Охотничий инстинкт (сборник) - Светлана Алешина

— А она-то, она как выглядела? — спросила ради любопытства Татьяна. — Любовница то есть…

— Да ну как, — как бы растерялась Лариса. — Русые волосы, каре, не очень высокая, худая такая…

Татьяна отрицательно покачала головой. Лариса почувствовала, что ей ничего здесь не обломится. Пора было уходить. Но в это время открылась дверь, связывавшая вагоны между собой, и в тамбур вошла женщина интеллигентного вида лет пятидесяти.

— Вы чем это здесь занимаетесь? — с улыбкой спросила она, приветливо глядя на незнакомую ей Ларису.

— Да вот, муж пропал, Маргарита Петровна, — кивнула Валя на Ларису. — Фотография вот…

Та взяла фотографию, взглянула на нее буквально мельком и тут же пронзительно посмотрела на Ларису:

— Муж пропал… Ваш муж?

— Да, — поджав губу, кротко ответила Лариса.

Маргарита Петровна, подумав секунд несколько, вернула фотографию Ларисе и наконец сказала:

— В моем вагоне вчера он ехал! С какой-то женщиной…

— Правда? — В глазах Ларисы зажегся охотничий азарт.

Маргарита Петровна еще раз оценивающе посмотрела на Ларису, словно сомневаясь, говорить или нет.

— Да говори уж ты, чего там! — подбодрила ее Татьяна. — Видишь, у человека горе какое, на ногах едва стоит…

— Да, это был он, — подтвердила Маргарита Петровна. — Я еще сразу подумала, что, наверное, с ним не жена. Семейные люди так себя не ведут. Он и поддержит ее за локоток, и чайку принесет. Словом, я позавидовала — мол, повезло бабе… Ой, извините… — Она осеклась, поняв, что в присутствии жены говорить такие вещи как-то неэтично.

— Так где он вышел-то, мерзавец? — нетерпеливо спросила Лариса.

— Где вышел? — Маргарита Петровна снова засомневалась.

— Да в Лазаревском! — ответила за нее Татьяна. — Я сама вспомнила. Он еще тащил желтый чемодан, очень красивый такой, дорогой.

— Нас, между прочим, уже тут на уши ставили, — с неким упреком проронила Маргарита Петровна. — Какие-то охранники в униформе нас все пытали, говорили, что якобы чужую жену кто-то увел. Мы ничего говорить не стали… Испугались даже. Я еще сразу подумала: странно, выглядит она довольно… как бы это сказать… колхозно, а тут — охранники в униформе разыскивают… Вот и решила молчать от греха подальше. Связываться еще… — Маргарита Петровна поежилась. — Да, в Лазаревском ищи их. — Она как бы поставила точку в своем рассказе и вздохнула. — Дети-то есть? — сочувственно спросила она чуть погодя.

Лариса кивнула, а все три проводницы сочувственно на нее посмотрели.

— Пора уборку-то заканчивать, — напомнила Маргарита Петровна, глядя на часы. — Скоро подавать нас будут на перрон.

— А можно я с вами? Я вам заплачу, мне до Лазаревского только доехать? — попросила Лариса, заискивающе заглядывая проводницам в глаза.

Проводницы переглянулись, и Маргарита Петровна, как старшая и, видимо, наиболее уважаемая, махнула рукой:

— Езжай! В моем купе доедешь, я тебя чаем напою… Ты особо не расстраивайся, он вполне может и вернуться. Вот у меня был по молодости такой случай…

Маргарита Петровна увлекла Ларису за собой в соседний вагон и начала рассказывать ей истории своих молодых лет. Полтора часа от Адлера до Лазаревского промелькнули довольно быстро, и вскоре Лариса уже выходила на перрон станции этого маленького курортного поселка на Черноморском побережье.

Первым делом она отыскала кабины междугородной телефонной связи. Ей пришлось выстоять небольшую очередь. Она уже успела привыкнуть к тому, что для новых русских не существует никаких очередей, и испытала небольшой дискомфорт. Это словно напомнило ей времена перестройки и нескончаемые очереди за талонными продуктами и водкой.

Однако, переборов раздражение, она дождалась своего часа и набрала номер ресторана «Чайка». Городов ответил почти сразу же.

— Как дела? — даже не представляясь, спросила она его.

— Все нормально, ничего страшного за отчетный период не произошло, прекрасная маркиза, — шутливо ответил заместитель. — Приезжали, правда, Березов с Шестаковыми, спрашивали тебя. Я сказал, что не знаю… Кстати, где ты на самом деле? В твоей записке все крайне туманно было сказано.

— В Питере… Проблемы с родственниками. Тетка собирается отойти в мир иной, — вдохновенно соврала Лариса.

