О смертельных схватках и их победителях - Елена Звездная

— Счастливой свадьбы! — крикнула я ему вслед.

— Ыыы! — вторил мне Гобби.

Из огня высунулась счастливая мордочка Салли в веночке и черной фате. Затем саламандрочка не удержалась, выскользнула вся, покрутилось под мое восторженное "Ух ты!" и не менее восторженное "Ыыы!" от Гобби, смутилась, как все приличные невесты, сделала всем лапкой и умчалась в пламя.

А я осталась под всеобщими вопросительными взглядами.

— У них свадьба сегодня, — объявила присутствующим.

— Уау! — выдал Дан.

— Шустро, — заметил Эдвин.

— Любовь, — улыбнулся Норт.

— Между саламандрой и умертвием? — возмутился Заэн.

Тут я тоже возмутилась и выходя ответила:

— Любовь — чувство, на которое имеет право любое сердце! И это чудесно!

"Да неужели?!" — раздалось полуиздевательское в моей голове.

А Норт просто взял за руку так, что я сразу поняла — он полностью со мной согласен, и мы вышли на заснеженный двор — я и почти что темный лорд. Но такой теплый темный лорд, от одного прикосновения которого и мне стало теплее.

Дальше все было быстро. Нас уже ожидали две кареты — матово-черная, с костяным драконом и символом мертвого сердца на дверце наша, и черная блестящая с огненным алым кристаллом — парней из академии Сирилла. На нашей карете сидели Коготь и Яда — начищенные до блеска, с подчиняющими фиолетовыми ошейниками оба, Культяпка грузно забирался внутрь. На карете сирилланцев восседали два зеленых демона низшего порядка, горгул, чьи перья были связаны магией и потому искрились и тощий дракончик.

— Мой! — гордо заявил Заэн.

Дракончик уныло повернул голову, глянул на хозяина, рыкнул и отвернулся. Причем когда он поворачивался, на голове заметно сверкнуло нечто! Сверкнуло черным бриллиантом! Это был точно черный бриллиант! И очень мне знакомый бриллиант — артефакторы в таких вещах не ошибаются! Я знала, что это такое, потому что я же это и изготовила.

— Заэн, — голос мой задрожал от возмущения. — Заэн, ты… ты…

— А я пытался с тобой поговорить! — ничуть не виновато, а очень даже гордо сообщил адепт. — И да — этому амулету требуется перезарядка.

— Артефакту, — прошипела злая я.

— Что? — не расслышал Заэн.

— Артефакту! — чуть не заорала.

Подошедший лорд Гаэр-аш сухо спросил:

— Риаллин, в чем проблема?

А проблема была в том, что адепт Заэн Сорен происходил из богатой, очень богатой семьи, и вместо того чтобы нормально учиться, весь семестр развлекался по тавернам и трактирам с кабаками. А перед сессией прибегал ко мне, и со свойственной ему настойчивостью просил помочь. В какой-то момент мне это надоело, используя принесенный Заэном редчайший черный бриллиант (выломанный парнем из ожерелья его матери), который давал временное усиление мыслительных способностей, но именно что временное и для постоянного использования не годился — слишком вредно для мозга. Для живого мозга, но не для мертвого. И вот итог! Этот взял и нацепил его на свою нежить!

Дракончик, неожиданно посмотрел на меня и… произнес глухо порыкивая:

— А вы не могли бы попросить владельца данного особняка, позволить мне воспользоваться его библиотекой?

Я чуть не рухнула — к счастью Норт придержал, нежно обняв. Ректор мрачно помянул Тьму, Заэн разъяренно развернувшись к умертвию, заорал:

— Сколько тебе можно повторять, чтобы ты заглох, скотина безмозглая?! Я тебя на ремни пущу, харя тупоры…

Но больше Заэн почему-то ничего не смог сказать. Внезапно он выпрямился так, словно ему в позвоночник шпагу вставили, после чего с огромными от ужаса глазами сипло произнес:

— Ммможешь оставаться здесь, подойди, я сниму ошейник.

Мы с Эдвином мгновенно поняли в чем дело, и почувствовали себя как-то… как соучастники преступления, хотя я лично с поступком Гаэр-аша была полностью согласна. А дракончик, проявив действительно незаурядный ум, посмотрел на ректора и с искренней благодарностью произнес:

— Спасибо.

— Не стоит, — с достоинством свойственным главе Некроса, ответил лорд Гаэр-аш, — и моя библиотека в полнейшем вашем распоряжении.

— Благодарю, — дракончик спрыгнул с кареты, прошествовал к застывшему Заэну, протянул голову, подставляя шею так, чтобы парню было удобнее снять ошейник, — вы избавили меня от созерцания бессмысленного насилия.

Заэн с щелчком расстегнул подчиняющий амулет, после чего руки его безвольно опали.

— Полагаю, адепту Сорену стоит остаться в своей комнате до нашего возвращения, — холодно поставил нас всех в известность лорд Гаэр-аш.

Никто из нас ничего не сказал. С одной стороны было неимоверно жаль его, с другой… жаль дракончика. И тот как Заэн начал орать на него… словом никто ничего не сказал. Лишь когда подошли к каретам, Нив своим задумчиво озвучил:

— Становится понятным, с чего у Сорена так резко успеваемость повысилась.

В кареты все сели молча. Ректор, едва транспорт двинулся, мрачно воззрился на меня, сидящую рядом с Нортом и холодно поинтересовался:

— И сколько еще запрещенных артефактов ты изготовила, проблема ходячая?

Насупившись, пробормотала:

— Я не ходячая про…

— Как скажешь, сидячая проблема, — насмешливо перебил Гаэр-аш. — Так сколько?!

Я промолчала.

Норт, обнял чуть крепче и произнес:

— Полагаю достаточно, если учесть что отчим оставил ее совершенно без средств.

— Кстати о средствах, — ректор полез во внутренний карман, достал мешочек с деньгами, ловко кинул мне на колени. Сопроводив данное действо обращенной к потрясенной мне фразой: — По завещанию, оставленному твоим отцом, ты должна была получать эту сумму ежемесячно. Очень жаль, что лорд Даге… скажем так — проигнорировал данный пункт. Я, как твой опекун, намерен восстановить справедливость. Но…

Внимательный взгляд и наставительное:

— Когда ты с Нортом, деньги на тебя тратит Норт. И это не обсуждается.

После ледяного "и это не обсуждается" действительно пропало всяческое желание что-либо обсуждать. Зато оно имелось у ректора:

— Так сколько запрещенных артефактов ты изготовила, Риаллин?

Призадумавшись, честно ответила:

— Артефактов мало.

Лорд Гаэр-аш кивнул, принимая мой ответ, и продолжил практически допрос:

— Тот, что сотворила для адепта Сорина, единственный?

Теперь кивнула я и пояснила:

— Черные бриллианты сами по себе редкость.

Внезапно меня словно окатило ледяной яростью, а следом отчетливо услышала взбешенное:

"Ты хотя бы осознаешь, что натворила?!"

Сжавшись, испуганно смотрю на ректора. На лице Гаэр-аша ни одной эмоции, взгляд спокоен, поза — расслабленно-вальяжная. Я сижу рядом с обнимающим меня Нортом, и ощущаю, как все тело словно сковывает от страха…