Возмездие - Александр Прозоров

– Это можно, – согласился Федор, убирая заветную монету вместе с остальными обратно в кошелек, – а то здесь слишком людно. Да и вида никакого, а я люблю простор.

Новая комната оказалась еще меньше, но в ней было одно существенное отличие от первой, – окно без решетки, выходившее на город. Панорама открывалась отличная, все было как на ладони, и Федор оценил выбор места по достоинству. Для тех разговоров, что они вели, лучшего места не придумать. Их никто не видел, а они видели все, что нужно и могли спокойно разговаривать, обсуждая планы предстоящей кампании. Вино, к его удивлению, тоже было. И неплохое. Чего не сказать о закуске.

Отпив из чаши вина, которое он сам себе и налил за неимением слуг, Федор обратился в слух.

– Вот и о старом Шагаре вспомнили, – пробормотал меняла, открывая окно, сквозь которое в закрытое помещение ворвались звуки города.

– Пришел час, – подтвердил Федор, – теперь нам нужны все верные люди. Гасдрубал сказал, что я могу держать связь с ним через тебя. Кое-что я уже предпринял и теперь у меня есть, что ему сообщить.

– Я слышал, – подтвердил Шагар, усаживаясь напротив, – Карфаген уже начал бурлить.

– И это только начало, – пообещал Федор.

Одновременный налет всего на три резервуара прошел как под копирку, – везде успех, – и оказался очень эффективным. Были выведены из строя множество источников в густонаселенных районах Карфагена, на некоторое время затопивших пять площадей, считая рыночный Форум, и множество мелких улиц. Кроме того, была полуразрушена городская баня, в которой как раз мылись солдаты. Многих просто вынесло на улицу, а кое-кто утонул, захлебнувшись.

Торговля в этот день была почти парализована. В довершение всего, схлынувший в сточные канавы поток, снес или подтопил множество теснившихся у Форума лавок, лишив многих торговцев средств к существованию. На этот побочный эффект Федор не рассчитывал, – он не хотел разорять мелких купцов, – но, ничего было уже не изменить. Первая же диверсия ударила в самое сердце Карфагена, поразив многих. Отрезанный от внешнего мира город теперь начинало лихорадить изнутри. Отряды Федора не досчитались всего двух человек, а в его группе вообще все были целы, если не считать нескольких царапин.

Когда, в тот же вечер, Федор, сменив свою окровавленную одежду на синий хитон приказчика средней руки, направлялся в квартал неподалеку от Бирсы и Форума через центр Карфагена, вода уже спала. Ушла сквозь камни мостовой в песок, ненадолго осчастливив своими парами местных жителей, никогда в жизни не видевших такого количества пресной воды одновременно. Пока в стихийно возникших озерах держалась вода, дети и взрослые купались прямо на улицах, ничуть не смущаясь, что вода быстро смешалась с грязью и нечистотами. Впрочем, их «радость» вскоре сменилась глухим унынием, грозившим перейти в отчаяние, поскольку сенат немедленно ограничил выдачу воды. Уже после полудня, когда весть о случившемся разнеслась по городу с быстротой молнии, у всех действующих источников были выставлены караулы из вооруженных пехотинцев сената и вместе с ними появились длинные очереди за водой. Кое-где Чайка даже заметил в качестве охранников римлян, а на двух постах опознал и спартанцев Эндимиона, который теперь отвечал за оборону взятого в кольцо города. Обозленные резкой нехваткой воды горожане буравили солдат недовольными взглядами, а кое-где даже вступали в перепалки, но до открытых столкновений пока не доходило. Все же некоторый запас воды оставался, и сенаторы немедленно пустили его в дело, чтобы успокоить чернь.

«Это хорошо, – размышлял Федор, спокойно обходя патрули, которым было сейчас не до диверсантов, справиться бы с тем, что они уже натворили, – если в дело пустили «НЗ», значит все идет по плану. Резервы у сената не безграничны и до массовых беспорядков осталось недолго».

Некоторое время Федор и меняла молчали. Наконец, Шагар обернулся к Чайке, словно хотел что-то спросить, но Федор опередил старика.

– Надо, чтобы пошли слухи, что это сделал именно я, – удивил его странным заявлением Федор, – и мое имя стало известно сенаторам.

Шагар, который только пару минут назад узнал, кто именно прибыл к нему в качестве связного, был ошеломлен.

– Это неразумно, – попытался переубедить он Федора, – твое имя итак слишком известно. Если власти узнают, что ты находишься в стенах Карфагена, они утроят облавы, чтобы схватить тебя и казнить принародно, в назидание другим. Эндимион устроит за тобой настоящую хоту.

– Этого я и хочу, пусть понервничают, – как ни в чем не бывало, заявил командующий западным крылом фронта, временно переквалифицировавшийся в диверсанты.

