Архитектор Судьбы - Сара Коуквелл

Гестион взял одну из самых толстых книг, а над плечом развернулась серворука, манипулятор на ее конце открыл застежку на книге. Технодесантник быстро пролистал страницы и нашел нужный ритуал.

Страницы покрывали группы нулей и единиц, разделенные сложными алгебраическими вычислениями. Гестион провел пальцем по странице вниз, бионика глаз стрекотала, анализируя фразы машинного кода и отправляя их к логическим схемам в задней части черепа.

— Омниссия, — прочитал Гестион. — Ты, чьи знания создают твердыню понимания в мире информации. Ты, чьи владения — все, что изобретено и создано. Темные Силы смотрят с завистью на твоего слугу. Защити его и верни священные знания из пасти греха.

Рты множества тел открылись. Дух машины скоординировал их голосовые связки, чтобы создать гармонию машинного кода, белый шум щелчков и гула, вторящий словам Гестиона на языке, который неизмененный человеческий разум не мог постичь. Пальцы задергались, как только ожили нервные системы, долгое время находившиеся в неподвижности.

— А, они здесь, — прорычал «Усилие воли». На оболочке вспыхнули аварийные лампы, отбрасывая мечущиеся красные тени на колонны и арки хранилища. — Громада столь нечестивого знания, несущаяся по морю разума, словно корабль, управляемый мертвецами и увешанный трофеями осквернения. Если бы ты мог их видеть, Имперский Кулак! Даже твоя хваленая ненависть разгорелась бы с новой силой!

Перед глазами Гестиона возникли предупредительные символы, проецируемые на сетчатку. Они сообщили космодесантнику, что в зону действия сенсориума «Усилия воли» вошел неизвестный корабль, который быстро приближался, скрытый всеми видами противосенсорных помех, превративших его в тень в пустоте. Гарнизон Имперских Кулаков и смертный экипаж, уже находившиеся в состоянии повышенной боеготовности после предсмертного вопля «Непоколебимого бастиона», активировали оружейные системы звездного форта.

— Но моего брата уничтожили не орудия и торпеды, — продолжил дух машины. — С ними он мог бы сражаться на собственных условиях! Огнем отвечать на огонь! Нет, его одолела сама сущность обмана. Но я не последую за ним в бездну неведения! Меня не обмануть! Я буду защищен святой истиной!

Серворука Гестиона изменила конфигурацию и выжгла лазером на полу хранилища сложный пятиугольный символ. Сталь вокруг него кипела и пузырилась, и не только от жара.

Тени сгущались. Тела оболочки духа машины стремительно старели, кожа серела и отслаивалась, мышцы и органы проваливались в пустоты скелетов. Лица разлагались до обнаженных зубов и черных глазниц.

— Омниссия, помоги нам! — закричал Гестион. — Не дай уничтожить эту древнюю душу! Не допусти эту порчу!

На высоком потолке затрещала красная молния, образуя полосы цвета крови вдоль колонн и стен. Далекие голоса бормотали и пели, соревнуясь с одиноким Гестионом. Одна секция стены выгнулась и лопнула, превратившись в веки огромного налитого кровью глаза, который неистово вращался. Гестион закричал и швырнул пригоршню сажи в круг, и глаз исчез.

Хранилище затряслось. По вокс-сети звездного форта зазвучали голоса, передающие информацию о приближении врага. Он принадлежал к классу гранд-крейсеров, его силуэт был хорошо известен по тактическим сведениям, доступным из носителя данных, в котором дух машины хранил свои бесконечные резервы знаний. Это был флагман Железных Воинов, слуг Хаоса. Если Гестион не отразит демоническую атаку, Имперские Кулаки никогда не получат шанса взглянуть врагу в лицо.

Из пола выступили толстые красноватые вены и поползли вверх по оболочке духа машины. Высохшие тела разрушились и попадали, открыв переплетение схем и проводов.

— Прочь! Убирайтесь в варп! — раздался голос духа машины, исказившийся до атонального рева. — Вы не получите эту душу! Я десять тысяч лет беспощадно истреблял ваше племя! Я не погибну! Не сейчас!

Гестион огляделся. Порча наводнила помещение. Над ним открывались глаза. Круг — средоточие его ритуала — искажался, среди знаков защиты и отвращения появлялись новые символы.

— Беги! — призвал Гестион. — Направь свой дух в хранилище носителя данных! Оставь это место!

— Не могу, — синтезированный голос «Усилия воли» исказился. — Оно последует за мной. Все мои знания уязвимы.

