Тайга - Марго Романова

— В любом случае, получается, что чужая жизнь для вас не так уж и значима, — продолжал настаивать он. — Гораздо важнее продлить свой род.

— У нас нет другого выхода, — терпеливо повторила берегиня. — И не смей винить нас. Так устроено природой.

— Лесные амазонки, — усмехнулся Николай.

— Кто лесные? — не поняла Березонька.

— Амазонки, — повторил он. — Женщины, живущие отдельными племенами и убивающие мужчин после соития.

— Мы их не убиваем! — отчаянно вскрикнула берегиня. — Мы не виноваты, что люди такие слабые.

— Послушай, а почему у вас нет своих мужчин? — вдруг осенило Николая. — Вы что, убиваете рожденных мальчиков?

— У берегинь никогда не рождаются мальчики, — уже спокойно ответила Березонька. — Хотя, я слышала, что много сотен лет назад, такое произошло. Одна из берегинь родила мальчика, а душу ему не нашли. Души маленьких мальчиков и мужчин сразу поднимаются вверх, они не оплакивают свою несостоявшуюся любовь, не мечутся вокруг своих могил. Для них это не так важно. Поэтому тот мальчик так и остался бездушной куклой, живой оболочкой, которую похоронили под плачущей липой. Она до сих пор поливает его своими слезами. Скорбит по нему и Тайга. Ведь он мог стать ее единственным сыном.

— Только его матери было все равно, — укоризненно покачал головой Николай. — Как же вы легко расстаетесь со своими детьми. Девочек — Тайге, мальчиков так и вовсе на помойку.

— А как у вас? — заинтересовалась берегиня. — Неужели вы сами растите своих детей? Ведь если ваши женщины живут с мужчинами всю жизнь, то у них может родиться много детей. И что с ними со всеми делать? Ведь они отнимают столько времени и сил! Когда же заниматься собой, своими обязанностями. Когда веселиться и играть?

— Дети — это счастье, — задумался Николай. — Но, к сожалению, и среди людей есть такие, которые сознательно отказываются от своего потомства. Но наше общество хотя бы осуждает таких родителей, а у вас это считается нормой. Вы — как кукушки.

— Ты назвал имя этой птицы, как обидное, — удивилась берегиня. — Но у нас с ней действительно родственные души. Она, как и мы, заботится о своих детях, передавая их под опеку других пернатых. Ведь она не выбрасывает их, не заклевывает до смерти. Она знает, что ее птенцов вырастят, поставят на крыло, научат добывать себе пищу.

— Как благородно, — ухмыльнулся он. — Знаешь, Березонька, сначала берегини показались мне женским идеалом: чистые, наивные, добрые, необыкновенно красивые. Но один этот недостаток перечеркивает все вышеперечисленные. Поэтому, чего бы мне это ни стоило, я заберу отсюда Рябинушку. Она будет жить со мной и, даст бог, с нашими детьми.

— Так ты не знаешь! — сверкнула на него огромными глазищами Березонька. — Она тебе ничего не сказала!

— О чем ты? — напрягся Николай. — Говори! Что она мне не сказала?

— Да это я так, глупость сказала, — смутилась берегиня. — И вообще мне идти пора. С вашими проблемами я совсем о своих лесных обязанностях позабыла. Меня попросили лишь за тобой присмотреть, пока Рябинушка отсутствует. А она уже сюда спешит. Вон ее платьице между деревцами сверкает. Так что пойду я. Пора мне.

Тайга тихо плакала. Несмотря на самый разгар дня, прозрачная роса стекала с листьев деревьев, окутывала своим влажным теплом траву и кустарники. Сдавленно всхлипывая, она плакала и плакала…

Березонька подставила узкую ладонь под широкий дубовый лист. Крупная капля упала внутрь живого лукошка. Она впервые видела, чтобы матушка так тихо, так искреннее скорбела. Обычно в минуты печали Тайга выла и шумела, пытаясь выплеснуть боль наружу. Успокаивалась она быстро и все вставало на свои места. Что же могло привести ее в такое уныние? Березонька вопросительно посмотрела вверх.

— Она хотела оставить нас, бросить, уйти, предать, — вяло всколыхнулись деревья.

— И ты отпустила ее, матушка? — напряглась берегиня.

— Это невозможно, это никак нельзя, — громче зашумела листва. — Она погибнет там, задохнется. А вместе с ней умрет и то, для чего она живет, для чего мы все живем. Отговори ее, девочка моя, объясни. Не дай Рябинушке пропасть.

— Не знаю, получится ли, — засомневалась Березонька. — Она только о нем и говорит, только о нем и думает. Рябинушку больше ничего не интересует, ничего ей не хочется. Я не узнаю ее. Она стала совсем другой.

— Гони человека из леса, — совсем слабо прошелестела она. — Не место ему здесь.

Молча кивнув, Березонька задумалась. С самого детства она всей душой была предана своей любимой подружке Рябинушке. Она всегда была рядом с ней, во всем ее поддерживала. Они были одного возраста. Но Рябинушка всегда была мудрее и дальновиднее своей подруги. Березонька любила шалить, не боялась рисковать, порой доходя в своих поступках до безрассудства. Рябинушка частенько одергивала ее, отговаривала от бездумных действий. Порой Березонька шла ей наперекор и всегда все заканчивалась так, как пророчила ей подружка. Однажды ее чуть было ни задрал медведь. Она долго дразнила голодного косолапого малиновым кустом. То взмахнет им прямо под его шершавым носом, то резко поднимется вверх, унося от него лакомство.

Не выдержав издевательств, он неожиданно взревел и взмахнул своей огромной лапищей, пытаясь распороть когтями лицо расшалившейся берегини. Подружка еле успела повалить Березоньку на травку. Но мишкина лапа все же прошлась по плечу Рябинушки, навсегда оставив там уродливый шрам. Конечно, косолапому потом было очень стыдно, он виновато смотрел на берегиню и почти месяц ходил за ней по пятам, вымаливая у нее прощения. Рябинушка на него не злилась, она понимала, что он ни в чем не виноват. Не обижалась она и на Березоньку, она привыкла ей все прощать.

Рябинушка вообще никогда и ни на кого не держала зла. Это было не в ее натуре. За это Березонька и любила ее так страстно, так беззаветно. И сейчас ее глодала жесткая обида. Нет, ни на Рябунушку, на нее она не обижалась, а на человека, который посмел отнять у нее самое родное и любимое, что было в ее жизни.

После того, как он появился в Тайге, она осталась одна. Березонька не знала чем себя занять, как избавиться от тоски, съедающей ее изнутри. Это чувство своими длинными, черными когтями раздирало ее душу на кусочки, врезалось в голову острыми шипами, мешало ей дышать полной грудью. Оно не давало ей спокойно есть, спать, жить. "Я его ненавижу", — пронеслось у нее в голове. И она замерла на месте. Это чувство было настолько новым, настолько всепоглощающим и несвойственным для нее, что берегиня не сразу поняла, что оно означает.

Берегини легкие и наивные, игривые и беззаботные. Им нечего делить между собой, не из-за чего драться. У них есть все, что нужно для счастливой жизни. Они любят всех и все. Они созидают все вокруг, а не разрушают. Злость, ненависть, обида им не присущи. Юные создания находятся выше всех этих эмоций. Даже любовные муки для них всего лишь игра, новые впечатления, новые эмоции, новые, так глубоко щемящие муки. Они могли годами оплакивать свою потерянную любовь, но погоревав, берегини вновь принимались петь и танцевать. Так думала Тайга, такими она их создала.