– Ты либо сумасшедший, который хочет, чтобы его быстрее казнили, – произнес после недолгого молчания Шагар, смотревший на собеседника с прищуром, – либо знаешь что-то, чего не знаю я. А это почти невозможно.

Он вновь замолчал, пытаясь вынудить Чайку на откровенность, но тот лишь подлил масла в огонь.

– Вот именно, почти… Но, хватит об этом, – заявил Федор, немного нагибаясь вперед, чтобы достать рассыпчатое печенье, всего несколькими дольками которого угостил его радушный хозяин, – Скажи мне лучше, есть ли у тебя на примете надежные люди, которых можно взять в дело. Я собираюсь осуществить еще несколько тайных… операций, которые должны быстро привести к массовым беспорядкам. Но, у меня для этого слишком мало верных людей, а здесь нужен размах и без помощников не обойтись.

Проклятое печенье все время разламывалось, никак не желая идти к Федору в руки. Наконец, он подцепил маленький кусочек и отправил его в рот. Вкус оказался «не фонтан». Чайка запил все это сладким вином и лишь после этого вернулся к разговору.

– Сколько тебе нужно людей? – уточнил меняла.

– Человек пятьдесят, если говорить только о вождях, – спокойно ответил Федор, – а исполнителей, способных противостоять в уличных столкновениях солдатам, нужно хотя бы несколько сотен. Карфаген большой.

Шагар молчал почти минуту, прежде чем ответить.

– Ты задумал поднять восстание, Чайка?

Теперь настал черед Федора молчать, обдумывая свои слова. Конечно, сам Гасдрубал дал ему этого человека, значит, Шагару можно было доверять. Однако, во все подробности высокой политики этот старик либо не был посвящен, либо был, но предпочитал хранить молчание о своих знаниях. «Черт его разберет, – думал Федор, изучая через окно панораму великого города, который вскоре должен был стать ареной для уличных боев, – стоит ли ему рассказывать о своих планах. Если сорвется быстрый мятеж еще полдела, после раскачаем. Но, вот если Юлию с Бодастартом куда-нибудь переправят еще до того, как я успею разыскать их, это конец».

Однако, он пришел к выводу, что придется доверить старику свои планы. Продаст, так продаст, от судьбы не уйдешь. А в одиночку такое дело, что он задумал, не поднять. Поэтому Федор кивнул в ответ на вопрос.

– Да, восстание будет. Оно должно случиться как можно раньше, чтобы подготовить новый штурм.

– А когда будет новый штурм? – вновь уточнил скользкий старик.

– Видимо, не раньше, чем я подниму восстание в городе, – спокойно ответил Федор, словно речь шла о сущей безделице, – и, лучше всего, если восстание случиться одновременно с новым штурмом. Главное, чтобы нам никто не помешал.

Федор нагнулся вперед, словно боялся, что их услышат, и быстро спросил, словно продолжая тему:

– Кстати, как ведут себя римляне, и где прячется Марцелл?

– Они хозяйничают в военном порту, где стоят их корабли, по городу маршируют редко. Наши сенаторы держат их на расстоянии, понимая «любовь» народа Карфагена к ним, – ответил Шагар, взглядом указав на военный порт через окно, – но, Марцелл живет не там.

– А где? – не смог сдержать любопытства Федор, – где он прячется?

– Зачем тебе Марцелл? – прищурился больше обычного старик, – у тебя что, к нему, личные счеты?

Федор не знал, осведомлен ли Шагар насчет его жены и ребенка, но предпочел замять этот вопрос. Пусть думает, что хочет. Но Чайка уже корил себя за то, что позволил себе быть таким несдержанным.

– Я просто ненавижу римлян, – ответил он, сжав зубы.

– Мы все их не любим, – вдруг перешел на другой тон Шагар, превратившись на мгновение из менялы в назидательного учителя, – но, чтобы изгнать отсюда Марцелла и его солдат, нужно сначала довести до конца дело, которое ты задумал.

Вновь став «обычным менялой», он добавил.

– Впрочем, извини меня за мои слова. Уверен, Гасдрубал не прислал бы сюда плохого стратега. Марцелл обитает не в порту. Он живет в особняке Ганнибала, который отдал ему сенатор Магон, чтобы унизить нашего вождя. Там же, говорят, он держит и своих пленников.

Чайка молчал, переваривая информацию. Особняк семьи Барка был ему хорошо известен. Приходилось бывать. Даже если он будет набит до отказа легионерами, можно было найти способ попытаться проникнуть внутрь, чтобы освободить Юлию и сына. В конце концов, всегда оставался вооруженный штурм особняка, но этот вариант Федор оставил для самой безвыходной ситуации, если провалиться все остальное. «Ну, что же, Марцелл, – подумал он, – теперь, я хотя бы знаю, где ты прячешь мою семью. Берегись, скоро я захочу ее навестить».