Пролетая над Вселенной - Елена Смехова

По дороге заходим в спортивный магазин. Грегори покупает мне черный купальник фирмы Speedo и за ручку приводит в свой спортклуб.

С наслаждением заныриваю в голубую прохладу. Грегори рассекает водную гладь шикарным баттерфляем. Плыву неспешно, вдумчиво, чувствуя, как уходит в воду напряжение последних дней.

– Знаешь, дорогая, тебе следует заниматься спортом не менее трех раз в неделю. Лучше – каждый день. Чтоб привести себя в должную форму. – Он щиплет меня за бочок.

Вот так раз! Мне казалось, что со стороны я выгляжу гибкой наядой!

– Интересно, а кто сегодня ночью вещал, что я – идеальная женщина? – надуваюсь обиженно.

– От своих слов не отказываюсь. Для меня ты идеальна, – снисходительно улыбается Грегори. – Но жизнь на Манхэттене диктует определенные нормы. Ты обратила внимание, какие подтянутые и стройные служащие в моем офисе? Да и просто люди на улице, в ресторанах?

Вынуждена согласиться. По большей части люди вокруг подтянутые и стройные. Толстяков в центре Манхэттена не встречала пока. Наверное, они водятся в других местах.

– Так вот, – продолжает Грегори, – нам нужно всего лишь подкорректировать твою фигуру.

– Но зачем? – недоумеваю я.

– Тебе сразу станет легче передвигаться на каблуках. Да и в постели, наконец, раскрепостишься. Научишься получать наслаждение, отдавая свое ладное, откорректированное тело моим умелым рукам!

Грегори зачем-то пытается изобразить меня неопытной и неискусной. Себя он представляет героем во всех отношениях! Но мне, если честно, он таковым не кажется.

Обиженно уплываю в другой конец бассейна и плещусь там.

Через несколько минут Грегори эффектным кролем подгребает ко мне и миролюбиво предлагает сходить погреться в сауну. Их здесь несколько видов. Мы заходим в кабинку, наполненную загадочным красным светом.

– Нравится? – спрашивает Грегори.

– Любопытно, – замечаю я, – впервые вижу такое. Не могу только сообразить, откуда здесь исходят тепло и свет?

– Эта инфракрасная энергия излучается от нагретой поверхности, – поясняет Грегори. – Представь себе, в спектре частот от трех до пятнадцати микрометров она действует интенсивнее, чем все прочие!

– Ух ты, здорово, – говорю, прикидываясь, что понимаю, о чем речь, – только жара тут совсем не чувствуется.

– Тем не менее мы с тобой получаем сейчас эффект наиболее глубокого проникновения. А вот в сауне с нагревательными элементами большой силы, к которым ты привыкла, можно запросто получить негативное воздействие на организм.

– Да что ты говоришь? – дивлюсь я. – Почему же это?

– Дело в том, что фотоны, обладающие большой квантовой энергией, действуют отрицательно на клетки кожи, разрушая молекулы внутри самой клетки.

Я потрясена глубиной его познаний.

– Оказывается, ты и в физике блестяще разбираешься? На любой вопрос у тебя готов развернутый ответ.

– Стараюсь быть в курсе всего, что меня окружает, – безмятежно реагирует Грегори.

– Скажи, а есть какая-либо область науки или жизнедеятельности, которая тебе неведома?

Вместо ответа Грегори принимается массировать мне спину «своими умелыми руками».

– К вопросу о жизнедеятельности, – говорит он, – массаж особенно эффективен после того, как организм прогрелся в сауне. – Он разминает мои шею и плечи. – Тебе приятно, дорогая?

– Конечно, приятно, – отвечаю вежливо, – а знаешь, в детстве мы с Лизкой любили по очереди «рисовать» друг у друга на спинке. У нас была такая игра: «Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ехал поезд запоздалый…»

– А, вот как? Ну, ясно. Теперь ясно.

– И что же тебе «теперь ясно», Гриша?

– Твоя сестра как-то раз после сауны попросила помассировать ей воротниковую зону. И, не скрывая, буквально млела от моих прикосновений.

Я напряглась. Лиза просила его… что сделать? Помассировать?!

– Расслабься, дорогая, не стоит напрягаться. Какая у тебя чистая кожа, – нежно поглаживая меня, констатирует Грегори.

– В каком смысле чистая? – удивляюсь я. – Вообще-то для этого нужно просто регулярно мыться!

– Не все этому, вероятно, следуют, – парирует Грегори.

– Ты кого-то конкретного имеешь в виду? – Я насторожилась.

– Вполне конкретного.

Грегори сделал паузу и сказал:

– После того как я отмассировал в сауне твою сестру, ощутил под пальцами неприятные сероватые катышки.

– Вот уж не знала, что ты настолько тесно контактируешь с Лизой: в сауну ее водишь, массируешь, – вспыхнула я и отодвинулась от него. – Она мне ничего подобного не рассказывала.

– А что она вообще тебе обо мне рассказывала? – невозмутимо интересуется Грегори. – И, кстати, как часто вы с ней общаетесь?

– Не слишком часто, – вздохнула я. – Лиза звонила мне после того «поздравительного» звонка всего один раз…

– Так-так, и что же?

– Лиза отзывалась о тебе только в превосходной степени, вот что! – Я сокрушенно качаю головой. Подразумевая: а ты тут про какие-то серые катышки, ай-ай-ай! Даже неприятно услышать такое про свою безупречную сестру… тем более из уст мужчины.

– Кстати, – перевожу я тему, – сестренка обещала навестить меня. Когда она собирается это сделать?

– Лиз живет в другом штате. Мы слетаем к ней сами, как только я разберусь с делами, – сухо говорит Грегори и прибавляет: – Обещаю.

19.30

«Карнеги Холл». Ему должно быть не меньше ста лет. Оглядываюсь вокруг с любопытством. Интересно, а всезнающий Грегори в курсе, кто архитектор этого величественного здания?

– Carnegie Hall был сооружен по проекту Уильяма Татхилла, – тоном экскурсовода сообщает Грегори, словно подслушав мой вопрос, – и открылся он серией концертов Ньюйоркского симфонического оркестра, которым, между прочим, дирижировал сам Чайковский.

– А я вот слышала, – тоже решила блеснуть познаниями, – что когда-то он назывался «Мюзик-холл»!

– Совершенно верно, – одобрительно кивает Грегори, – в самом начале он так и назывался. А затем получил имя Эндрю Карнеги, который финансировал постройку здания. Вполне справедливо, на мой взгляд.

Мы пришли сюда послушать Бетховена, Штрауса и Дворжака.

Девятая симфония Дворжака когда-то исполнялась впервые именно в этих стенах.

Не могу назвать себя истовой поклонницей симфонической музыки. Но под нее, как правило, хорошо думается. Что сейчас для меня совсем не лишне. Какой-то сумбур возник в душе моей. Вроде бы в бассейне я немного ожила и отвлеклась от гложущих мыслей о нашей несовместности. А вот после разговора в сауне вновь возникло чувство дискомфорта. Занозой застряла некая недоговоренность.

Сестра не докладывала, откуда она знает Грегори. Впрочем, я сама почему-то этим не поинтересовалась. Думала, что у них или общий бизнес, или дружба с Лизкиным мужем.