— Н-да-а, — протянул Степаныч, что, видимо, должно было означать его смиренность перед тем неминуемым, что ожидает в конечном итоге всех. И одновременно сожаление по поводу того, что сейчас, по несчастливой случайности, выбор пал на тетку ее любимой начальницы.

— Короче, держи штурвал в своих руках, никому не говори, где я. Это так, на всякий случай, понял?

— Не понял, — честно ответил Степаныч. — Почему?

— Все равно никому ничего не говори. Это приказ. Теперь понял? — Лариса начала досадовать на непонятливость и въедливость своего заместителя.

— Понял, — недовольно просопел Степаныч и добавил: — Динка вот отмочила номер опять.

— Что такое? — Лариса спросила чисто из вежливости.

— Замуж собралась, дура! За своего этого крутого… Я ей говорю, дурь это все! Зачем ей этот старикан нужен?

— Да он и не старикан вовсе, — возразила Лариса, которая видела человека, сидящего за рулем той самой черной «Ауди».

— А я тебе говорю — старик. Сорок с гаком лет. Куда к черту? — продолжал горячиться Степаныч.

— Ладно, мне пора, — оборвала его Лариса. — Завтра позвоню, скорее всего в обед.

— Хорошо, — ответил Степаныч. — Не боись, хозяйка, все будет путем…

«Твоими бы устами мед пить», — ехидно подумала Лариса, кладя трубку. Она совершенно не была уверена, что для нее лично в ближайшие дни все будет путем.

Лариса, которую снова начали охватывать злость и обида, стремительно прошла через вестибюль станции, чуть было не сбив с ног какого-то аборигена. Он был черняв, небрит и обладал характерным для кавказцев носом.

— Слушай, куда спешишь — такой красивый девушк! — донеслись его слова. — С любимым небось распрощалась, да? Это не беда…

«С кем распрощалась я — вас не касается!» — мысленно ответила Лариса ему словами известной песни и вышла на маленькую площадь, которая примыкала к железнодорожной станции.

Как это обычно бывает в маленьких курортных поселках, по периметру площади расположились торговки фруктами, ягодами и различного рода сопутствующими товарами. Лариса медленно пошла вдоль рядов, заполненных спелыми яблоками, сливами, абрикосами и алычой.

— Бери абрикосы, отличные, бархатистые, недорого отдам, — сразу же обратили на нее внимание тетки.

Лариса всмотрелась в лицо одной из торговок и решила попробовать наудачу. Она подошла и начала придирчиво осматривать абрикосы.

— Попробуй, дочка, попробуй, — упрашивала ее торговка.

Лариса взяла самый большой абрикос из ведерка и надкусила его. Действительно, с теми плодами, которые росли у нее на родине, на даче родителей, они не шли ни в какое сравнение. Эти были словно из райского сада.

— Ну что, сколько тебе?

— Килограмм.

— Бери два, не пожалеешь. Сама же пробовала…

Лариса немного подумала и кивнула.

— Вы всегда здесь торгуете? — спросила она.

— А как же, каждый день, — чуть было не обиделась тетка.

— Может быть, помните, вчера с поезда примерно часа в три парочка одна сошла — мужик лет тридцати, видный такой, и с ним женщина, явно старше его…

— Ой, нет. — Торговка засуетилась, взвесив абрикосы. — Давай, куда тебе высыпать?

Лариса протянула деньги и снова спросила:

— Так что же, не помните?

— А что нам помнить? Здесь же куча людей за день проходит, — улыбнулась тетка, пряча деньги в карман фартука.

— Ну вспомните, пожалуйста, мне очень надо. — Тон голоса Ларисы неожиданно стал плаксивым.

— Что, знакомые какие-нибудь? Или, может быть… — встревожилась торговка.

Лариса тяжело вздохнула и отвернула голову.

— Да я помню их, я, — неожиданно раздался голос справа. Там стояла женщина лет тридцати пяти, чернявая, с большой косой.

— Я еще удивилась, он такой видный из себя, молодой, а она старая… Я сначала думала — с мамой! А он все ее так за ручку нежно держит, ну умора!

— И куда они направились? — Лариса тут же переключила свое внимание на чернявую.

Та улыбнулась:

— Слушай, красавица, купи у меня яблоки, сливу, все расскажу, что знаю, — В ее интонации появились какие-то цыганские нотки.

Лариса без колебаний тут же начала накладывать на весы яблоки.

— Больше бери, все равно сейчас тебе машину брать придется, в руках не потащишь, — приговаривала торговка. — Давай, давай…

Когда яблоки исчезли в пакете Ларисы, а деньги — в кармане торговки, та, несколько понизив голос, доверительно сказала: