнозировать дальнейшее поведение неведомой вооруженной группы тоже было невозможно. – Я думаю, не стоит заполнять его пустыми словами.

– Других предложений у меня не может быть.

Митин поразился тому, с какой скоростью Томсон преобразился. Он сделал один шаг назад, но тут же напряг все мускулы, готовый в любую секунду выхватить пистолет, закрепленный на поясе.

Они простояли, не двигаясь, несколько долгих мгновений. Ситуация опять кардинально изменилась. Оба командира ясно осознавали, что начинать сейчас схватку бессмысленно – в заданных условиях шанс выжить равен нулю.

– У тебя есть свое задание, а у меня свое. Но договариваться все равно придется. – Митин иронично добавил: – Придется, dear American friend.

Запад и Рич, симметрично разместившиеся у выхода из двух бункеров, готовы были в любое мгновение выпустить во врага смертоносные заряды. Указательные пальцы правых рук в страшном напряжении замерли на спусковых крючках; достаточно малейшего давления, и прозвучит выстрел…

И через несколько секунд ночную тишину действительно в очередной раз разорвал согласованный резкий голос нескольких единиц огнестрельного оружия. Только раздался он совсем не с той стороны, откуда его ожидали засевшие в соседних бункерах бойцы российской и американской групп.

На фоне темного неба, где тучи снова скрыли неясный профиль ущербной луны, скрестились и пересеклись три слепящие пунктирные линии трассирующих пуль. Вели огонь два неведомых противника и Ник, занявший дозорный пост в ста пятидесяти метрах от бункеров.

Реакция обоих командиров была мгновенной. Томсон и Митин синхронно, будто исполняли заранее оговоренный трюк, метнулись в разные стороны и упали в помятый после недавнего боя бурьян.

И тут же с правой стороны, совсем близко, раздалась еще одна очередь. Пули свистящими огненными стрелами опять засвистели прямо над головой командира российского отряда спецназа…

24

Северо-восточная Украина

Полигон

18 августа

00.54

Коваль быстро вычислил местонахождение противника. Он ориентировался по тому направлению, которое выделил для себя по звуку еще перед неожиданным появлением «Ми-6». В тот момент расстояние до арены боестолкновения двух диверсионных групп достигало трехсот метров.

Приняв решение начать рискованную акцию, призванную скрыть подлинные причины гибели боевой машины украинских Вооруженных сил, Коваль исходил из простого, достаточно логичного допущения – оба противостоящих отряда, которые, видимо, вступили в ожесточенную схватку на территории Полигона, бесспорно, поспешили скрыться в каких-то углубленных подземных помещениях после первой же пулеметной очереди, раздавшейся с атакующего вертолета. И был необычайно удивлен, когда прибор ночного видения Богдана, посланного вперед, зафиксировал впереди две одинокие фигуры, одетые в камуфляж, стоящие поблизости от разрушенной стены, густо заросшей кустарником, которая, судя по всему, скрывала вход в бункеры…

Коваль отдал приказ своим бойцам максимально широко рассредоточиться на подступах к этому участку. Тарас молниеносно ушел влево, на втором фланге, справа, остался Кречет, а сам командир вместе с Богданом продвинулся вплоть до длинной металлической трубы, идущей параллельно фронтальной стороне бункеров. Коваль сразу определил, что эта труба является почти идеальным укрытием в начальный период наступательных действий.

Он перемещался с легкостью хорька, вышедшего на ночную охоту, всеми органами чувств фиксируя малейшие изменения в окружающей обстановке. И с необыкновенной скоростью выделил позицию еще одного бойца противника, находящегося в засаде справа всего в пятидесяти метрах от трубы, так удобно разделяющей пространство перед входами в подземные коммуникации разрушенных сооружений Полигона. Ник допустил одну оплошность, недопустимую для такого опытного спеца (сказывалась усталость после длительного боя), – сделал короткую перебежку перед тем, как занять новую огневую позицию, хотя обязан был преодолеть это короткое расстояние ползком.

Богдан следовал за командиром по пятам и сразу же зафиксировал его лаконичный жест (едва заметный взмах левой рукой), означающий: «Твоя цель – дозорный». Тарас в этот же момент тоже успел отметить в окулярах прибора ночного видения фигуру Ника. В жестко определенный, согласованный миг трассирующие очереди с двух сторон ударили в тот сектор, где находился заместитель командира американской ДРГ. А сам Коваль нацелил свой ручной пулемет на стоящих у входа в бункеры Митина и Томсона.

Ник ответил стремительно, но он не предполагал, что ему противостоят бойцы, так широко рассредоточенные на пространстве с противоположной стороны металлической трубы. Поэтому необоснованно открылся совсем с другого направления и через несколько секунд замер на месте. Из ослабевшей руки выпала штурмовая винтовка…

Митин и Томсон оказались в сложной ситуации. Для того чтобы продемонстрировать друг другу мирные намерения, они вышли из бункеров без автоматов. С собой у двух командиров групп спецназа было только личное оружие. Но стрелять из пистолетов в темноте по противнику, скрытому за металлической трубой, мог позволить себе только идиот.