— Они не последуют за тобой, — сказал Гестион. — Клянусь. Я не смогу удержать их здесь. И не потеряю тебя. Беги, «Усилие воли»! Позвольте мне сразиться в этом бою!

— Да поможет тебе Император, технодесантник, — произнес «Усилие воли». — То, что ты сделал ради меня, никогда не будет стерто из моей памяти.

Огни на обшивке потухли. Оставшиеся тела безвольно рухнули, какофония их машинного кода стихла и сменилась скрежетом металла. Это демонический вирус в поисках пути к духу машины деформировал помещение.

Гестион вытянул серворуку и погрузил ее в оболочку духа машины.

— Через несколько секунд ты доберешься до этой машины, — произнес он вслух, понимая: что бы ни атаковало звездный форт, оно слышало его. — И я ничего не могу сделать, чтобы помешать этому. Но ты не найдешь путь к духу машины. Твой вирус последует по единственно возможному, открытому для него пути, и этот путь — я! Мое тело! Ты никогда не доберешься до духа, потому что сначала тебе придется пройти через меня!

Все нечестивое знание, которое формировало демонический вирус, вся безграничность его ненависти и поток его кощунства хлынули в тело технодесантника. Гестион дергался и бился в конвульсиях, словно от ударов электрическим током, из сочленений брони вырывалось пламя. Края боевого доспеха раскалились, а кожа вокруг горжета обгорела от жара. Из глаз и ушей потекла кровь. Он рухнул на колени, но не упал, сила потока парализовала мышцы.

Демонический вирус слился в пару треугольных красных глаз, выступивших из потолка хранилища духа машины. На стальной поверхности помещения проявился чудовищный облик из другой реальности, скрежещущие жвала скривились от гнева, выгибая пол и вдавливая стены. В зале раздался рев демона, смешавшийся со стоном скручиваемого металла и треском струившейся по телу Гестиона энергии.

Гестион вырвал инфозонд из оболочки духа машины. Контакт оборвался, и демон завопил. Невозможный звук был одновременно близким и далеким, громом из другого измерения, прогремевшим по всему звездному форту. Все хранилище вдруг искривилось, будто растягиваемое в разные стороны парой гигантских рук, из расколотых колонн посыпались осколки вырванного металла.

Гестион упал на пол, от тела поднимался дым, по лицу текла кровь. Он прополз чуть-чуть и снова замер, все силы ушли на борьбу с вирусом. Технодесантник согнулся от боли, пока вокруг разрушалось хранилище. Весь потолок грозил рухнуть из-за того, что каркас помещения не выдерживал нагрузок.

Гестион ждал смерти. Его раздавит, когда хранилище духа машины рухнет на него. Он спас «Усилие воли». Погибнуть при исполнении этого долга было неплохим концом.

Тело космодесантника пришло в движение, и Гестион подумал, что куски пола рухнули вниз на техническую палубу, а сам пол накренился, а он скользит к открывшейся трещине. Но еще сохранившейся частичкой зрения он мельком увидел закованную в золотую броню руку, которая схватила его за кисть и потащила прочь от отверстия к выходу из хранилища. За спиной Гестиона оболочка духа машины исчезла в потоке металлических обломков, засыпавшем то место, где он лежал секунду назад.

Гестион с трудом повернул голову. Кожа оторвалась там, где прикипела к бронированному воротнику. Но увиденного было достаточно, чтобы боль ушла.

Он смотрел на капитана Лисандра.

Велтинар Серебряный Хребет отпрянул в гневе, сотрясая инкрустированные драгоценными камнями колонны храма. Со стен посыпались куски серебра, и прислуживающие демону низшие твари — похожие на москитов уродливые создания, скрещенные с многорукими людьми — в страхе завопили и разбежались. Одна из многочисленных конечностей Велтинара сбила пару тварей на лету, размазав их по стенам.

Вокруг храма, занимавшего добрую часть миделя «Железной злобы», тянулась галерея, по которой на уровне глаз Велтинара могли ходить молящиеся и приносимые в жертву люди. В сегментах галереи стояли статуи, добытые на отсталых примитивных мирах, где поклонялись богам варпа, и священная сила изваяний помогала Велтинару проявляться, пока гранд-крейсер находился в реальном пространстве. В галерею вошел кузнец войны Шон'ту — единственный человек на корабле, который мог находиться в присутствии разгневанного Велтинара и не разъярить его еще больше.

Демон даже немного присел при виде кузнеца войны. Велтинар находился здесь только по милости командира Железных Воинов, нравилось ему это или нет.